Татьяна Иванова - Алмазы французского графа
— Я повешусь! — тихо сказал он. — Точно! А, что мне еще остается!
— Ага! Повесится он, как же! А долг твой я что-ли буду отдавать?
— Да, как же я смогу отдать такие деньги, Колян?
— А с этим своим клиентом, через которого ты отыскал этого Вадима Петровича, разговаривал?
— Смагина?
— Ну, я не знаю, как там его, Смагин или Вагин!
— Встречался. — Вздохнул Саша.
— И, что он?
— А, ничего! — сказал, что может только посочувствовать, и что в жизни сейчас такое случается очень часто!
— Понятно!
— В общем, так! Я буду думать!
— Думать? — удивился Саша.
— О чем?
— О том, как ты, придурок, будешь теперь деньги зарабатывать, чтобы долг отдать.
Зарабатывать Саше не пришлось. В ситуацию вмешалась воля случая.
Спустя несколько дней он ехал на своей машине по рабочим делам, и, проезжая мимо кинотеатра "Октябрь", мельком увидел машину Коляна. Накануне вечером Подгорный попросил его срочно зайти, однако, самого его дома не оказалось.
— Вот и спрошу сейчас, чего он хотел, — подумал Саша, и, притормозив, пошел на разворот, чтобы подъехать к стоянке, где стояла "Нива" Подгорного. Пропустив поток машин, Саша, уже, было, закончил маневр, и вдруг увидел Коляна!… Его словно током ударило, и он чуть не врезался в идущую впереди Волгу. Подгорный стоял возле крутой машины, вольно облокотившись на ее черный капот. Саша моментально узнал эту машину. Ауди Смагина. Колян стоял возле нее и любезно разговаривал с двумя мужчинами, вторым из которых оказался Вадим Петрович.
Саша, собрав всю свою волю, завершил- таки разворот и отъехал в сторону от стоянки, чтобы никто из этих троих не смог его заметить.
Постояв немного, пока сердце слегка поутихло, он решил, что сейчас возьмет и подъедет к ним, чтобы сразу уличить всех во лжи и сговоре против него, но его что-то остановило.
— Нет! — сказал он себе. — Я и так поступал слишком опрометчиво, полагаясь на советы этих уродов, совершенно не думая своей головой. Ну, подъеду я, ну наору на них, выплесну все свое возмущение. А, что от этого изменится-то? Да каждый из них придумает тысячу причин, чтобы оправдаться. А может, и оправдываться не станут. Не посчитают нужным. Ну, кто я, в самом деле? И кто они!
Он постоял еще немного, чтобы придти в себя и суметь добраться до дома, решив, что по рабочим делам уже никуда не поедет.
— Скажу, что клиент срочно куда-то уехал. А, впрочем, ничего я никому не скажу. — В отчаянии махнул он рукой, и его снова посетила мысль о самоубийстве. — Мне ведь теперь нипочем не отвертеться от них.
По пути Саша заехал в магазин и купил бутылку водки.
— Нажрусь! — решил он, может, немного легче станет. Моих все равно сейчас нет, а если окажутся дома, к бабке подамся.
Он приехал домой, снял ботинки и куртку, небрежно бросив ее на пол, прошел на кухню, достал немытой рукой два соленых огурца из банки и уселся за стол. Выпив залпом пол стакана водки, зачем-то крякнул, а потом вдруг громко рассмеялся сам над собой.
— Господи! Ну какой же я дурак! Дура. ак! — и принялся бить себя ладонью по голове. Под действием спиртного смех его перешел в слезы, и он, облокотившись на край стола, зашмыгал носом.
В таком состоянии и застал его внезапно вернувшийся с работы, Дмитрий Сергеевич.
— Саша, что?…Что случилось? — испуганно воскликнул он. — Что-то с мамой? Саша?
— Нет! — замотал головой уже совсем опьяневший Саша. — С мамой все в порядке.
Дмитрий Сергеевич подвинул стул к столу и уселся радом с ним.
— Рассказывай, что произошло?!
— Ничего! — попытался отвертеться Саша.
— Я и вижу! — вздохнул Дмитрий Сергеевич.
— Расскажи мне все, Саша, я же вижу в каком ты состоянии и понимаю, что случилось что-то очень и очень серьезное. Твоя беда, и моя беда тоже! Пойми, наконец, что я люблю тебя, как родного сына и вот сейчас, глядя на твои страдания, у меня разрывается сердце. Что ж ты все таишь в себе-то, Саша?
Саша поднял на отчима мутные глаза.
— А я расскажу! Даже если после этого Вы будете меня призирать! Мне теперь уже все равно! Все рав….но..о! — и он, махнув рукой, все выложил Дмитрию Сергеевичу. И про давнюю дружбу с Подгорным, и про торговлю наркотиками и про заемные баксы.
— Вот и все! — сказал он в заключении. Теперь я…. и чуть было не сообщил отчиму, что собирается повеситься, однако вовремя остановился. — Теперь я уеду. Куда-нибудь. И больше никогда сюда не вернусь! На хрен я вам с мамкой такой нужен!
— Тебе и правда надо уехать, — на удивление спокойно, деловым тоном произнес Дмитрий Сергеевич. — И, что-то обдумывая, побарабанил пальцами по столу. — Только вот куда? Надо подумать!
Саша поднял лицо, запрятанное в ладони, и с удивлением взглянул на отчима.
— Да, да, ты совершенно прав. Тебе надо куда-то на время уехать. По крайней мере, до тех пор, когда всю эту шайку-лейку не возьмут за горло.
Саша криво усмехнулся.
— Возьмут таких, как же! Они будут жить вечно, во все времена! Да я… Сам я, в общем, во всем виноват!
— Ни в чем ты не виноват. — И Дмитрий Сергеевич участливо погладил его по голове.
Саша, опешив, чуть не вскочил от такого проявления доброты. Даже мама не гладила его по голове, по крайней мере, лет с пяти точно.
— Сиди, сиди, Сашенька. — Остановил его отчим. — Один ум хорошо, а два лучше. Мы с тобой что-нибудь придумаем! Мы с тобой обязательно что-нибудь придумаем!
….Они придумали отправить Сашу в Вологду. Дмитрий Сергеевич списался со старшим сыном Алевтины Борисовны, Сеней, зять которого в то время был начальником милиции одного из вологодских округов.
Саша "по тихому" в течение двух недель, уволился с обеих работ. С Подгорным все это время он вел себя покорно.
— Будешь пока заниматься наркотой в два раза больше. — Сказал ему Коля, — а там я еще что-нибудь придумаю.
— Хорошо! — сказал ему Саша. — Как скажешь.
— Как скажешь, как скажешь! — для порядка наступал на него Подгорный. — А куда ты теперь на хрен денешься!
Сашу отправили в Вологду налегке, без проводов. Он просто вышел из дома с рюкзаком за плечами и чемоданом в руке. О его отъезде не знала даже бабушка, да и Вере Васильевне они с Дмитрием Сергеевичем не сообщили Вологодского адреса. Супруг сказал ей только, что отправляет Сашу к давним знакомым пожить какое-то время.
Спустя несколько дней после отъезда Саши, Дмитрий Сергеевич велел жене отправиться с визитом к Подгорному и спросить, куда, мол, мог деться Саша. Одним словом, они решили инсценировать его побег, чтобы люди Подгорного к ним не приставали с расспросами.
Спустя восемь месяцев, Дмитрий Сергеевич прислал Саше письмо с сообщением, что Подгорного посадили. Тот попался на продаже наркотиков.
— Подгорному дали пять лет. — Написал Дмитрий Сергеевич. — Но ты, Сашенька приезжать не спеши. Его дружки пока все на свободе, а времени с тех пор, как ты уехал, прошло совсем мало. Одним словом, сиди там до лучших времен. Мы с мамой будем держать тебя в курсе дел, а как только хоть что-нибудь прояснится, мы сообщим.
Прочитав письмо, Саша улыбнулся, удивляясь наивности отчима.
— Господи, ну, что в такой ситуации может проясниться!
…Телефонный звонок отвлек его от раздумий. Он вскочил с дивана и снял трубку.
— Привет, это я!
— Привет!
— Послушай-ка, что я тебе расскажу, дорогой!
— Что случилось?
— Сегодня ко мне приходили молодые люди, — мужчина и женщина. Назвались хорошими знакомыми Купидонова. Женщину, по моему, Катей зовут. Она сказала, что твой отчим дружил с ее бабушкой и отцом молодого человека по имени Валера.
— Ты таких знаешь?
— Знаю.
— Я звонила тебе несколько раз, чтобы спросить, пустить их или нет, но ты, как назло, был недоступен, а служебный все время занят.
— Ну? И, что они хотели?
— Тебя разыскать.
— А ты?
— Сказала, что понятия не имею, кто ты такой, и что с Дмитрием Сергеевичем познакомилась случайно. Ты же сам так велел.
— Молодец, правильно сделала. Интересно! Как же они на тебя-то вышли?
— Очень просто. Я полагаю, они ездили в Тулу и узнали, кому принадлежит квартира твоего отчима.
— Ладно, Том, я все понял.
— Ну, и что ты на это скажешь?
— Пока ничего.
— А если они опять придут?
— Ничего страшного. Ты меня ведь все равно не знаешь, так о чем может быть разговор.
ГЛАВА 37
Анатолий громко вздохнул, и, собравшись с мыслями начал свой рассказ.
— Все произошло из-за того, что я пахал на шефа больше его самого, а платил он мне, на мой взгляд, недостаточно.
— Так! — подбодрил его Камушев.
— Ну и вот. Однажды в баре я встретился с Квычкиным.
— Встретились или познакомились?
— Встретился. Мы ведь были знакомы. Они, то есть, Таможенные, крышевали мой магазин, когда я еще работал один без Самохина.
