Инесса Волкова - Идеальная секретарша
– У меня дополнительный вопрос. Так что же лежало в той папке, и почему за такой долгий срок вы так и не удосужилась приехать к тетке и забрать папку? Ведь вы оставляли там и свою рукопись? Книга не была издана?
– Так получилось, что я стала писать совсем в другом жанре… Да и на другую тему. – Слишком поспешно ответила Анна, и Максим это отметил.
– Это не ответ. Почему вы не захотели издавать ту книгу?
– Вы прямо как следователь с опасным преступником, – грустно улыбнулась Анна, – но мой ответ прост – по прошествии определенного времени я не посчитала нужным ее издавать только лишь потому, что это было повторное – и не самое удачное – изложение все того же периода моей жизни.
– Московского?
– Да. В то время я уже жила то в Германии, то в Швеции, и мои взгляды на взаимоотношения мужчины и женщины сильно изменились. В общем, все стало как-то не так.
– Кстати, а ваши взгляды каковы? – Нарочито игриво спросила Анна, намеренно уводя разговор от неприятной ей темы.
– Разговор не обо мне и давайте не будем отклоняться. – Сухо произнес он, но увидев как погрустнело ее лицо, тут же добавил, – как только мы закончим с этой историей, я с удовольствием вам расскажу и о себе. Если это по-прежнему будет актуально. – И он положил свою ладонь на руку Анны. – Договорились? – Он повернул ее лицо к себе и поцеловал в лоб.
– Договорились, думаю, что это будет для меня все также актуально. – Сразу повеселела Анна и заторопила Максима.
– Но мы так и не придумали куда ехать? К тетке за папкой или в Москву? Надо будет позвонить в Эссен – узнать насчет того погрома, надо будет заехать на квартиру к вашей покойной подруге.
– Но как же я могу позвонить в Эссен? А телефоны?
– Анна, вы прожили за границей несколько лет и не можете не знать, что существуют разные международные справочники.
– И в Москве? – С сомнением спросила она. – Что-то я никогда их не видела.
– Да потому, что не было надобности, вот и не видела. Но я даже сомневаюсь, да занимаетесь ли вы бизнесом? Вы же издаете журнал?
– Что вы, я лишь номинальный редактор, но уж не коммерческий директор и даже не менеджер, я всего лишь определяю стиль журнала, и даже не занимаюсь литературной частью, для этого я не настолько знаю немецкий, чтобы что-то исправлять в текстах.
– Вот как, а кто же тогда все это делает? Я думал, что редактор главная фигура и целый день корпит над правкой.
– О, для этого есть литературный редактор, технический, есть ведущие рубрик, есть просто хорошие журналисты, которые свои тексты буквально ведут от начала и до конца.
– А кто же в вашем журнале пишет в специальные рубрики? Ну там медицинские, кулинарные?
– Много людей пишущих и среди специалистов, им хочется, чтобы их статья попала в хороший журнал, так что нет даже нужды приглашать кого-то для написания статьи на определенную тему, печатного материла всегда в достатке. А собрать готовый материал? это же просто… Главное стиль, направление.
– У меня минимальные представления об издательстве. Это наверно интересно?
– Сначала – да.
– А потом?
– Потом это уже становится скучным из-за единообразия. Вот этот единый стиль – он то потом и надоедает.
– Странно.
– Да ничего странного, когда запускается журнал, то масса идей и мнений, а потом все приходят к единому мнению, которое имеет…
– Редактор?
– Владелец. Его мнение самое важное. Хотя, в нормальных журналах и газетах, владелец лишь интересуется наличем прибыли, которая последует за проектом этого издания, а не его стиль и не мнение редактора. Прибыль – это основной аргумент.
– А в ненормальных?
– В ненормальном журнале работаю я. Потому что я – владелец журнала и я же его редактор. Ничего в этом нет хорошего. Но это лишь подтверждает, что я привыкла работать самостоятельно и не могу представить, что кто-то в моем журнале будет определять стиль.
– Ну, так это же хорошо – быть в курсе всех дел в собственном журнале.
– Люди состоятельные так не поступают – они нанимают значительно больше людей, чем это сделала я. Но все дело в том, что я не привыкла быть состоятельной. Хотя, – с грустью добавила она, – вот у меня уже и нет никакого состояния… А сгоревшая дача моего брата пустит меня по миру. Мне ведь, вероятнее, всего придется платить за пожар?
– Нет. Думаю, что не придется. Идет следствие. Вам придется еще давать показания, но лишь как свидетелю. Кроме того, дача была застрахована на приличную сумму. Кстати, а вы знаете, что уже заявил ваш брат?
– Так он уже знает? Ведь когда я с ним разговаривала, он как раз на следующий день улетал в Канаду.
– Да, он именно там. Он даже пошутил невесело, что это даже не так уж скверно: ему не придется поручать кому-то вести дела по ее продаже, он, видите ли, остается еще на три года в Канаде, а потом уедет навсегда в Америку. Так что вы ему даже помогли.
– Да уж, помогла. Человек от всей души дает мне ключ от дома, а я его поджигаю. И как же возмещение убытков?
– Возместит страховая служба. После окончания следствия, и к тому же, не весь же он сгорел, а лишь его небольшая часть.
– Мне даже страшно вспоминать об этом пожаре, вдруг меня все-таки обвинят в поджоге?
– Об этом мы потом будем думать, а пока – едем в Москву. Задача номер один – папка, два – документы, три – Германия и журнал. Так?
– Так. Но лучше в другой последовательности – документы, Германия, папка.
– А вот за последовательность не ручаюсь. Тут уж как у нас получится. Как я догадываюсь – все это интересует не только нас двоих. Какие-то предложения у вас еще будут?
– Мне необходимо купить очки.
– Это вполне мне по силам, – улыбнулся Максим. – И это все?
– Мне кажется, что вы знаете больше, чем говорите…
– Может быть, но также делаете и вы. Не так ли?
Анна не ответила, делая вид, что рассматривает пятно на своем рукаве.
Глава 44
КЛЕМЕНТИЯ, суббота, 27 сентября
Клементия, наконец, вылезла из торфянника на дорогу и с грустью поглядела на свои кроссовки: они окончательно потеряли свою девственность, и пошла искать лужу, чтобы вернуть им какое-то приличие. Лужа нашлась прямо посреди дороги.
Когда Клементия закончила мыть кроссовки и выпрямила спину, то обнаружила, что находится в обществе молодого человека, со скромным именем Витя. Охранник Витя, по прозвищу Сынок, стоял, скрестив руки на своей могучей груди и выжидательно смотрел на девушку.
– Ну, так, что мы скажем?
– А что я могу сказать? – Клементия постаралась изобразить на своем лице недоумение. – Я приехала в порядочный дом, а у вас там разборки. Я же не сумасшедшая, чтобы оставаться в нем, вот я и не осталась. А как бы ты поступил на моем месте? – Она оглянулась, чтобы посмотреть, виден ли угнанный ею «Запорожец». Нет, не виден с дороги, значит, она ушла от него уже достаточно далеко. И она успокоилась. – Меня, между прочим, мама дома сидит-дожидается, а я тут ваших клиенток буду отлавливать?
– Каких таких клиенток? – Насторожился Сынок. – Та, которая убежала?
– Обыкновенных. Мне сам хозяин о ней говорил. – Соврала, не моргнув глазом Клементия, поняв, что слишком много сказала. Ведь учила же ее мама: говорить надо лишь тогда, когда спрашивают. А коль не спрашивают, так молчать. Умная женщина – мама. Да, умная и осторожная, а вот у ее дочки язык без костей – сам себе вредит, посетовала про себя Клементия, а вслух сказала. – Он мне еще сказал, что встретил свою старую знакомую, которая будет жить у него на даче. Да, так и сказал, пусть живет.
– Не свисти. – И Сынок смерил Клементию с ног до головы. – Не свисти, потому что такого быть не могло. Не мог он тебе этого сказать, потому что от начала и до конца оп… – Он осекся, потому что хотел сказать «операции», но тут же поправился, – до конца этого дня – он был у меня на глазах. А до этого он не мог знать, как все произойдет. Так что – поменьше язык распускай, а то его можешь лишиться. Это я тебе по-братски говорю, из симпатии. А я еще вчера, когда ты ключами брякала, понял, что ты – еще та штучка, хоть и вид у тебя наивной простушки. Понял я тебя, понял…
– Понял? А я вот, не понимаю, о чем это ты. Вот приедет хозяин, у него и спросишь. – Дерзко ответила Клементия и откинула назад волосы, смело глядя ему в глаза, отчего Сынок смутился и отвел взгляд.
Ведь врет же она, врет, и как бессовестно врет, подумал Сынок. Он еще раз оглядел ее с ног до головы. Эта шустрая девица, в заляпанных грязью джинсах и с приятным веснушчатым носиком, произвела на него странное впечатление – ему нравилось, как она разговаривает, как смешно откидывает волосы, но самое главное, совсем не боится его. Да и что ей бояться, решил он, что уж он – бандит? А может, она действительно говорит правду? Кто их знает, этих баб? Да и хозяин страсть как любит молодых девок, может, он и ее взял для постели, а я тут голову буду морочить над его проблемами. Не для этого меня нанимали в этот дом.
