Наталья Андреева - Кара небесная, или Стикс-2
Взлетает на второй этаж, парни следом. Становятся справа и слева от входной двери. Он один перед глазком, несколько раз давит на кнопку звонка, мысленно прикидывая соотношение сил. Свистунов бывший боксер, но не в форме. Капитана он выключает сам, парни занимаются женщиной. Не откроют дверь – взломаем.
Он звонит еще раз. За дверью тихо.
– Ломать? – переглядываются парни.
– Потихоньку вскрываем. Илья, займись.
– Есть.
Тот склоняется над замком. Через пять минут дверь открыта, они входят в квартиру. Тишина. Зайцев мгновенно оценивает обстановку: пусто. Все окна закрыты, еле уловимо пахнет гарью. Он идет на кухню: в раковине плохо отмытая сковорода. Берет ее в руки, тянет носом:
– Они здесь ночевали.
– В комнате бардак, – заглядывает в кухню Илья. – Из шкафа забрали вещи. Некоторые вешалки пусты.
– Куда же он ее увез? – спрашивает Игорь из прихожей.
– Я думаю, в деревню. Едем в Первомайское.
Свистунов не может знать о салоне красоты в центре Москвы. Тем более – о склянке с «эфиром». На полу в сауне ничего не было. Его парни ничего не нашли, никаких следов, а капитан вообще приехал к шапочному разбору. Женщину забрал из больницы и увез в деревню. Потому что у них любовь.
– В Первомайское, – повторяет Петр, первым садясь в машину. – Никуда не денутся.
– Стрельба будет? – деловито спрашивает Илья и бросает в рот жевательную резинку.
– Вряд ли. Хотя… Черт его знает! Я уже понял: от капитана Свистунова всего можно ожидать. Приготовьтесь.
– Есть.
Он морщится и смотрит на часы. Полдень. В коттеджном поселке, где находится дом Алексея Петровича Ладошкина, началась операция. А у него прокол. Вчера надо было это сделать. Вчера. Но кто ж знал, что капитан такой проворный? И вообще: за каким чертом ему «Стикс»?
В это же время
Проклятые пробки! Только к полудню добрались до места! Час на трассе и два по московским пробкам. Это еще по-божески, потому что лето, многие разъехались. Бывало и хуже. Три часа ушло на дорогу, а ведь Петя Зайцев проворный гражданин. Где он сейчас? Где бы ни был Петр Иванович, они уже здесь, на месте. Будем надеяться, что первые. Лицо у женщины, сидящей справа, зеленого оттенка. Но – терпит.
– Все. Приехали, – наигранно весело говорит Руслан.
– Что мы здесь делаем? – безразлично спрашивает она.
– Нам нужно забрать одну вещь. После этого я тебя покормлю.
– Я не хочу есть, – морщится она.
– А что хочешь?
– Пить.
– Пошли. Я по дороге куплю тебе воды. Или сока?
– Воды.
Они выходят из машины. Капитан оглядывается по сторонам, прислушиваясь к своим ощущениям. Вроде бы ничего подозрительного. Все спокойно. А вдруг человека, которому она оставила на хранение бумаги, в салоне сейчас нет? Тогда не повезло. Он ничего не может сделать. Потому что не знает даже, кто этот человек. Как выглядит? Мужчина, женщина? Остается полагаться на Его Величество Случай.
– Место не знакомое? – спрашивает у своей спутницы.
– Нет.
– Ты уверена?
– Я сейчас ни в чем не уверена! – раздражается она. – Отстань! И вообще, я умираю от жажды! Мужчины – эгоисты! Если бы ты хоть один день побыл беременным, ты бы понял, что это такое!
– Спасибо, не надо. Хотя… Если бы я хоть на один день стал беременным, заработал бы на этом кучу денег. Феноменальный случай, науке не известный. Как бы это организовать, а?
– Дурак! – сверкает глазами она. – Дай мне пить!
В киоске «Мороженое» он покупает бутылочку минеральной воды без газа, свинчивает пробку и протягивает ей. Она с благодарностью берет:
– Спасибо.
– Как себя чувствуешь?
– Уже лучше. Но здесь душно! Дышать нечем! – жалуется она.
– Потерпи немного. Это быстро. Ну, пошли?
Они подходят к дверям, над которыми красуется яркая вывеска с витиеватыми буквами: «Салон красоты». Поднимаются по ступенькам. Он первым берется за ручку и открывает тяжелую дверь. Нежно звенит колокольчик.
– Что я должна делать? – спрашивает она.
– Ничего. Абсолютно ничего. Молчи и улыбайся. Говорить буду я.
В холле умеренно прохладно, работает кондиционер. Пахнет кофе. Ему не по себе, здесь слишком дорого, не для простых смертных. Хотя в интерьере салона нет ни одного яркого пятна, тона приглушенные, линии прямые и четкие. Но Руслан явственно ощущает этот запах: запах больших денег. И невольно ежится. Вот Ванька Мукаев везде был своим. За наглость и броскую мужскую красоту ему все прощали. Он бы вытащил из этих баб все, что они знают. Мигом бы раскрутил. А он…
– Что случилось? – нетерпеливо спрашивает его спутница. – Почему мы здесь стоим?
– Все. Пошли, – коротко говорит он, делает глубокий вдох и выходит на свет к стойке, за которой сидит модно одетая девица с огромными ногтями.
– Что вы хотели? – подозрительно спрашивает она. Одна рука опускается под стол, видимо, там находится кнопка вызова охраны. На нее уже нацелился огромный, причудливо раскрашенный ноготь.
В этот момент из-за его спины выходит она и неуверенно говорит:
– Здравствуйте.
– Оленька, добрый день! – оживляется девица, меняясь в лице, и вынимает руку из-под стола. – Куда же ты пропала?
– Я ее охранник, – на всякий случай говорит он. – Секьюрити. И водитель.
Весь диапазон его возможных должностей охвачен. Он одергивает толстовку и машинально приглаживает волосы.
– Вам лучше подождать на улице, – советует девица, для которой он с этого момента перестает существовать. – Все так делают.
– Я сейчас осмотрюсь и уйду.
– Да, пожалуйста! – хмыкает девица, постукивая по столу своими выдающимися ногтями, и интересуется у «Оленьки»: – Новенький, да? А почему ты теперь с охраной?
Его спутница неуверенно оглядывается по сторонам и молчит.
– К кому ты хотела сегодня зайти? К Марусе?
– Я…
– Кстати, он сегодня последний день работает. Послезавтра в Париж улетает. На полгода. А сегодня у него запись на весь день. Так что ты к нему не попадаешь.
– Я…
– Нам бы ее повидать, – кашлянув, говорит он. Чем черт не шутит?
– Ее? – удивляется девица.
– Марусю.
Девица начинает хихикать. Потом говорит его спутнице:
– Оленька, объясни своему секьюрити, что Маруся – не женщина. Это гений!
В этот момент в холл шариком выкатывается тучный мужчина маленького роста. Его волосы стянуты на затылке в хвост простой аптекарской резинкой.
– Чу, слышу знакомый голос, – сладко улыбаясь, поет он. Потом всплескивает пухлыми ручками: – Маруся, ну куда же ты пропала?
– Я… – в третий раз говорит его спутница, и тут Руслан берет ее за руку и крепко сжимает: «молчи».
– Я ж послезавтра улетаю! На полгода! В Париж! Забери, наконец, свою вещь! А то я не знаю, что мне с ней делать! Хотел было на ресепшен оставить. Ты же сказала, что придешь на днях, и пропала! Как в воду канула! И даже не позвонила! Ай, Маруся, что это с тобой? Твои волосы! Твои брови! Твои руки! А кожа на лице? Ну, разве так можно?
– У нас был тяжелый день, – вмешивается Руслан. – Я имею в виду вчерашний.
– А это еще кто? – выкатывает на него ртутные шарики глаз Маруся.
– Я – охранник.
– С каких пор охранники стали такими разговорчивыми?
– Я еще и водитель. Личный секретарь. Вы вот что: отдайте нашу вещь и…
– Нашу?
– Мою, – говорит, наконец, его спутница.
– Секундочку. Я не могу тебя сегодня обслужить, весь день расписан. А завтра у меня с утра сборы. Столько хлопот, столько хлопот! Ты себе даже не представляешь! Ну, почему ты мне не позвонила? Что ж ты будешь теперь делать? Впрочем, можешь прилететь ко мне в Париж. Я всегда найду время для любимой клиентки. Только позвони, – частит «Маруся».
– Гражданин, мы торопимся, – не выдерживает Руслан.
– Господи, кто это?! – хватается за грудь с той стороны, где сердце, Маруся. – Где ты его откопала?! Уволь его, слышишь? Он назвал великого Марусю гражданином! Меня, которого пригласили в Париж, на Всемирную выставку…
– Слушай, ты, гений, – щерится Руслан. – У тебя своя работа, у меня своя, понял? Гони Ольге то, за чем она пришла, и вали к очередной своей Марусе. Понял? Или тебе доходчиво объяснить?
Стилист смотрит на него, приоткрыв рот. Шепчет:
– Господи, кто это? Какой роскошный экземпляр! Да-да, сейчас. Секундочку.
После чего исчезает. Руслан думает, что ждать придется целую вечность, но Маруся возвращается тут же, в его пухлых пальчиках зажат CD-диск в пластике без опознавательных знаков.
– Вот, – кокетливо говорит стилист, протягивая ему диск. – Вот ваша вещь. Как жаль, что послезавтра я улетаю в Париж. Маруся, не увольняй его. Я сам буду за него просить. Какой экземпляр! Сохрани его до моего возвращения, слышишь? И я всю жизнь буду укладывать твои волосы бесплатно!
– Вали в Париж, – сквозь зубы говорит Руслан и хватает ее за руку: – Пошли.
Маруся стоит, приоткрыв рот, и печально смотрит ему вслед.
– Кажется, ты ему понравился, – улыбаясь, говорит его спутница.
– Я не голубой, – злится Руслан. – Еще бы свидание мне назначил в гей-клубе.
