Владимир Колычев - Сыщик и вор — братья навек
А еще он «БМВ» себе присмотрел, пятой модели. Новенький, только что из Германии пригнали. Пятьдесят штук «зеленью». Но с него берут всего половину. Завтра его подгонят…
Сильный удар сотряс Женю и выбил из головы мысли о насущном.
— Вот урод! — не сдержал эмоций водитель. — Крылу и фаре писец…
Шедшая впереди «Ауди» белого цвета затормозила так резко, что он не успел среагировать. И, как итог, одна иномарка поцеловала в зад другую.
К «Ауди» уже подбегали два телохранителя из «БМВ», который шел сзади. Эти среагировали мгновенно.
Сейчас на счетчик бедолагу с «Ауди» ставить будут, подумал Женя. Что ж, в следующий раз умнее будет.
Он видел, как из машины вышла женщина лет двадцати с небольшим. Она с испугом смотрела на качков, которые энергично принялись ей что-то втолковывать.
Женя предпочитал блондинок. Эта была брюнеткой. Но какой!.. Красивая — глаз невозможно оторвать. И фигурка — залюбуешься. А сексуальности в ней сверх всякой меры. Так и хочется… А почему бы нет?
Он вышел из машины и подошел к ней.
— Вы свободны, — коротко бросил он телохранителям.
Те не заставили упрашивать себя. Испарились вмиг.
— Вы извините, — мягкий мелодичный голос молодой женщины приятно ласкал слух. — Я зазевалась, поздно увидела красный свет…
Она могла околдовать одним лишь звучанием своего голоса. А если заглянуть в ее глаза, то пропадешь в них навеки. Женя заглянул…
— Бывает…
Он глянул на ее пальцы. Обручального кольца не было.
— Сколько я вам должна?..
— А разве вам не сказали? — Женя с иронией посмотрел на крепышей, занявших места возле своей машины.
— Они просят слишком много…
— Наглые потому что… Каждый платит за свою машину. Идет?
— Ну что вы. Я же виновата…
— Но тем не менее…
— Как скажете, — она смотрела на него с благодарностью.
— Вот и договорились… Кстати, мы бы могли сегодня обмыть нашу сделку.
— Не поняла…
— Давайте встретимся сегодня где-нибудь в ресторане. В «Большом Урале», например…
— Нет, нет, только не в «Урале». Там бандиты собираются. Не терплю бандитов… Ой! — И она с опаской посмотрела на него.
Ага, мол, и вы, гражданин хороший, бандит…
— Я не бандит, — не меняя выражения лица, с улыбкой пояснил Женя. — Так мы встречаемся?
— Я не возражаю. Давайте в «Эгиде»…
— «Эгида»? Впервые слышу. Это ресторан такой?
— Да. Он открылся совсем недавно. И там, уверяю вас, ничуть не хуже, чем в «Урале»…
— Ладно. С вами я готов встречаться хоть на луне… Кстати, я ведь даже не знаю, как вас зовут.
— Лариса…
— Лариса и Женя — звучит…
— А вы шалун! — В ее глазах запрыгали бесенята. Даже Машу он не так хотел, как Ларису.
— Сегодня в семь вечера, у «Эгиды». Вас устроит? — Чувствовалось, что она тоже тянулась к нему.
— Нет, семь вечера — это слишком поздно… Почему бы не прямо сейчас?
— Но «Эгида» открывается только в шесть… Однако она прекрасно понимала, что он имеет в виду не только ресторан.
— А разве, кроме вашей «Эгиды», мало других мест?
— Кстати, я живу совсем одна. В двух шагах отсюда… — Ее щеки порозовели.
— И у вас, надеюсь, найдется бутылка мартини, — подхватил он.
— И не только это…
Щеки ее уже стали красными. Но она уже сказала «гоп». Осталось только перепрыгнуть. И Женя помог ей.
Лариса жила в двенадцатиэтажном доме, на втором этаже в пятикомнатной квартире. Евроремонт, стильная мебель — в ее доме пахло деньгами. Но Женя ловил только ее собственный запах. Ему было абсолютно все равно, в роскошных хоромах они или в жалкой лачуге. Лишь бы только быть с нею.
Женщины считали его красивым, даже неотразимым. Лариса не была исключением. Он нравился ей, это было написано в ее глазах. Да что там, она страстно хотела его. И этого ее глаза тоже не могли скрыть.
Она подошла к домашнему бару из мореного дуба, выставила на обозрение богатую коллекцию заморских вин и коньяков.
— Вы, Женя, как я поняла, предпочитаете мартини? — дрожащим от подступившего к горлу желания спросила она.
— Нет, я предпочитаю вас. — Он подошел к ней сзади и нежно коснулся губами ее уха.
Она не отстранилась. Напротив, прикрыв от наслаждения глаза, высоко подняла голову и прижалась к нему всем телом. Он ощутил упругость ее крепкого аппетитного зада. Больше терпеть не могли ни он, ни она…
— Я уже три месяца ни с кем не была, — прошептала она ему на ухо, когда после двухчасовой «борьбы» у них больше не осталось сил.
Он лежал в ее постели, на спине, и наслаждался убаюкивающим звучанием ее чудесного голоса.
— А с кем была? — лениво спросил он.
— С мужем…
— Вы в разводе?..
— Он погиб. Его убили бандиты…
Теперь понятно, почему она не любит бандитов.
— Коммерсантом был?
— А ты откуда знаешь?
— Ну на зарплату инженера такую квартирку, как эта, не купишь и не обставишь…
— Вообще-то да…
— А потом кого у нас бандиты убивают? Своего же брата бандита или коммерсантов, которые отказываются платить… Твой муж, наверное, в отказ пошел…
— Он супермаркетом владел. Свою службу безопасности завел. Думал, что можно и без бандитской «крыши» обойтись…
— Индюк тоже думал… Кому он платил?
— Есть тут один гангстер. Колода…
— Прямо-таки гангстер…
Крутое это заморское слово у него как-то не вязалось с Колодой. Но, в сущности, Лариса была права.
— Его все боятся…
— Я не боюсь…
— Ты серьезно? — Она как будто бы даже с удивлением посмотрела на него.
— А чего мне его бояться?
— Ты его просто не знаешь…
— Вот тут ты ошибаешься.
— А-а, ну да, ты же тоже из них…
— Из гангстеров?
— Ну да… Я это сразу поняла. «Мерседес», телохранители с бандитскими замашками…
— Только я не бандит…
Вор и бандит — это не совсем одно и то же.
— А «мерс» и охрану мне брат выделил… И здесь он не врал. Когтя он довольно часто братом называл. Так у них принято.
— А чем ты занимаешься?
— Я коммерсант. Дело здесь хочу в Тригорске свое открыть…
— У тебя получится… А живешь где?
— Живу пока у брата. Жены у меня нет…
Последней фразой он избавил ее от необходимости задавать еще один вопрос.
— Это хорошо, — она и не стала скрывать своей радости.
И в качестве поощрительного приза начала щекотать языком сосок на его груди. От удовольствия он закрыл глаза…
Женя забыл обо всех своих делах. Три дня он безвылазно провел под крылышком у Ларисы.
— А ты оставайся у меня жить, — предложила она. Лариса крепко привязалась к нему. Да и ему было хорошо с ней.
— Только в том случае, если за все платить буду я…
Квартирка у нее шикарная. Но жить на содержании женщины он не собирался.
— И подаришь мне норковую шубу…
Она его прекрасно поняла.
— Обязательно… Один вопрос…
— Слушаю, дорогой.
Он уже знал, что супермаркет ее мужа по наследству перешел к ней. Только в управлении им она не принимала никакого участия.
— Директор твоего магазина, кто он? Ставленник Колоды?
— Что-то в этом роде.
— А какой он имеет процент с дохода?
— Я не знаю…
Все ясно. Этот козел обложил ее со всех сторон. Полностью подгреб под себя супермаркет. И не она, а он отстегивает ей процент от дохода. И наверняка не больше трети, а то и четверти.
— А надо бы знать. Иначе тебя пустят по ветру… Я поговорю с Колодой…
Она удивленно посмотрела на него. Но ничего не сказала.
* * *Мужчина лет сорока в кашемировом пиджаке с изящным кейсом, сверкающим позолоченными застежками, производил впечатление человека состоятельного. Но только он почему-то добирался с работы домой не в своем личном авто, а на троллейбусе. И все же это не значило, что у него нечем поживиться.
Он вышел из троллейбуса и направился к скоплению высотных крупнопанельных домов. Его уже ждали. Два крепко сколоченных молодых человека в черных джинсах и кожаных куртках переглянулись и пошли за ним следом.
Они довели его до дома, позволили зайти в подъезд, дождаться лифта. И когда он входил в кабину, ворвались туда вслед за ним и, не давая ему опомниться, оглушили ударом обрезка трубы по голове. Обливаясь кровью, несчастный повалился на пол. Молодые люди выхватили у него из рук кейс, сняли позолоченные часы, опустошили карманы.
— Живой? — когда процесс изъятия ценностей был завершен, спросил один у другого.
— Жив, — кивнул тот, пощупав на руке пульс.
— Везет же людям…
Они покинули кабину лифта, спокойно вышли из подъезда и скрылись в сгущающихся сумерках огромного города.
А через час они делили добычу. В их банде было пятеро. Все молодые, немногим старше двадцати. По ночам они собирались в своем подвале: полутемном, затхлом и сыром, но в своем и безопасном. Каждый с собой что-то приносил…
