Алла Драбкина - Жена по заказу
Он не исключение, он тоже считает меня дурочкой из переулочка. И уж в чем уверена, так это в том, что он всерьез воспринял мои авансы. Но тогда ему это было не нужно, потому что он все просаживал на одну малолетку. Одна моя знакомая, я ей из Парижа презервативы привозила, почему не услужить человеку, они такие с усиками. Она в кабаке работает, у нее еще такой итальянский тип лица и пудель, королевский, с медалями…
– О Роз-Мари!
– Ну я и говорю, что люблю услужить человеку. А она в кабаке работает, да вот в этом… Ой, не высовывайтесь из окна, могут увидеть… И вот она, ее Манон зовут. Вообще-то она Машка. Так вот Машка мне сказала, что малолетка крутая, вроде как чья-то дочка, забыла чья. У нее два бультерьера прямо из норвежской таможни куплено, и она на Громова запала. Для малолетки он самое то.
Я это давно знала.
– А зачем же авансы выдавала? – не выдержал ее трескотни Сакен.
– Для скрепления дружбы. Я ведь серьезно считала его своим другом. Твоим и своим. Я ведь все-таки к нему Димку отправила. Он мне первый в голову пришел. А тебе разве нет?
– Мне тоже, – угрюмо согласился Сакен.
– А получилось мимо кассы! – весело-азартно воскликнула Розалия.
– Розина! Отвечай на вопросы и не части, – умерил я ее веселье. – Как по-твоему, Громов мог на тебя наехать? Он знает, сколько у тебя денег и по силам ли тебе…
– Я перед ним никогда не хвастала, если ты это имеешь в виду. Но мою деловую хватку он знает. И еще он знает, что Сакен порядочный человек и меня в беде не оставит. А уж Сакена-то он считает миллиардером, или даже этим... триллионщиком… В чужих руках толще…
– Был ли у тебя разговор с ним о наезде? Сакена убили, но наезд ведь никуда не делся. Ты не забыла, что тебя должно это по-прежнему волновать?
– Ах-ах-ах! Я совсем уже идиотка. Больше одной мысли в башке не удержу! Конечно, говорила о наезде. Ныла, что мне не заплатить, а наследство когда еще получу…
– Что он сказал на это?
– Он сказал, что я должна убеждать их, ну тех, которые звонят мне, что я расплачусь, но потом.
Или даже вообще соврать, что со смертью Сакена я осталась нищая.
– Он всерьез тебе такое предлагал?
– Ну я же дурочка! Чего меня стесняться!
– А ты не переиграла в дурочку?
– Не волнуйтесь. Я дала ему понять, что у Сакена есть специальный человек, который найдет потерянные деньги, что этот человек знает, где деньги. И что я их уж лучше отдам.
– И что он на это?
– Как-то невнятно. То ли не поверил, что после смерти Сакена кто-то будет искать деньги, то ли… эта идея себя исчерпала. Усмехнулся так, правда, будто шибко умный… А может, подумал, что возьмет и выкуп и меня со всем остальным в придачу.
Он прям рычал от страсти.
– Розетта! Думай, думай, думай! А вдруг наехал не он? Вдруг наехал кто-то другой, а когда Громов узнал, что Сакена обокрали, этот наезд дал ему идею поджениться на тебе и…
– Алексис! Теперь ты говоришь глупости! Зачем ему вдова, которую кто-то уже взял за жопу? Пардон, если что не так! Зачем ему "чужая головная боль? Он не рыцарь и не сумасшедший. Он промотался. Ему любой ценой нужны деньги, ему теперь всегда будет мало, ты понимаешь? Он наехал, а деньги украли. Когда он узнал, что денег нет, то решил достать их любым способом. Ну не пойдет же он на шармачка грабить на большую дорогу, когда у него есть богатый друг? И друг этот прется прямо к нему в лапы.
Логика Розы была железной. Оставалось только ловить Громова. Ловить? Но зачем? К счастью, он никого пока не убил, а намерения ненаказуемы. Мы просто элегантно явимся к нему и покажем, что тоже не пальцем сделаны. Остается только хихикать и потирать ручки.
Но ни Сакен, ни даже Роза особой радости не проявляли. Ловить друзей, даже бывших…
– Никогда бы не подумала на Громова. Ведь он такой мужик... именно мужик, а не… Нет, подлость для такого мужика…
Роза говорила пошлости. У нее в башке эти «летчики-пилоты, бомбы-пулеметы». Удивительно, но ее поддержал Сакен.
– Он всегда был такой естественный, такой природный человек…
Меньше всего я хочу слушать про настоящих мужчин с их природными инстинктами. Я всю жизнь проработал среди мужиков, которых романтическая группа населения считает солью земли. И я в конце концов разобрался в играх, в которые они играют.
Наверное, надо было быть таким дураком, как я, чтобы так поздно разобраться в этих играх. Они стары как сама природа.
Есть стадо. Или, если хотите, социум. Есть сильные, с резко выделенными первичными половыми признаками особи. Социально агрессивны, сексуально возбудимы и прожорливы. Обычно один из них побивает все рекорды агрессии, сексуальности и прожорливости. Он и становится вожаком. В устойчивом социуме, без революций и потрясений, вожаки даже могут умереть собственной смертью. Но это бывает редко, потому что другие агрессоры не хотят упустить своего. Имя их – легион, поэтому кто-то назвал этот слишком мужской тип легионерским. При всякой возможности легионеры сводят счеты друг с другом либо убивают, либо делят сферы влияния, образовывая при каждом удобном случае партии, банды, группы и группировки.
Легионеры жили бы совсем недолго, если бы не существовал еще один тип мужчин – кукловоды, серые кардиналы Эти сублимируют секс, страх и голод в единую, неугасимую страсть властвовать.
Они умнее, а потому власть им нужна реальная, не внешняя и кажущаяся, какой довольствуются легионеры. Эти могут пережить многих.
Кукловодов подпирают всякого рода предатели, стукачи и шпионы. Вот уж последние никогда не остаются без дела. И только потому, что надо же жрать, пить и трахаться, они терпят остальных.
Тех, кого они называют народом, но кто на самом деле является созидателями.
И не дай Бог народу, будь он пахарь или интеллигент, столяр или художник, лезть в дела верхушки. Не то чтобы его уничтожат – он сам уничтожит себя, впутавшись не в свое дело. Он придет к ним с разборками, сжимая под мышкой коробку с шахматами, а увидит перед собой какого-нибудь кикбоксера в исходной позиции. А уж потом он всю жизнь будет кричать, что это несправедливо, не по правилам. Почему же? Это по их правилам.
В моей жизни было очень много знакомых легионеров: и тех, кто поставлен кардиналами защищать закон, и тех, кто не признает закона. И ни от кого из них я не слыхал про справедливость и правила, потому что легионерам нужна лишь победа любой ценой.
Я остался один на один против множества разъяренных мужчин, играющих в свои мужские легионерские игры. Это была не моя игра Наверное, были там и другие люди, но я был новичок, а потому никто не встал на мою сторону.
Потом, через много лет, я бывал с некоторыми из этих людей на совместных заданиях, в крутых переплетах и не скажу, что они подставляли меня под пули или трусили. Может быть, физиологического бесстрашия в них гораздо больше, чем во мне, но я знаю: коснется дело совести, жалости, сочувствия – не жди. От них – не жди.
Впрочем, я нашел компромисс. Я стал безотказной палочкой-выручалочкой. Меня стали отправлять в командировки туда, где я был совершенно не нужен. После каждой такой поездки бухгалтерша находила, что я превысил лимит (жил не в той гостинице, ехал не на том поезде и т.д.). Ребята помоложе, которые поначалу так любили слушать мои анекдоты, ради чего даже готовы были поить на халяву, кидались при виде меня врассыпную. Я оказался в ауте: без денег (бесконечные вычеты из зарплаты), без друзей на работе, без воздуха.
Лишь один старый спившийся капитан, такой же аутсайдер, однажды предложил мне поехать поработать на Север, где служил его дружок и куда звали самого капитана.
– Я старый конченый человек, – сказал он мне, – мне надо было уезжать тогда, когда со мной случилось то, что с тобой сейчас.
И я уехал. Там, на Севере, я позволил матросикам расправиться с маньяком. Наверное, ничего хорошего в этом нет. Не будь у меня моей истории, я бы так не поступил…
Увидел Громова я очень не скоро. Сакен успел уснуть (просидел всю ночь и весь день с биноклем у окна), Роза успела приготовить обед. Я тоже успел написать свои доморощенные выкладки о мужественных мужчинах. Все гораздо сложнее, конечно, но вычеркивать не буду. Пусть лучше будет лишняя писанина, чем забыть что-то охватить и не назвать. К моменту последующих событий предыдущие должны быть названы, это важно.
Итак, я увидел Громова. Теперь, когда я уже видел его долго и в упор, мне легче описать это чудо явное.
Это большой, но ловко скроенный мужик с довольно крупными мужскими чертами лица. Такие нравятся женщинам и не вызывают раздражения у мужчин.
Но что он с собой сделал! Во-первых, волосы у него были уложены и, как я узнал потом, завиты.
Виски подбриты. Интересно, он хотел выглядеть интеллигентнее, увеличивая таким образом свой низкий мужицкий лоб? Добавлю, что его ногти были обработаны в парикмахерской и покрыты бесцветным лаком. Говорят, на Западе это дело обычное, но нам пока не привилось.
