Завещание - Маргарет Джоанна

– Отец Федерико, Джованбаттиста, перевез свою семью из Генуи во Францию. Федерико, который жил в Генуе до подросткового возраста, сумел пробиться в высшие круги Парижа и стал близким другом французского короля. Восхождение Федерико к власти и богатству сделало его объектом зависти.

– Угу. – Никколо зевнул и прикрыл рот ладонью.

– Сегодня я читала о поездках Федерико между Францией и Генуей. Его часто обвиняли в получении финансовой поддержки от генуэзских банкиров. Я также нашла документ с описанием крупных долгов Федерико перед Крочи, флорентийской банковской семьей. Первой женой Федерико была Джиневра де Крочи, так что удивляться нечему, но мне хотелось бы знать, на что были потрачены эти деньги. Кроме всего прочего Крочи ссужали деньги даже королю Испании. Возможно, Фальконе обратился к флорентийским банкирам после того, как стал врагом дожа. Федерико также мог быть посредником между королем Испании и семьей Крочи.

– Во время одной поездок в Геную Федерико подал иск против своего двоюродного брата Филиппо после того, как скончался его отец Пьерфранческо, за право собственности на ваш палаццо. Новый дож вынес решение в пользу Федерико, который смог сохранить собственность как старший сын старшего сына, несмотря на то, что его отец был в немилости. Федерико не жил здесь постоянно, но останавливался в палаццо, когда бывал в городе. После смерти Федерико право собственности снова перешло к семье Филиппо.

– Porca puttana! – Никколо довольно потер руки. Я улыбнулась. – Здесь чертовски холодно! Я попрошу Эмилиано усилить отопление.

Перед сном в своем ежедневном электронном письме я не стала упоминать о последних открытиях. Роза велела мне сосредоточиться на письмах. Но то письмо Томмазо, которое я нашла в ящике стола с описанием плана убийства короля – оригинал мне еще не попадался, натолкнуло меня на мысль. Возможно, судьба изумруда была связана с долгами Федерико?

В пятницу небо затянули грозовые тучи. В полдень я встала и потянулась. Прошло три недели с того дня, когда я познакомилась с Никколо.

Днем, просматривая последнюю коробку с письмами, я услышала щелчок замка и замерла, затаив дыхание. Никколо все еще был на занятиях. Эмилиано. Или, быть может, графиня? Я начала собирать бумаги, когда дверь распахнулась и вошла Северина. Ее волосы были убраны в пучок, на ней были очки и джинсы. Я с облегчением выдохнула.

– Изабель? Что ты здесь делаешь?

– Северина, я так рада, что это ты.

– Почему ты находишься в этой комнате и почему открыт шкаф? – Ее руки были скрещены на груди, а губы плотно сжаты.

– Что в коробке? – Тон ее голоса был настороженным. Холодным.

– Архивные материалы. Ваш семейный архив. Я работала с ними.

– Почему ты здесь?

– Никколо все устроил. Он помогал мне. И кроме того запирал меня каждый день.

– Ты могла обмануть моего брата, но меня ты не обманешь. Скажи мне, чего ты хочешь. Тебя кто-то послал? Я дам тебе возможность рассказать мне, или я вызову полицию.

– Северина, я ученый и работаю над докторской диссертацией о Фальконе. Несколько недель назад за ужином ты, казалось, интересовалась моей работой. Я готова показать тебе свои записи.

Я протянула ей блокнот, посвященный Фальконе как теме диссертации, заполненный подробными, но небрежно составленными заметками и случайными наблюдениями. Когда-нибудь я смогу сосредоточиться на диссертации, и эта информация будет крайне полезна. Всякий раз, когда я упоминала об изумруде, я просто писала букву «И», которая могла значить что угодно. Северина села и начала листать мой блокнот, просматривая страницу за страницей, нажимая пальцами так сильно, что ее ногти оставляли на бумаге след. Читая, она не поднимала на меня глаз, как будто что-то пыталась найти.

Закончив, она вернула мне блокнот.

– Я благодарна Никколо, потому что, как видишь, смогла сделать несколько важных открытий. Они имеют отношение к моей диссертации. Если ты посмотришь примерно двадцать страниц, то увидишь общий обзор. У меня здесь есть еще несколько тетрадей, – я жестом указала на них. – В одной из них набросок доклада, который я буду представлять на конференции по истории в следующем месяце. Во Флоренции.

– Значит, ты здесь просто для того, чтобы написать… диссертацию? – После этих слов Северина расслабилась и сцепила пальцы на одном колене.

– А какая еще может быть причина? – Мое сердце бешено колотилось.

– Ты действительно не знаешь?

– О чем?

– Почему воры нас ограбили.

– Нет, не знаю. Что они украли? Здесь полно документов шестнадцатого века. Что происходит, Северина? Я хочу только написать диссертацию.

– Я верю тебе. – Черты ее лица смягчились. – Ум и добродетель – редкое сочетание, но Нико сказал мне, что у тебя есть именно эти качества. Значит, ты хочешь написать нашу историю? – Я кивнула. – Рассказать нашу историю? – Я снова кивнула. – Но как насчет другой женщины, которая работает над Фальконе? Роза. Ты должна ее знать.

– Да, я знаю ее. Точнее, знала. Роза исчезла.

– Исчезла? Что это значит?

– Она работала на кафедре Университета в Сент-Стивенсе, но в один из дней просто пропала. Спустя некоторое время полиция нашла ее предсмертную записку.

– Нет, не может быть! Нико знает?

– Я не говорила ему. Мы никогда не обсуждали Розу. Я и предположить не могла, что вы знакомы. Обычно договоренность о работе в архиве не подразумевает личное знакомство с семьей.

– Ты взяла тему докторской диссертации Розы после ее смерти?

– Да. Руководитель кафедры попросил меня продолжить работу над этой темой, потому что в противном случае университет лишился бы значительной части финансирования. Но это не единственная причина. История Фальконе пересекалась с моей предыдущей работой, так что я лишь немного изменила направление исследований, которыми занималась. Можно сказать, что я продолжаю работу Розы, но скорее это полноценное новое исследование. Роза… не хочу говорить о ней плохо, но она не слишком продвинулась в сборе материала.

– Меня это не удивляет, – усмехнулась Северина. – Мне она не показалась серьезным исследователем.

– Значит, ты знала ее? И Никколо тоже?

– Да. Он знал ее лучше, чем я. Она была твоей подругой? Ну, не важно. Я встретилась с ней только после того, как она почти закончила свою работу. Однажды поздно вечером я неожиданно вернулась из Лондона и увидела, как она целуется с Никколо в гостиной. Я спросила Нико об этом. Я видела его со многими женщинами, но с такой – впервые. Он сказал, что влюблен в нее, и я поверила. Она была красивой и вежливой. – Мне не следовало удивляться, но я неосознанно сжала руки вместе. Северина продолжила рассказ: – Я не вмешивалась в их личные дела. Несколько раз мы с Розой пили кофе в кафе через дорогу, и однажды она сказала, что попала в беду, и спросила, не могу ли я оказать ей услугу. Я плохо ее знала, поэтому сказала, что мне нужно подумать. Помню, она была так счастлива, что поцеловала меня в губы. Долгим поцелуем. Это было… приятно, я должна признать.

– В следующий раз, когда я приехала в Геную, Роза уже уехала. Вскоре после этого кто-то вломился в дом и в архив. Нико сказал, что Роза в то время была в Нью-Йорке, так что воровкой она быть не могла, да я и никогда не допускала этой мысли. Она была взбалмошной, но милой. Я не думаю, что Роза способна организовать кражу из нашего хорошо охраняемого архива. С какой целью? Она студентка, да?

– В какие неприятности могла попасть Роза? Зачем кому-то понадобилось воровать из вашего архива?

– Ты правда этого не знаешь? – Северина пристально смотрела мне в лицо.

– Нет.

– Именно поэтому я хочу помочь тебе. Может быть, ты тоже сможешь мне помочь. Подожди здесь, пожалуйста, я вернусь через десять минут.

Глава седьмая

Северина вернулась в комнату, в руках у нее была бронзовая шкатулка размером с коробку из-под обуви, которую она аккуратно поставила на стол. Затем Северина заперла дверь.