Мария Жукова-Гладкова - Африканская охота для дам
– По пятьсот с каждого, – мгновенно ответила Верка.
– Чего? – родил депутат.
– Тысяч долларов, – пожала плечами подружка.
– Да вы совсем с ума сошли! Да где это видано, чтобы у депутата были такие деньги?! Да что вы себе позволяете! Я буду жаловаться!
– Я согласен, – сказал телеведущий. – Только мне нужно позвонить.
Депутат продолжал верещать. Мы как раз выяснили, что он входит в Комитет по экономической политике и его переизбрали на второй срок. Сразу стало понятно, почему наша экономическая политика оказалась там, где она сейчас находится. Серега, которому эти вопли явно надоели, снял серую рубаху, по всей видимости, сшитую его африканской женой, и разорвал ее на полосы. На пару с Витьком они быстренько связали депутата и заткнули ему кляпом рот. Телеведущий сидел у стены совершенно спокойно, не делая никаких попыток помочь своему приятелю. Теперь каждый за себя, понимал он. И правильно понимал.
А неподалеку продолжали стрелять.
– Я думаю, этот пусть пока тут полежит, – сказала Верка, пиная депутата ногой. – Наши его попозже заберут и зажарят.
– Что со вторым делать? – посмотрел на нее Серега. – Тоже бы связать надо. Не с нами же его тащить?
– Я пойду с вами, – подал голос телеведущий. – Я вам не помешаю. Я в самом деле заплачу, только выведите меня отсюда.
– Куда именно вы хотите попасть? – спросила я.
– Желательно в Хабебе.
– Попадете, – ответила я и велела телеведущему подниматься.
«Вот ведь хамелеон», – подумала я.
Депутат остался лежать в коридоре, мыча сквозь кляп что-то нечленораздельное и бросая полные ненависти взгляды на телеведущего, а мы, теперь уже вшестером, отправились дальше по подземным лабиринтам, ориентируясь на звуки выстрелов.
– Вы не знаете, кто с кем сражается? – вежливо спросила я у телеведущего.
– Понятия не имею, – ответил он. – Нас держали в плену ребелы… То есть… Здесь что, несколько лагерей ребелов? Ведь вас там не было. Мы даже не знали, что на них работают и белые.
– Несколько, – подтвердил Серега.
– Мне бы хотелось сделать о вас передачу, – подал голос телеведущий. – О вас и о ребелах. Я приеду сюда с группой и…
– Ты, милок, еще отсюда не уехал, – хлопнула телеведущего по плечу Верка. Она оказалась выше его почти на голову, да и силушки не пожалела, так что он просто весь просел и как-то странно крякнул.
– Но вы же, кажется, хотели сняться, – пробурчал он через некоторое время, искоса поглядывая на Верку, которая несла «калаш» на шее, а фонарик в руке.
– Мало ли чего я хотела! Хотение в России, как ты должен знать, – национальная черта. Я возьму деньгами.
Телеведущий как-то сник и замолчал. Правда, через некоторое время заговорил вновь – поняв, что мы двигаемся на звуки выстрелов, откуда они с депутатом как раз убегали. Внезапно телеведущий перешел на визг, заявляя, что он предъявит иск турфирме, не поставившей его в известность о творящемся в Замбаре кошмаре. Тут, по его словам, стреляют постоянно, и кто с кем борется, белому человеку понять невозможно. Черные все одинаковые.
Чтобы остановить эту истерику, я пару разочков врезала телеведущему по щекам. Подействовало. Сашка заснял процесс. Надеюсь, в кадр попали только мои руки, но не лицо. Я предложила мужику рассказать о том, как они с депутатом оказались в плену. Меня на самом деле интересовала не судьба этих двух проходимцев, а сама процедура. Вдруг нам это поможет в поисках Кости и остальных наших ребят?
Как оказалось, телеведущий с депутатом отправились в один из национальных парков, арендовав небольшой джип. Кроме них, в нем находился лишь их чернокожий гид-водитель. В джипе также лежали все их вещи. По условиям тура, эти двое путешествовали по всей стране, каждую ночь проводя в новой гостинице. Охота планировалась в самом конце, отдыхать на побережье они не собирались. Фактически они намеревались неделю ездить с видеокамерами, а неделю – охотиться. Их схватили на четвертый день пребывания в Замбаре.
Депутат с телеведущим вначале ничего не поняли. Да и как тут поймешь, в национальном парке ты находишься или уже за его пределами? В некоторых местах граница хорошо видна – это вырубка, которую нам довелось видеть с воздуха, а в других она начисто отсутствует. Никакие заборы тут не стоят. Дороги – тоже не традиционные дороги, а колеи. Чернокожий водитель ехал и ехал, постоянно широко улыбаясь и болтая всякую ерунду.
Вдруг впереди показалась деревня. Это тоже вначале не вызвало удивления: здесь всех туристов возят по различным деревням, специализирующимся на тех или иных товарах. Ведь у этих гидов и водителей кругом родственники: семьи-то тут очень большие.
О том, что они в плену, депутат с телеведущим поняли только к вечеру. Им уже порядком поднадоела деревня, где им предложили пройти в отдельный шатер. Туда к ним прибыли две молодые чернокожие африканки, долго и умело их ублажавшие. Но когда мужчины вышли из шатра, они заметили: джипа нет. Другие африканцы или на самом деле не знали английского, на котором хорошо изъяснялся телеведущий, или делали вид, что не понимают и способны произносить только «купи-купи». Мужчины сделали круг вокруг деревни, но никаких средств передвижения не обнаружили. За ними неотступно следовали четверо молодых воинов. Держались ребята на почтительном расстоянии, но несли в руках вполне современное оружие. Телеведущий покосился на «калаши» в наших руках.
– Точно такие? – уточнила Верка, многозначительно поднимая свой автомат. Телеведущий сглотнул, с опаской поглядывая и на Верку, и на оружие, но покачал головой. У африканцев было что-то другое.
– Пистолеты?
– Нет, – твердо сказал телеведущий и попытался руками показать, что было на вооружении у их охранников.
– Не «узи» ли это? – в задумчивости произнес Витек. – Неслабо!
Мы велели телеведущему продолжать свой рассказ.
После прогулки по окрестностям (не очень живописным) мужчины вернулись в деревню, и их ненавязчиво проводили к тому же шатру. Надо отдать должное местным: кормили их неплохо, только однообразно, женщин поставляли каждую ночь, причем разных. Выдали одежду – их собственную. Правда, где в настоящий момент находится их багаж, телеведущий не имеет никакого понятия. Свои сумки они после выгрузки из джипа не видели.
– Бабок много было? – уточнила Верка интересовавшую ее больше всего информацию.
– Много, – вздохнул телеведущий. – И наличка, и кредитки…
Мы переглянулись с Веркой. Неплохо работают ребелы! Если этих двоих, конечно, схватили истинные ребелы, а не те, кто под них косит.
По словам телеведущего, их не заставляли никуда звонить, с ними никто не разговаривал, ничего не выспрашивал. У обоих мужчин создалось такое впечатление, что захватившие их в плен чернокожие знали, кого брать. Телеведущий спросил, в курсе ли мы, как можно отсюда позвонить в Россию.
– Ты, козел, хоть понимаешь, где находишься? – посмотрела на него Верка, как на полного идиота. – Взгляни вокруг себя. Мы внутри горы! Даже если бы и был телефон, все равно бы не работал.
Я же подумала: Верка не воспринимает телеведущего как потенциального клиента, по крайней мере, пока. Если бы воспринимала – называла бы котиком, а не козлом.
– Мой бы, может, и работал, – вздохнул мужик и пояснил: у него с собой был спутниковый. По нему он звонил домой из всех мест в Замбаре, где они бывали с приятелем. Телефон было жалко. Сейчас он бы очень пригодился.
У него опять едва не началась истерика, которую мне пришлось прерывать традиционным способом. Мужик не знал, как он теперь вернется домой. Пропали не только деньги, а и паспорт, и билеты. В Замбаре нет ни российского консульства, ни посольства, и он не представлял, что ему теперь делать.
– Вы вывезете меня отсюда?! Я заплачу! Я заплачу, сколько скажете!
– Чем ты расплачиваться будешь? – посмотрела на него Верка. – Натурой, что ли?
– Я пришлю из России!
– Вешай лапшу на уши своим телезрителям, – хмыкнул Витек. – Это перед камерой можно врать и не бояться, что сразу же получишь по башке. А у нас тут разговор короткий. Плати бабки – вывезем. Нет бабок – будешь в Замбаре жить. У нас вон сейчас нет человека птичий помет убирать. Значит, будешь помет убирать, пока на обратную дорогу не заработаешь.
Если бы Серега не подхватил известного всей стране телеведущего, он грохнулся бы в обморок. Перспектива уборки птичьего помета, пожалуй, оказалась для него слишком страшной. Хотя ведь уже столько лет плещется в дерьме… Должен бы воспринимать нормально. Или он привык только других помоями поливать?
– Если вы позволите мне позвонить домой, я попрошу, чтобы прислали деньги, – промямлил он. – Они пришлют. Куда скажете! Сюда же можно перевести деньги? Ну, «Вестерн Юнион» хотя бы есть здесь? Или «МаниГрам»?
– Есть, – сказала Верка. – «Вестерн Юнион» – точно.
Я вопросительно глянула на нее, она почти незаметно кивнула. Возможно, где-то видела их пункты или даже специально спрашивала. На Верку в таких вопросах можно положиться.
