Наталья Андреева - Кара небесная, или Стикс-2
– Похоже, она и застрелила. Маркина.
– За что?
– Может, он ее шантажировал?
– Чем же, Петя?
– Мне выяснить? Это важно, Павел Эмильевич?
– Нет. Меня интересует только «Стикс». Где он, Петя?
– Я думаю, диск у кого-то из ее знакомых. Ладошкин проглядел. Я с ним сегодня опять поговорю. И еще… Мне надо съездить в Р-ск. Уточнить насчет женщины, попавшей в больницу. Если она беременна, это точно – Маркина. Я должен ее оттуда забрать. Она, похоже, не настолько все забыла. Больше притворяется. Лицо-то полотенцем закрывала! Но она нам нужна. Ее нельзя убивать. Надо переправить Ольгу на нашу базу в горах. Туда, где уже находится Владимир Степанович.
– Главврач из р-ского психоневрологического диспансера? Он согласился сотрудничать?
– Да. Ждет бумаги Саранского. Формулу он доработает. Ольгу мы тоже переправим на базу, пусть он поработает и с ней. Это ж такой материал! Женщина, испытавшая на себя действие препарата, причем в новом, еще неизвестном нам варианте. Вот пусть Маркина и отправляется к нему.
– А что насчет ребенка?
– Тоже бесценный материал. Это дитя гения! Его будут наблюдать с самого рождения. Ведь природа так хотела сохранить ген Саранского. Неужели мы пойдем против нее?
– Нет. Против природы идти нельзя. Пусть рожает, – подумав, сказал Ахатов. – Этот ребенок нам пригодится.
– Он встретился и с Тимофеевой. Иван Саранский. Это темная история, в которой я до конца так и не разобрался. Но полагаю, что человек, которого нашли в конце апреля на шоссе, это не следователь Мукаев.
– Саранский?
– Да. Он.
– Но как же ему удалось похитить брата, продержать где-то больше месяца, убить и подложить труп в коттедж, чтобы потом его сжечь?
– Ну, с его талантами…
– Да. Этот все может, – усмехнулся Павел Эмильевич. – Ну, ничего. Объявится. Кстати, у меня вот что есть…
И он кладет на стол листок. Петр пробегает глазами текст.
«Уважаемый Павел Эмильевич!
Эти люди захватили меня в заложники… Держат в коттедже… Список номеров машин прилагаю…»
Прочитал и рассмеялся:
– Я так и думал! К кому еще он мог обратиться за помощью? Не в полицию же!
– Там его только и ждут.
– Наверное, он думает, что всех перехитрил, – усмехается Зайцев. – И что будем делать с Ладошкиным, Павел Эмильевич? Ольга отправляется на базу. Тимофеева обратно в Р-ск. А Алексей Петрович? Убрать?
Ахатов мрачнеет:
– Экий ты быстрый! Убрать! Есть, Петя, люди, не способные ни на что, а есть готовые на что угодно. Лешка относится ко второй категории. Он на все готов. Где еще я такой ценный кадр найду? Молодежь нынче пошла специфическая. Знают, какая модель мобильного телефона лучше и какой компьютер круче, а элементарное квадратное уравнение решить не умеют. Первое для них пустячок, а второе – подвиг! На кнопки нажимать и обезьяна может. А думать кто будет? Лешка – аналитик. И память у него феноменальная. Убрать? Э, нет. Он мне еще пригодится. Тоже талант, но не такой, как Иван. Тот безнадежен. Лешку надо оставить хотя бы ему в противовес.
– Как скажете, – говорит Зайцев с каменным лицом.
– Я вижу, тебе Алексей не нравится.
– Мне за эмоции не платят. Велите освободить – освобожу. В космос запустить – запущу. Мне все равно.
– Вот и исполняй.
– Есть. И под каким соусом ему все это представить? Просто отпустить? Расшифроваться?
– Ты вот что, Петя… Устрой-ка ему маски-шоу.
– Как это?
– Показательные выступления. Учения проведи. Пусть твои люди нападут на твоих же людей. Но – в твое отсутствие. Кот из дома – мыши в пляс. Начальник уехал, и парни недоглядели. Женщину отстояли, а мужика упустили. На них напали неизвестные в камуфляже. Цель операции – спасение заложника. Я хочу, чтобы он был мне благодарен по гроб. Пусть помнит, кто ему жизнь спас. И платит за это.
– Я все понял. Значит, организовать операцию по освобождению заложника. Ольгу отвезти на аэродром и на частном самолете доставить на базу в горах. Ладошкина «освободить» и доставить к вам. Я правильно понял?
– Абсолютно. И бумаги. Бумаги тоже доставь. Сначала мне, я их посмотрю. Потом все переправить в лабораторию в горы. А за научный доклад спасибо. Молодец.
– Это не я. Ладошкин справочку составлял. В целом я с его выводами согласен.
– Толковый мужик. А ты говоришь – в расход. С кем работать-то, Петя? Материала нет, людей нет, – пожаловался Ахатов. – Ладно, ступай. Документы жду.
Зайцев вышел из кабинета и аккуратно прикрыл за собой дверь. Надо ехать в Р-ск, забрать из больницы Ольгу. А если она не поедет? Значит, забрать силой. Придется ехать вдвоем-втроем на случай, если Маркина заупрямится. Заодно «ослабить» оцепление у особняка Алексея Петровича перед нападением «освободителей».
Итак – в Р-ск!В это же время
– Вставай! Эй! Слышишь? Ехать пора!
– Я спать хочу! Отстань! – Она зевнула и натянула на нос простыню.
– Ложиться надо было раньше.
Руслан решительно стащил с нее простыню и схватился за подушку.
– Отдай! – закричала она.
– Рота, подъем! – Он резко выдернул из-под ее головы подушку и отшвырнул в сторону: – Приготовиться к марш-броску! Под душ строевым шагом марш!
– Как мне надоел твой казарменный юмор! И сам ты надоел! Лучше бы я в больнице осталась! – закричала она. – Там хоть выспаться можно!
– Могу отвезти тебя обратно. Вот в столицу прогуляемся, развеемся, и обратно на казенные харчи отправляйся. Как там, кстати, кормят?
Она не ответила, только глаза зло сверкнули. Вскочила и понеслась в ванную. А он отправился на кухню жарить яичницу. Вскоре она вошла и сморщила носик:
– Фу! Горелым пахнет!
– Ничего, проскочит.
– Ты готовить не умеешь!
– Я тебя предупреждал.
– Когда мы вернемся? – спросила она и зевнула. Уселась за стол, ручки сложила. Помогать ему не собирается. Что ж. Он принялся раскладывать яичницу по тарелкам, но та, как назло, пристала к сковороде. Вот зараза! Он отшвырнул лопаточку и схватился за нож.
– Когда мы вернемся? – повторила она.
– Никогда.
– Как так? Почему?
– Нам сюда нельзя.
– А куда можно?
– Значит, так: вопросов не задавать, четко выполнять мои инструкции. Скажу «падай» – надо упасть и залечь. Потом отползти.
– Еще скажи: отжаться! Да с какой стати?! Я ничего не сделала! И не собираюсь играть в казаков-разбойников!
– Если б это была игра, – вздохнул он и поставил перед ней тарелку: – Ешь. Но, чур, посуду мыть тебе.
– Фу! Гадость! Дай молока.
Она вскочила, зажала носик и побежала в туалет. Он полез в холодильник за молоком. Она вернулась тихая, бледная, молча выпила молоко, сделала бутерброд с колбасой. Яичницу он съел сам. И в самом деле гадость. Сложил в раковину посуду и, что-то прикинув, сказал:
– Значит, так: времени у нас мало. Поэтому беру свои слова обратно, посуду я вымою сам. А ты быстренько в это время собираешься. Возьми куртку, свитер и то, что тебе велико. Есть такие вещи?
– Я посмотрю.
– Набьешь чемодан. Деньги в доме есть?
– Откуда я знаю?
– Ладно. Я сам все обшарю. Деньги, документы надо взять с собой.
– Мы от кого-то бежим?
– Да, – кивнул он.
– И куда?
– Это тебе пока знать не стоит. В общем, собирайся. Поняла?
Она кивнула. Поняла – не поняла, но инструкцию выполнила четко: набила чемодан тряпками. Он наскоро обыскал квартиру, помогли профессиональные навыки. Нашел сберкнижку на имя Тимофеевой Олеси Владимировны. На счету было пятнадцать тысяч. Видимо, все ее сбережения. Не разбогатела ты на секретарской работе, Олеся Владимировна. Паспорт тоже нашел. И наличных пять тысяч рублей. На первое время ей хватит. Домой ему заезжать нельзя. Будет скандал, это их задержит. Придется обойтись этими деньгами. Потом он что-нибудь придумает.
– Готова? Вперед! И запомни: делай все очень спокойно. Не дергайся. Говорю я. Необязательно орать всем, кто к тебе будет обращаться: «Я ничего не помню! Отстаньте от меня!» Молчи и улыбайся.
– Но куда мы все-таки едем?
– Увидишь.
Из подъезда он вышел первым. Огляделся: вроде бы никого. Девять часов утра. Кому на работу, тот уже ушел, кому на дачу – уехал, отпускники на отдыхе, а сони еще спят. Забросил в багажник чемодан, сверху положил теплую женскую куртку. Обернулся: она в нерешительности стояла у подъезда.
– Садись.
Оглянулась и полезла в машину. Сел сам, захлопнул дверцу и вставил ключ в замок зажигания. Полдела сделано. Машина плавно тронулась.
Вскоре они выехали на трассу. Он покосился на нее:
– Если замутит, скажи. Я остановлю.
– Пока терпимо, – сквозь зубы ответила она.
Контакта нет. Она его только терпит. «Что за дурак! – мысленно отругал он себя. – Может, ей плохо? Тошнит или еще что-нибудь. А ты ее внимания добиваешься. Мало того – расположения». Включил музыку, вновь покосился на нее:
– Не беспокоит?
– Нет. – Она поморщилась и велела: – Машину не гони.
– Как скажешь.
По трассе ехали с час. Потом он съехал на обочину и достал карту. В Москве бывать приходилось, но ездить туда он напрягался. Суетно, машин много, повсюду пробки. А им сегодня надо в центр. По пробкам, значит. Как она все это выдержит? Покосился на спутницу. Вроде бы терпит. Достал визитку, долго изучал адрес, потом сверился с картой. Более или менее понятно. Вперед!
