Владимир Колычев - Сыщик и вор — братья навек
А еще Валя стала намного симпатичнее. Она, оказывается, из тех женщин, которые с годами становятся только интереснее.
Он даже почувствовал, как в брюках что-то шевельнулось.
— Иди ко мне. — Он взял ее за руку и притянул к себе.
Он взял ее в прихожей, в той же позе, в какой он ее имел семь лет назад, при схожих обстоятельствах.
* * *Валя была счастлива, что Женя рядом с ней. Ради этого короткого счастья она готова отдать всю свою жизнь. А не сегодня-завтра он снова исчезнет. Заведет себе молодую любовницу и будет пропадать у нее. Потом снова появится на короткий миг. И снова исчезнет. Но она будет его ждать всегда. Он ее единственный мужчина в жизни.
А еще у нее есть Дима. Он сейчас далеко, в Москве. Но Женя о нем не узнает. Диме не нужен отец, который постоянно куда-то исчезает…
Женя сидел в комнате у телевизора. Под ее крылышком он всегда становится таким домашним. Всегда бы он был таким. Но нет, ему это быстро надоедает. Валя стряпала на кухне, готовила его любимый «Наполеон». У него все блюда, которые она готовит, любимые. Ну так почему же он не останется с ней навсегда?
В дверь позвонили. На клавишу звонка жали грубо, настойчиво. Так звонить мог только сосед.
Не так давно в квартире на их лестничной площадке появился новый жилец. Он купил здесь трехкомнатную квартиру. Таких принято сейчас называть «новыми русскими». Денег у него куры не клюют. Через месяц он купил двухкомнатную квартиру рядом со своей. А совсем недавно — еще одну трехкомнатную. Осталось купить однокомнатную, в которой жила Валя. И тогда он будет владельцем всех четырех квартир, которые объединит в одну. Она бы, может, и согласилась, да больно уж нагло ведет себя сосед. Хозяин жизни, спесивый барин в стоячих носках и с золотой цепью на шее…
Сейчас она ему откроет дверь, и начнется. Продавай, мать, квартиру, или я тебя там-то, там-то видел… Валя тяжело вздохнула и как осужденный к гильотине направилась к двери.
— Чего ты нос повесила? — В дверях комнаты стоял
Женя.
— Да достали меня уже…
На кнопку звонка жали все настойчивее.
— Кто?
— Да тот, кто звонит…
— А кто звонит?
— Сосед, из «новых русских» он. Квартиру мою купить хочет. Но слишком он наглый… В дверь уже стучали ногой.
— Совсем обмороженный твой сосед, — Женя нахмурил брови.
Рука его скользнула в карман. Валя открыла дверь.
— Ну ты чо, тетка, протухла здесь? Чего не открывала? — послышался грубый голос стопроцентного хама.
— Я прошу вас больше меня не беспокоить! — решительно вскинув голову, сказала Валя и попыталась закрыть дверь.
Но тщетно. Ублюдок подставил ногу.
— Не, ну ты гонишь… Хату давай свою продавай. Или будешь потом жалеть всю оставшуюся жизнь. Ты меня знаешь…
Женя подошел к Вале, взял ее за руку, задвинул за себя назад и занял ее место.
— Эй, мужик, ты чего?
Ну и морда у этого «карася». Глаза жиром заплыли, щеки чуть ли не на плечи ложатся. Малиновый пиджак, золотая цепь в палец толщиной. Но, стопудово, ни к какой «бригаде» он не принадлежит. Просто у него полукриминальный бизнес, поэтому он и косит под бандита. И говор у него приблатненный… Фраер, сявка…
— Я не мужик, — спокойно ответил Женя.
— А кто ты, баба?
— Я за вора…
— Чего?.. — презрительно скривился «карась».
— Я вор в законе.
Хищный прищур заледеневших глаз, мощный импульс внутренней силы, исходящей от Жени, сделали свое дело. Ему поверили. А кто такие воры в законе, этот ублюдок не мог не знать. Он сошел с лица. Но в глазах все же осталось недоверие.
Мгновение, и в руках Жени появился нож. Сверкнуло выскочившее лезвие. Два неуловимых взмаха, и на щеках нувориша появились полосы, вмиг налившиеся кровью.
— Это тебе привет от Скрипача, шавка!
Делая завершающий штрих, Женя подпрыгнул на месте и ударил Валиного соседа в грудь. Бедняга отлетел к лифту, упал на спину и стукнулся головой об пол.
— Ну все, дорогая, больше этот козел тебя не тронет, — сказал Женя, закрывая дверь.
А квартиру все одно продать придется. Не сейчас, чуть попозже.
В надежном месте у Жени лежат полмиллиона рублей, которые он когда-то одолжил у подпольных миллионеров. Павловская реформа и инфляция обратили советские дензнаки в прах. Но в том же тайнике у него есть и шестьсот тысяч вечнозеленых долларов. Вот это настоящий капитал. И еще царские червонцы есть, золото, камушки. Словом, он богатый человек. А скоро станет еще богаче. И почему он должен отказаться от подарка дорогой женщине?
Женя не славился постоянством. Он то на зоне, то с другой женщиной. А Валя все время одна. Она посвятила ему всю свою жизнь. И пусть трехкомнатная квартира, которую он купит ей, послужит хоть незначительной, но компенсацией за все ее тревоги и ожидания. И ремонт он ей сделает, и мебелью дорогой обставит. Пусть живет как человек… Только сначала он своих родителей жильем обеспечит. До сих пор ведь в коммуналке своей пропадают.
* * *…Гена сидел, с барской беспечностью откинувшись на спинку высокого кресла. С другой стороны сидел Жека, вор в законе Скрипач. Вел он себя сдержанно, но тем не менее хозяином в этом отдельном кабинете ресторана был именно он Гена хотел держаться с ним на равных, да что-то не очень получалось.
Чувствовалась в Жеке мощная внутренняя сила — он умел подчинять чужую волю одним лишь взглядом. А если знать, что он еще и вор в законе, обладающий большой властью, то и вовсе становилось не по себе.
Жека и в молодости был на голову выше Гены. А потом, после одиннадцати лет отсидки, вознесся еще выше. Сейчас он коронованный уголовный авторитет. Но и Гена не хрен с бугра. У него, с уверенностью можно сказать, самая мощная в городе банда. Ни Коготь, ни Штык, ни Динамо не могут сравниться с ним. И «пастбищ» у него больше, чем у других, и стволов. Круто он развернулся… Но все равно он почему-то робеет перед Жекой.
Он побаивался Скрипача и ненавидел его. Да, неприязнь переросла в ненависть. Он должен избавиться от бывшего своего кента. Но не сейчас, чуть позже. Сейчас он должен влезть к нему в доверие. Пусть потеряет бдительность…
— Тут мне шепнули, что Колода, мол, на «общак» болт положил. Луну, по ходу, втирают… Или нет?
Жека насквозь пронзил его холодным магическим взглядом.
— Да, проблемы были. — Но Гена уже знал, что ему ответить. — И Медведь не очень-то требовал… Короче, проблемы все в прошлом. Сколько надо, столько и отстегну…
— Мне нравится твой базар, — скупо улыбнулся Жека. — Завтра к тебе подкатят мои люди. Перетрешь с ними. Они тебе и скажут, сколько ты должен…
— Какой разговор… Завтра так завтра… А сегодня, может, забудем о делах? Есть предложение сдернуть с кабака. Ко мне в сауну заглянем, там все уже готово. Девочки высший класс. Таких нигде не найдешь… От чистого сердца приглашаю…
Гена знал о слабости Жеки к красивым женщинам. Только он, глупый, ими не только пользовался, но еще и попадал от них в зависимость. Кстати, нужно подумать над этим…
Не сауна у Колоды, а самый настоящий дворец. Турецкий султан, попади сюда, умер бы от зависти. На широкую ногу живет…
Женю принимали как какого-то короля. Или, вернее, падишаха. Сауна, бассейн уже позади. Сейчас он возлежал на мягких подушках, укрытый шелковой простыней. Звучала мягкая музыка. В воздухе витал приятный запах марихуаны. Шагах в пяти от него исполняли танец живота три красотки, прикинутые на восточный манер. В голове было легко, внизу живота горячо. Нестерпимо хотелось женщину. Но Гена нарочно тянул время, подгоняя желание к критической черте. Тогда разрядка будет особенно яркой.
Гена хлопнул в ладоши, и танцовщицы испарились.
— А теперь проедем по Европе, — загадочно улыбнулся он.
Плавно покачивая бедрами, в комнату вплыли четыре красотки в туфлях на длинных каблуках и купальниках, лишь символически прикрывающих наиболее соблазнительные части тела.
— Объявляется конкурс красоты. Победительнице достаешься ты!
Значит, Женя выставляется в качестве приза. Впрочем, он и председатель жюри. Забавная идея. Она ему понравилась.
Выбирать долго не пришлось. Невероятной красоты блондинка с печальными глазами и длинными, от ушей, ногами заняла первое место.
Он подозвал ее к себе. Она послушно подошла, села рядом, мило улыбнулась и мягко коснулась красивой рукой его груди. У него больше не было сил терпеть.
— Может, еще одну конкурсантку для разнообразия? — спросил Гена.
Неплохо было бы побороться сразу с четырьмя. Но его сейчас не интересовал никто, кроме красавицы-блондинки.
— Конкурс окончен…
— Понял…
Гена сделал знак, и красотки исчезли. За ними вышел и он сам. В «царской палате» остались только Женя и его «мисс».
