Фридрих Незнанский - Вынужденное признание
Турецкий пожал плечами:
— Не знаю. Ушел. Я даже не пытался его задержать. Все время разговора он держал меня на прицеле. Я, конечно, готов рисковать, но в этом случае у меня не было ни одного шанса.
— Что ты намерен делать?
— Раздобыть кассету.
— Он сказал, где она?
— Да. Как говорил сам Данилов, он заманил Дементьева к себе и накачал его психотропным дерьмом. А потом провел допрос. Дементьев все и выложил.
— Так где теперь эта пленка?
— На даче у Дементьева. Дом старый, достался Дементьеву еще от деда. Два этажа и чердак. На чердаке, среди прочих раритетов старины, есть окованный железом сундук. А на нем — замок. Кассета в этом сундуке.
— Прямо как в сказке про Кощея, — покачал головой Меркулов. — Жизнь в иголке, иголка в яйце, а яйцо… — Меркулов осекся и посмотрел на Турецкого. — В доме кто-нибудь живет? — поинтересовался он.
— Я навел справки. Сейчас там жена Дементьева Рита. То есть — вдова… Она переехала в дом сразу после похорон. Данилов хотел пробраться туда и забрать кассету, но почувствовал слежку и отложил поход.
— А Дементьев не мог перепрятать кассету после встречи с Даниловым?
Турецкий покачал головой:
— Нет, Костя. В тот же день он попал в аварию. Кассета, если она действительно существует, до сих пор находится там. Данилов не может достать ее сам. Он боится. Он знает, что на него объявлена охота. Его ищут. К тому же…
В кармане у Турецкого зазвонил мобильник. Турецкий вопросительно посмотрел на Меркулова. Тот кивнул. Турецкий достал трубку и приложил ее к уху:
— Слушаю… Так… Так… Хорошо, понял. — Турецкий спрятал телефон в карман, посмотрел на Константина Дмитриевича и сказал: — Уже нашли. Труп Данилова вытащили из Борисовских прудов. Рыбак подцепил на крючок. Чистая случайность. Документов никаких. Если б я не отправил Славке факс с приметами Данилова, его бы вряд ли так быстро опознали. На теле Данилова — следы пыток.
Меркулов побарабанил пальцами по столу:
— Ч-черт… Эти ребята не сидят без дела.
— В том-то и проблема, Костя. Кассету нужно изъять сегодня же. Пока эти тигры не сожрали друг друга. Поможешь с ордером?
— Постараюсь. Кстати, насчет тигров… — Меркулов внимательно вгляделся в озабоченное лицо друга: — Ты знаешь, Саня, я терпеть не могу анекдоты, но, так и быть, расскажу один, чтобы тебя подбодрить.
— Валяй, — невесело кивнул Турецкий.
— Встречаются старые друзья. Один и говорит: «Эх, ребята, когда-нибудь я покажу вам одно местечко, где можно отлично поохотиться на тигров! Правда, придется часа полтора подождать». «В засаде?» — «Да нет. Просто у них там в первом отделении акробаты».
Турецкий усмехнулся. Однако усмешка у него получилась довольно горькой.
— Есть предположения насчет того, кто мог это сделать? — спросил Меркулов.
Турецкий дернул плечом.
— Увы… Данилов сказал, что люди, по приказу которых он организовал убийство Кожухова, работают на одного из главных конкурентов Президента на ближайших выборах. Как думаешь, кого он имел в виду?
— Ну… — Меркулов пожал плечами. — Вариантов может быть множество. От коммунистов до правых.
— Он сказал «один из главных конкурентов», Костя. Кто-нибудь может составить президенту реальную конкуренцию?
Меркулов задумался:
— Насколько я понимаю в политике, реальных конкурентов у нашего Президента нет. Но… Знаешь что, давай-ка я позвоню одному своему родственнику. Это троюродный брат Лели, политолог Генрих Степанов. Слышал про такого?
— Это который по ящику новости ведет?
— Не новости, а аналитическую программу. Темнота.
Меркулов пододвинул к себе телефон и набрал номер.
— Алло, Генрих?.. Привет, это Костя Меркулов. Ты сейчас не очень занят?.. В таком случае у меня к тебе два вопроса. Первый такой — кто-нибудь из действующих политиков может составить Панину конкуренцию на ближайших выборах? Только так, чтобы это было реально… Так… Так… — Меркулов посмотрел на Турецкого и подмигнул ему. — Слушай, Генрих, давай покороче, без аналитических выкладок. Просто назови мне имя… Вот как? Что ж… Да, конечно… Нет, ничего особенного. Просто понадобилась твоя консультация. Спасибо… Да, хорошо, передам. Заезжай в гости… Ну, пока.
Меркулов положил трубку.
— Как я и говорил, реальных конкурентов нет, — обратился он к Турецкому. — Но в последнее время в политических кругах муссируется слух о готовящемся компромате на Президента. Если этот номер пройдет, то наиболее явными конкурентами Панина будут три человека: глава его администрации Власов, премьер-министр Лобанов и известный олигарх Козловский. При более тщательном анализе кандидатуры Власова и Козловского мы можем отмести, как не соответствующие чаяниям простого народа. Власов — интриган, Козловский — богач. Остается Лобанов.
— Это тебе твой Генрих сказал или ты своим умом до Лобанова добрался?
— Обижаешь… Конечно, Генрих.
Турецкий задумался:
— Костя, у меня тут одна мыслишка… В своем рассказе Данилов упомянул о некоем важном бизнесмене, ближайшем друге кандидата. Я так понял, что бизнесмен этот имеет дело с большими деньгами.
— Да ну? А ты покажи мне бизнесмена, который не имеет дело с деньгами.
Турецкий поморщился:
— Не остри. Я имел в виду ссуды, займы и тому подобную лабуду, в которой мы с тобой ни черта не смыслим. Данилов так и сказал: «Гудини займов и ссуд». Ты бы не мог узнать, есть ли в ближайшем окружении Лобанова крупные банкиры? Естественно, я имею в виду — личное окружение.
Меркулов посмотрел на подчиненного с сожалением:
— Саня, ты что, газет не читаешь?
— Читал, пока ты не повесил на меня это дело. Теперь некогда.
— А что с твоим ноутбуком?
— В ремонте. Полетел жесткий диск.
— «Жесткий диск», — передразнил Меркулов. — Гляди-ка, понахватался, лузер…
Турецкий сделал предостерегающий жест:
— Запомни раз и навсегда, Константин Дмитриевич, пользователь компьютера называется «юзер». От английского «юз» — использовать. А «лузер» — это неудачник. Страшное, между прочим, ругательство у них за океаном. Так что, если ты еще раз назовешь меня…
— Ладно, ладно, — оборвал излияния Турецкого Меркулов. — Извини. Хотя в плане знакомства с прессой ты точно полный… юзер. Если бы ты читал газеты или хотя бы почаще прыгал по своему Интернету, ты бы знал, что в ближайшем окружении Лобанова есть один, как ты выражаешься, очень крупный банкир. И зовут его — Шаховской. Глава «Регион-банка». Они с Лобановым друзья чуть ли не с детства.
— Да-да… — задумчиво произнес Турецкий. — Кажется, я что-то о нем слышал. Вот только не помню что.
— Меня это не удивляет, — усмехнулся Меркулов. — При твоем стремительно сужающемся кругозоре это нормально. Если Шаховской тебя действительно интересует — позвони в «Регион банк». Лев Иосифович Шаховской. Запомнишь?
— Постараюсь.
— Ну вот и действуй.
Вернувшись к себе в кабинет, Турецкий нашел в справочнике телефон «Регион-банка» и позвонил туда.
— Здравствуйте! Служба рецепшн «Регион-банка». Слушаю вас! — заученно протараторила девушка.
— Здравствуйте, — поприветствовал незнакомку Турецкий. — Я бы хотел поговорить со Львом Иосифовичем Шаховским.
— Как вас представить?
— Старший следователь Генеральной прокуратуры Александр Борисович Турецкий.
— Подождите, пожалуйста…
В трубке заиграла музыка. Через полминуты все тот же вышколенный девичий голос нежно произнес:
— У Льва Иосифовича важное совещание. Вы не могли бы перезвонить позднее?
Турецкий посмотрел на часы:
— Хорошо. Перезвоню через полчаса.
— Спасибо, — пропела девушка. — Всего вам доброго.
— И вы не скучайте, — отозвался Турецкий и положил трубку.
Перезвонил полчаса спустя:
— Вас беспокоят из Генеральной прокуратуры.
Турецкий. Я бы хотел побеседовать с господином Шаховским.
— Одну минуту…
И снова в трубке заиграла музыка.
— Вы знаете, Александр Борисович, Лев Иосифович только что уехал по делам. К сожалению, вы не оставили свои координаты, и он не мог с вами связаться.
— Вот как? В таком случае запишите мои координаты и сбросьте их ему на мобильник, пейджер или с чем он там катается по городу…
Времени больше не оставалось. Нужно было срочно ехать за кассетой.
4
Место, где располагалась дача Дементьевых, было великолепное. Сосновый бор, а в полукилометре — небольшая речка.
Турецкий с помощником и понятыми подошли к небольшому старому деревянному дому, огороженному высоким железным забором.
Турецкий подергал за ручку калитки — она оказалась заперта. Тогда он поднял руку и громко постучал в железную дверь кулаком.
