Владимир Константинов - Вызов смерти
- Господи! Ивановы, как же вы похожи!
Она меня все больше удивляла. Что-то в ней изменилось, стала впечатлительной и слезливой до невозможности.
- Познакомься, Павел. Это твоя сестра Верочка. Человек хоть и маленький, но очень независимый и самостоятельный.
Павел присел на корточки, протянул сестре руку:
- Привет, сестричка! Ты что такая серьезная?
- Я не сельезная, - ответила она, настороженно, исподлобья глядя на брата.
- А ты так умеешь? - Павел ухватил себя за уши, потянул, одновременно высунув язык.
Вера звонко рассмеялась и тут же принялась копировать брата.
- Молодчина! - одобрил он ее попытки. - А не боишься, что Бармалей тебя за язык схватит?
Вера тут же спрятала язык, испуганно огляделась, готовая в любую минуту зареветь.
- Ты знаешь, кто такой Бармалей? - спросил Павел.
- Он некалосый.
- Он злой, страшный и ужасный разбойник. Но ты его не боись. Я его вчера так сильно поколотил, что он ни за что сюда не придет.
Вера заулыбалась, восхищенно глядя на брата: Для нее он сразу стал героем, победившим самого Бармалея.
- А ты на коне когда-нибудь скакала? - спросил он.
- Нет! - вздохнула девочка.
- Тогда садись.
Павел встал на четвереньки, присел, чтобы Вера смогла на него взобраться. Сестра была в неописуемом восторге. Тут же взгромоздилась ему на спину, крепко ухватившись ручонками за тенниску.
- И-го-го! - заржал Павлик и "поскакал" в свою комнату.
Мы с Леной, глядя на них, невольно разулыбались.
- Дети скорее находят общий язык, - сказала она. - Сережа, ты немного поскучай. Я накрою на стол. Будем ужинать.
- Я тебе помогу. Не люблю сидеть без дела. - На кухне спросил Лену: - А где Вадим?
- Кто это?! - сделала она удивленные глаза.
- Ну ты даешь! - рассмеялся. - Насколько я помню, так звали твоего последнего мужа. Или я что-то путаю?
- Не знаю, не знаю. Год назад в этой квартире действительно обретался какой-то жалкий тип. Кто такой? Возможно, это именно тот, кто тебя интересует. Однако ни фамилии, ни имени его я не спрашивала.
- С тобой не соскучишься. А кто обвинял меня когда-то в излишней юморилизации жизни?
- С кем поведешься.
Через полчаса все уже сидели за столом и ели мои любимые сибирские пельмени.
- Как закончил девятый? - спросил я сына. Павел хмыкнул, пожал плечами, насмешливо взглянул сначала на меня, затем на мать.
- Ни фига, блин, заявочки! Ма, ты видела? Мой папа вдруг вспомнил о родительских обязанностях!
В слове "папа" он на французский манер сделал ударение на втором слоге. Получилось смешно. Я невольно залюбовался сыном. Моя школа! Этому палец в рот не клади.
- Павел, как тебе не стыдно! - возмутилась мать. - Ты что здесь представление опять устраиваешь?!
- А я чё. Я ничё. Во всем беру пример с родителя своего.
Я рассмеялся, мне стало хорошо.
- Не знаешь, случайно, как поживает мой друг Миша Краснов?
- Плохие у него дела, Сережа, - понурилась Лена.
- А в чем дело?
- Он в больнице. С инфарктом.
Новость была ошеломляющей. Чтобы Миша Краснов - и вдруг с инфарктом?! Если уж его достало, то что говорить об этом вечно рефлексирующем Иванове?
- Дела!.. Когда это случилось?
- Вчера вечером. Мне Валентина позвонила.
Валентина Краснова была лучшей Лениной подругой. Меня всегда удивляла их дружба. Что могло связывать блистательную и несколько надменную красавицу Лену и простоватую и простодушную Валентину? И тем не менее они подруги - не разлей вода. Валентина умела уступать. Вероятно, это и предопределило прочность столь странного союза. Черт, как обидно за Мишу.
- Подробностей не знаешь?
- Валя сказала, из-за неприятностей на работе. Убили следователя какого-то, его помощника. А будто в него стреляли. - Лена тяжело вздохнула. Когда же все это прекратится! С каждым днем все страшнее становится жить. Я вся испереживалась за Павлика. Он чуть задержится, а я уже места себе не нахожу.
- К Мише пускают?
- Вряд ли. Он ведь пока в реанимационном отделении. Впрочем, на этот вопрос тебе лучше ответит Валентина. Позвони ей.
Валентина сразу заплакала, запричитала, да так, что у меня мороз прошел по коже.
- Что ты его раньше времени отпеваешь?! - нарочито грубо прикрикнул на нее.
Немного успокоившись, она сказала печально:.
- Вот видишь, Сережа, как получилось? А ты все подтрунивал над ним флегматик, мол, нервы как у слона. Оказывается, и у "слона" сердце не камень. А я тебе пыталась вчера дозвониться, но телефон не отвечал. Откуда ты узнал?
- Лена сказала. Я сейчас звоню от нее.
- Так ты что, вернулся, что ли?
- Думаю, насовсем.
- Вот Миша порадуется. Последнее время он часто о тебе вспоминал.
- Как он? Что говорят врачи?
- А что врачи? Как всегда, успокаивают. Уверяют, что все будет хорошо.
- Иначе и быть не может. Ты его видела?
- Только через щелку. Лежит бледный - краше в гроб кладут! - Она вновь заплакала.
- Ты когда собираешься в больницу?
- Завтра утром.
- На машине?
- Да. А что?
- Заезжай за мной. У меня появилась идея, как к нему прорваться.
- Хорошо. Заеду. В девять часов. Только вряд ли у тебя получится. Там завотделением зверь.
- Попытка не пытка. До встречи!
Глава 3
Увидев меня в генеральском мундире, Краснова удивленно охнула:
- Ой, Сережа! Какой же ты красивый! Вот бы Мише глянуть на тебя.
Я обошел их старенький "москвичек", любовно похлопал его по крылу. Сколько связано с этим пенсионером воспоминаний, как приятных, так и не очень. Открыл дверцу, сел рядом с Валентиной, поцеловал ее в ядреную щеку. За эти два года она сильно раздобрела.
- Привет, Валюша! Рад тебя видеть.
- Здравствуй, Сережа! Только на что тут глядеть. - Она похлопала себя по объемному животу. - Видишь, что делается? Прямо не знаю, откуда что берется. Вроде и диету соблюдаю, и зарядку по утрам делаю. И все без толку. Вот на тебя, Сережа, действительно одна радость смотреть. Красавец! Тебе очень к лицу форма.
- Это и есть часть моего плана.
Как я и предполагал, генеральская форма произвела впечатление на медицинский персонал кардиологического отделения. До кабинета заведующего меня никто не посмел остановить. Все, будто под гипнозом, лишь сопроводили меня удивленными взглядами. Заведующий отделением, примерно одного со мной возраста, полный, со строгим взглядом карих глаз, при появлении в его кабинете генерала вежливо привстал.
- Иванов Сергей Иванович, - представился я, протягивая для приветствия руку.
- Очень приятно. Обухов Станислав Владимирович. - Рукопожатие его было крепким. - Чем могу?
Придал лицу строго официальное выражение. Огляделся, не подслушивает ли кто, и тоном заговорщика, будто доверяя важную государственную тайну, сказал:
- Станислав Владимирович, мне необходимо срочно видеть Краснова Михаила Дмитриевича.
- Да, но он сейчас в таком состоянии... - нерешительно запротестовал Обухов.
- Дело большой государственной важности, поверьте. От этой встречи может зависеть очень многое. Вы меня понимаете?
- Конечно, конечно. Такая работа... Вынужден разрешить, но только не больше пяти минут.
- Большое спасибо, Станислав Владимирович. С медиками не спорят, поэтому вдвойне рад, что нашел у вас понимание.
Увидев меня, Михаил даже приподнялся от неожиданности.
- Сережа!! Ты откуда?!
- Из леса, вестимо. Привет, Миша! Ты лежи и не фонтанируй. Смотреть можешь, все остальное - запрещено.
- А в генеральской форме ты выглядишь солидно. На себя не похож, правда.
Это он так шутил. С чувством юмора у моего давнего друга всегда была напряженка. Что не помешало ему стать классным профессионалом. С Мишей Красновым мы двадцать лет назад вместе начинали работать в прокуратуре Заельцовского района. Даже женились почти одновременно. Сколько с тех пор воды утекло, столько всего произошло, но, видно, судьба нас спаяла навсегда. И я вновь похвалил себя за то, что догадался вернуться.
- Ты в отпуск к нам?
- Нет, друг, насовсем. Если примете блудного сына.
- Не прибедняйся, Сережа. Ты как раз кстати. У меня такое дело, что ум за разум заходит. Почище поляковского. Все к шутам расползается.
- Ты никак уже сватаешь меня, Миша? А я надеялся немного отдохнуть, развеяться.
- Какой тут отдых, Сережа. Ты Валентину видел?
- Приехал с ней.
- У меня в кителе ключи. Скажешь, чтобы отдала, и принимайся за дело.
- Это как решит начальство.
- А что решать? Тебя нам сам Бог послал.
- Мне кажется, Миша, что ты несколько завышаешь мои способности.
- Ничего я не завышаю. Ну, как ты поживаешь?
- Все нормально, Миша. Все путем. Ты-то как себя чувствуешь?
- А что я? Я ничего, выкарабкаюсь. Вот парня жалко! Такого замечательного парня, гады, сгубили. Он был чем-то на тебя похож, Андрюша Говоров. Он и разворошил весь этот гадюшник, и, выходит, напугал.
- Ничего, разберемся, Миша. Обязательно разберемся. Это я тебе клятвенно обещаю. Ты только не волнуйся и поправляйся. А то разлегся тут на всем готовеньком. Ну, я пойду. Теперь мы с тобой, брат, в одной упряжке.
