Лариса Соболева - Та, которой не должно быть…
Вернувшись за город, он не нашел ключа в тайнике, кинулся к двери – открыта. Нет, не воры забрались, кое-кто другой. Нина читала, лежа на диване. У Эдгара не было слов! Он и не говорил, а снял куртку, повесил в прихожей, тогда как Нина, едва увидев его, кинула книгу через плечо, села. Эдгар остановился на том самом месте, где вчера стоял Виталий, воспоминание об этом неприятно кольнуло в грудь, но что было, то было. Он собрался высказать Нине свои претензии, которых накопил немало, но она опередила:
– Я видела. Я все-все видела.
– Что именно?
– Вчера ты трахал на этом диване мерзкую, грязную шлюху, невесту твоего лучшего… я подчеркиваю: лучшего друга. Ты сволочь. И большая свинья…
– Замолчи!
От себя не ожидал он, однако в Нину полетела ваза с апельсинами, что красовалась на столе. Ваза, к счастью, из пластика и не разбилась, а Нина благополучно увернулась, спрыгнув с кровати, как кошка, и нагло рассмеялась:
– Ты назло мне с ней, да? А сделал гадость другу, который о тебе заботился, как родные братья не заботятся. Честно скажу, я получила массу удовольствия, когда твой друг смотрел… – Она упала на тахту и расхохоталась. – Смотрел, как вы заходитесь в экстазе, а его метелка… Фу-фу-фу! Так поступают законченные подонки…
Тут уж самый сдержанный человек осатанеет. Из-за Нины он голову потерял второй раз, она им вертит, как хочет, при этом у нее хватает наглости издеваться над ним.
– Какого черта тебе надо? – зарычал Эдгар. – Ушла? Так уходи, я уже говорил, уходи навсегда. Но ты возвращаешься, воруешь у меня деньги, одежду, мешаешь работать и снова сбегаешь. Ты используешь меня…
Этого он тоже не ожидал: Нина схватила край скатерти и с ревом сорвала ее со стола. Полетели на пол тарелки, чашки… А мегера пнула ногой стул, запустила в Эдгара подушкой, хорошо, не старинной реликвией дома – утюгом из чугуна, убила бы им.
– Ну, что ты делаешь… – устало выговорил Эдгар.
А сам решил: поищет новую квартиру, о которой Нина не узнает. Так будет лучше, пора спасать себя. Случайно кинув взгляд на окно, Эдгар заметил: во двор вошла эффектная женщина с парнем и девчонкой, не хватало, чтоб они увидели разъяренное чудовище. Он кинулся к Нине, обхватил ее руками и повалил на диван, зажав рот ладонью, она вырывалась.
– Тихо! Пришли люди, наверное, от старухи. Прошу тебя, веди себя прилично, посиди смирно, разборки устроишь потом.
Она разревелась, значит, ее злоба истощилась, Нина что-то несла по поводу измены, требовала клятв… бред какой-то! Эдгар подхватился и вышел.
Аллу все устроило в половине дома, кроме соседа. Нет-нет, он прекрасный молодой человек, с первого взгляда понравился, но он сосед. А ей нужно жилье без соседей, даже без таких симпатичных. И вот ведь старуха какая: ни слова о парне не сказала, теперь будет сваливать на склероз, которого у нее нет.
– Маня, че не так? – почесывая затылок, спросил Федька.
– Все так… – уныло выговорила Алла, выходя на террасу.
– Маня, мне не в кайф торчать в лесу, но хауз сойдет, тут хоть места до фига. И город близко. Майка…
Сынок побежал к своей скелетине, забравшейся на яблоню. Ей неинтересно было, где она будет жить, чужих яблочек девочке захотелось – папина дочка, он тоже любит чужое. На террасе появился Эдгар, честно сказать, и он не рад был соседству. Только представил, как эти люди станут свидетелями ссор с Ниной… о-о-о! И решил с завтрашнего дня искать другой домик на природе, одновременно займется продажей квартиры.
Эдгар что-то заметил и смотрел вдаль, вытянув шею, Алла оглянулась, не увидев ничего занимательного, спросила:
– Куда вы смотрите?
– Вы одни приехали? На одной машине?
– Да, а что? – Алла с беспокойством оглянулась снова.
– Мне показалось, машина отъехала… Интересно, кому понадобилось сюда заезжать?
– Не понимаю, – занервничала Алла.
– Обычным дачникам делать уже нечего, а загородных домов, как этот, осталось три или два, всех соседей я знаю. Чужие вызывают естественный интерес. Вам нехорошо? Вы бледная…
– Я? – Алла пожала плечами. – Я утомилась… Скажите хозяйке, нам не подойдет дом. Дорого. Майя, Федя! Поехали.
Эдгар с недоумением смотрел вслед троице, Алла чувствовала этот его взгляд, понимая, что их бегство больше похоже на приступ паранойи, но плевать, что он там думает. Тем временем к Эдгару подошла сзади Нина, обняла его со спины и пальцами сжала плечи, как будто хотела удержать, а он никуда не рвался.
– Избавился от них? Тетка какая-то прибабахнутая. В следующий раз меня зови, я им покажу, как лезть сюда. Нам никто-никто не нужен, правда? Ты и я… Ишь, взяли моду.
Он повернулся к ней и, к своему удивлению, увидел ягненка. Или ласкового котенка, который терся щекой о его плечо и заглядывал в глаза, млея от счастья. Последнее время Эдгару «везет» на ненормальных. Бежать надо от этой девочки подальше, все равно она не Нина.
– Извини, – отстранил ее от себя он, – я должен работать.
– Задолбал своей работой! – обозлилась Нина.
Она не пошла за ним в дом, а уселась в плетеное кресло-качалку на террасе и раскачивалась, насвистывая.
Ну, а Алла отправилась в кемпинг, это рядом с дачными поселками, стоило переехать на другую сторону трассы и проехать по вполне сносной дороге с километр. Дело-то было к вечеру, не возвращаться же в город, где, притаившись за кустами, их поджидает злодей. Алла соблюла все меры предосторожности и могла с уверенностью сказать, что за ними никто не ехал. Место оказалось изумительным, собственно, лес тем и отличается, что в нем комфортно всем божьим тварям.
* * *Между тем Заваров пожаловал к Петричу, как обещал жене, с важными сообщениями. По-хозяйски рассевшись вполоборота к Андрею Павловичу, закинув ногу на ногу и уложив локоть на его стол, он, перемежая недоуменными смешками свою речь, начал:
– Творится что-то несусветное, мне пришлось изолировать семью.
Петрич бесстрастно пожирал его глазами, не проявив интереса к несусветности, Заваров продолжил:
– Я не поехал в свадебное путешествие, из-за чего понес убытки. (Убытки Петричу тоже были до фонаря.) Какой-то псих завелся в городе, двух друзей моей дочери прирезал, как свиней!
– Как вы сказали? – В тусклых глазах Петрича мелькнул живой огонек. – Кто кого прирезал?
– Откуда мне знать, кто! Я думал, вы знаете. Моя Майка дружит с мальчиками, двух убили.
– Кого конкретно? Как их имена?
– Гарик и Роман. Гарик учился вместе со Смайлом, то есть Алешей. А Рома, между собой его зовут Ром, учится… учился в одном институте с сыном моей новой жены. Этот ублюдок… который убил пацанов… напугал мою дочь.
Не очень связно, зато информация сама приплыла, а уж Петрич постарался выжать из Заварова подробности. Так он понял, что убийца не первых встречных убивает, его выбор осознан. И конечно, Андрей Павлович встретился с Алешей (Смайлом) и его родителями, мальчик клялся, что на совести их дружной компании нет провинностей, мстить ему и ребятам НЕКОМУ. Верилось с трудом. Родители обещали не выпускать сына из дома, что правильно в данных обстоятельствах, а преступника Петрич надеялся в скором времени поймать. Хотел он встретиться и с женой Заварова, но она категорично отказалась.
К сожалению, всего не предусмотришь.
* * *Неделя в лесу – для Аллы это отдых, когда можно выспаться, а Майка с Федей откровенно маялись, изнывая от скуки. Когда у человека есть два глаза, две руки и десять пальцев, скучно ему не должно быть, но у этого набора руководящий центр – мозги, вот тут и крылась проблема, ибо отсутствие данной части у деток серьезно сказалось на них. Малявка ушла к Федьке спать, Алла, разумеется, читала нотации, которые сводились к «ай-яй-яй, нельзя»! Сын остудил ее:
– Маня, не парься.
И Алла смирилась, моля бога, чтобы папаша Заваров не узнал. Однако неделя бездействия в пустом кемпинге, где даже поесть нормально не всегда удается, притупила чувство опасности. И природа располагала к релаксации. Алла решила побаловать детей и поехала в поселок, накупила еды, для розжига костра купила жидкость, домашнюю курицу и всякой мелочи – печенья, конфет, консервы. А после обеда, поспав (так время летит быстрее), все трое углубились в лес с намерением посидеть на природе, испечь курицу и картошку. Боже, сколько восторга вызвала идея! Дети копались в земле, отыскивая глину, собирали хворост. Пока сын расчищал место для костра, Алла, разводя водой глину, доставала Майку шепотом:
– Ты понимаешь, что подставляешь моего сына? Если твой отец узнает, он его уничтожит, а Федя у меня один.
– Да не бойтесь, тетя Алла, – помогая ей, трещала падчерица. – Я имею право на самостоятельные решения. А двадцать первого мне вообще восемнадцать стукнет.
– Ты что, скорпион?
Но так всегда: если человек не нравится, виноваты гены, гороскоп, национальность, даже цвет волос и глаз, форма подбородка и носа.
– Ага. Тетя Алла, я намазала курицу маслом, дальше что?
