Дмитрий Бычков - Лохо Эректус
Я потерял дар речи и даже не мог шевелиться. Варлаам между делом невозмутимо взял ведерко из моих не двигающихся рук и снова отхлебнул.
— При этом заметь, — будто бы вспомнил он, — как четко перекликается фамилия выдавшего Батыю тайную тропу Гришки Кутерьмы и игумена Питирима. Кутерьма-Питирим…
— Так я и знал, — словно проснулся бы я. — Но почему тогда крестов там три, а не четыре? Ведь сыновей-то было трое, да еще сам Михаил?
— Ну, времени-то сколько, милый, прошло! Триста лет! Один мог вполне сгнить, а может, специально так сделали, чтоб никто из петровских доносчиков не догадался, — так же спокойно ответил старик, и я тоже почувствовал жажду.
Машинально я потянулся за отваром, но неожиданно начал ощущать на кончиках пальцев легкое покалывание. Определенно, грибы начинали действовать. И все же рассказ Варлаама произвел на меня сильное впечатление. И дело было даже не в оригинальности его трактовки, а в том, что он полностью соответствовал моим взглядам на жизнь и отношению ко всякого рода легендам. Судя по всему, человек он был совсем непростой и знал много подобных историй.
Я отпил еще пару глотков и зажевал поганкой. Покалывания стали усиливаться. Я почесал ладони о штаны и огляделся. Вокруг было темно. Я вытянул руку вперед и пощупал пространство. Оно показалось мне странным. Было такое впечатление, что состояло оно не из воздуха, а из какой-то вязкой субстанции. Я зачерпнул перед собой ладонью, и почувствовал сопротивление. В руке, показалось, начало что-то таять. Я в испуге одернул ладонь, посмотрел на нее, но, не обнаружив ничего сверхъестественного, снова вытер руки о брюки и перевел взгляд на лес. Деревья к тому времени заметно приблизились и теперь шевелили ветками, призывно зазывая к себе. Я даже стал различать какие-то силуэты. Наверное, леший чудит, подумал я и чтобы отвлечься, полез за мобильным.
Однако зрелище, которое предстало моим глазам, повергло меня в сущий ужас — часов, да и вообще чего-либо на дисплее не было, а весь экран, как в калейдоскопе, занимали с бешеной скоростью вращающиеся узоры до боли знакомых форм. Хохлома, вспомнил я и хотел показать Варлааму, но тот, стоя на четвереньках, был занят вылизыванием банки из-под горбуши. На хавку пробило, подумал я и не стал отвлекать от кормежки. Вместо этого я вновь обратился к узорам, пытаясь разглядеть их подробнее, но глаза были просто не в состоянии уследить за столь быстрым движением. В конце концов я бросил это занятие и перевел взгляд на молельные кресты. Теперь они нависали практически над самой моей головой и были заметно выше, чем прежде. Вдали за ними тускло блестел в болезненном свете луны Светлояр, и поверхность его бурлила. Я пригляделся и заметил, что из глубины его медленно, я бы даже сказал замедленно, стали подниматься купола церквей. В ушах начал отчетливо раздаваться колокольный звон, и я понял, что если сейчас же не спрошу Варлаама о чем-нибудь, то сойду с ума.
— Сколько времени? — прокричал я, обхватив голову и закрыв глаза, даже не думая, что у него, может быть, нет и часов.
Крик мой, казалось, раздался откуда-то сбоку.
— Вре…мя ни…что! — лающим басом ответил старик. — Кала…кала, слышь, зва…нят! Эта веч…насть!
Я посмотрел на него, не зная, что отвечать, но Варлаам не стал продолжать больше тему. Только сейчас я заметил, как сильно с последнего раза изменился его внешний вид. Руки и ноги заметно вытянулись, туловище как будто стало меньше и тоньше, а сам он начал дышать через рот, свесив в сторону длинный красный язык. Ремешок с головы переместился на шею. Признаться, зрелище он представлял угрожающее и был похож на рождающегося в полнолуние оборотня, но меня своим видом он напугать не мог. Напротив, он был смешон и забавен. В ногах у бывшего старца валялась пустая консервная банка.
— Что мне делать с иконой? — неожиданно для себя вдруг снова заорал я и, совершенно не боясь сказанного, истерически захохотал.
Я слышал, как мой смех раздался снова со стороны, но уже с противоположного бока.
— Паз…ва…ни ки…тай…цу! Ска…жи, чтоб при…е…хал! Раз…бе…рем…ся! — вновь пролаял старик, и я понял, на кого он все это время смахивал.
Открытие это еще более подстегнуло меня, я в истерике схватился за живот и чуть не плюхнулся с камня. Наверное, успел подумать я в тот момент, он специально покидал меня во время прогулки к могилам, чтобы насобирать грибов, да и нюх-то у него — то что надо. Собачий!
— Вар… Вар… Варла… — пытался выговорить я имя старика, тыкая в него своим крючковатым пальцем, но хохот мешал произнести даже это.
В конце концов, чтобы он ненароком вдруг не обиделся, я перестал что-либо говорить и куда-либо тыкать. Я просто отдался на откуп истерике и стал тупо ржать, повалившись на землю. Когда я наконец успокоился и пришел в чувство, Варлаама рядом уже не было. Вместо него у догорающего костра сидел мой знакомый пес и смотрел на меня сытым взглядом.
7.
7.1. Как оказался в Семенове, я даже не помнил. Поверить же в то, что среди ночи, в состоянии полной невменяемости от действия грибов я смог поймать на сельской дороге тачку и добраться до города, казалось мне сомнительным. Тем не менее, факт оставался фактом, а в телепортацию, разумеется, я не верил. Впрочем, откровенно говоря, я даже и не пытался по этому поводу хоть как-нибудь напрягаться. За последние дни со мной произошло столько всего необычного и странного, что удивляться очередной непонятке было попросту глупо. Главное, я был доволен тем, что проснулся в своей кровати в полном уме и живой.
Как обычно, я сделал зарядку и принял душ. Документы и деньги лежали на месте. Только вот телефона я обнаружить не смог. С большим трудом мне удалось вспомнить, что я звонил с озера Ли Пенгу и договорился встретиться с ним у Светлояра четвертого ноября с целью продать за миллион евро икону. Видимо, мобильный, логично рассудил я, после разговора был тут же немилосердно выкинут мною в воду, чтобы в дальнейшем меня не смогли по нему вычислить. Ноутбук показывал только второе. Икона, как прежде, стояла в шкафу.
Да, что и говорить, я находился под сильным впечатлением от поездки на озеро и встречи со стариком Варлаамом. Именно о таком приключении я и мечтал. Но что особенно тешило самолюбие — все, что было связано с легендой о Светлояре и Китеже, как я и предполагал, оказалось чепухой и выдумкой. Этаким кормом для легковерных лохов, который, дабы их чем-то отвлечь от реальности жизни, власть то и дело подкидывает. А главное, я наконец-то практически решил вопрос с продажей иконы, и запах больших денег уже начинал щекотать мои ноздри.
Понятно, что в ее чудодейственные силы я по-прежнему не верил или верил с трудом, но вот слова Варлаама о грозящей ее владельцу смертельной опасности заставляли задуматься. И все же, несмотря ни на что, я поступил верно, позвонив китайцу. Ведь как ни прекрасен шедевр, я не собираюсь всю свою жизнь втайне от всех любоваться им, скрываясь от мира в этом славненьком городе. Такое напряжение не для меня, да и с нелегальным положением пора была уже заканчивать. Главное теперь довести это дело до логического завершения и не попасться. Взять меня, как я догадывался, могли в любой момент совершенно внезапно и как всегда на какой-нибудь мелочи.
Да, что ни говори, а старик в этом смысле был прав — нельзя ее больше держать на квартире, а то будет швах. И так каких дел из-за нее успел натворить! А Ли Пенг, несмотря на всю свою стремность, был единственным покупателем, и если бы я вовремя не объявился, он мог соскочить. А чтобы добиться успеха, надо всегда хватать то, что ловится. Как говорится, лучше синица в руке. Ведь другого шанса может не быть.
Весь остаток дня я был занят тем, что отдыхал и отсыпался. Это может показаться забавным, но только сейчас, лежа дома в тепле, я почувствовал, что смертельно устал за время этой поездки. С непривычки от долгой ходьбы ныли ноги, а организм еще до сих пор не вывел после грибов весь их яд. Нет, меня не мутило и не рвало, просто слегка до сих пор тащило, к тому же я был здорово обезвожен и ощущал в животе дискомфорт. Зато голова была в полном порядке. Казалось, ум мой еще никогда не был столь трезв и ясен, и мне чудесным образом стали доступны еще полпроцента его необъятных возможностей, которые, кстати, так никогда и не откроются всем остальным.
Мне уже неоднократно доводилось слышать о том, что при употреблении грибов у отдельных продвинутых индивидов могут устанавливаться новые связи между нейронами, а также и увеличиваться их число. Дело в том, что каждый нейрон в нейронной сети соответствует определенному понятию предметной области, и старые нейроны в процессе обучения и получения информации мозгу делить не рационально. Более того, такое деление может привести к делению самого понятия, и в системе наступит информационный сбой. Поэтому, избегая хаоса, мозг никогда не пойдет на заведомо невыгодный шаг, а будет наращивать новые связи и превращать клетки глии в нейроны… В общем, не считая легкого теперешнего недомогания, я от употребления поганок больше приобрел, нежели потерял и, может быть, даже стал обладателем еще неизвестных мне доселе каких-нибудь паранормальных способностей.
