Фридрих Незнанский - Прокурор по вызову
– Еще мнения есть? – поинтересовался Турецкий с некоторой долей иронии, но Бурбаки ее не уловил, – возможно, из-за неидеального английского произношения собеседника.
– Да! Я просмотрел сводку сообщений информационных агентств, пока ждал вас в аэропорту. Господин Сосновский в своем интервью заявил, что это деньги коммунистов, а господин Ильичев – что господина Сосновского. Оба утверждают, что у них есть доказательства. Очень интересно! Один из них наверняка беззастенчиво лжет.
– Оба, – уверенно сказал Турецкий.
Бурбаки неожиданно заложил крутой вираж:
– Прошу прощения. Я передумал: все-таки надо заехать в офис. Вам до завтрашнего утра следует войти в курс.
Турецкий. 13 апреля. 12.40
Отсыпаясь после ночного бдения над документами, он проснулся за полдень.
Бурбаки уже не было в его номере. Он оставил у портье записку, в которой извинялся четыре раза за непредвиденные обстоятельства, которые заставляют его «бросить дорогого коллегу», и рекомендовал сегодня съездить на экскурсию.
Гладко выбритый, Турецкий спустился в холл гостиницы и прошел к стойке проката автомобилей.
– Доброе утро, – приветствовал его клерк на швейцарском немецком.
– Привет, – ответил Турецкий по-английски. – Могу я нанять автомобиль?
– Да, сэр, конечно. На какой срок вам требуется машина?
«Хороший вопрос. На час? На день? А может быть, на месяц или два?»
– Точно не знаю.
– Будьте любезны, заполните вот эти бумаги.
Турецкий расплатился за машину наличными. Сперва озадаченное лицо клерка мигом приняло добродушно-услужливое выражение.
В приподнятом настроении он вышел из отеля. Машина оказалась красным «фольксвагеном-гольф». Турецкий повернул ключ зажигания и плавно вдавил педаль газа. «Фольксваген» бесшумно тронулся с места. Так же бесшумно вырулил со стоянки и покатил вслед за ним серый «опель».
Турецкий не спеша ехал по тихим, ухоженным улицам с нависающими с обеих сторон старинными каменными домами постройки восемнадцатого века. Выкрашенные в зеленый цвет трамваи невольно рождали ассоциацию с американской валютой. Впрочем, вздор. При чем тут американцы?! Прохожие беспечно, неторопливо передвигались по мощенным булыжником тротуарам. Во всем царило спокойствие и покой, недоступная москвичам размеренность, бессуетность жизни.
Швейцария определенно нравилась Турецкому. Он чувствовал себя расслабленно и беззаботно – давно забытое состояние, – как будто попал на другую планету или в другое измерение, где время протекает медленно, почти неощутимо.
На вывеске бюро компании было написано: «Саншайн турз». Турецкий отыскал невдалеке место для парковки и направился к большим стеклянным дверям, толкнул их. Его приветствовал веселый мелодичный звон.
Серый «опель» проехал мимо и остановился в сорока метрах на другой стороне улицы.
Турецкий пробыл в бюро не более пятнадцати минут. Когда он выходил, мужчина с ничем не примечательной внешностью, сидевший в «опеле» рядом с водителем, взял трубку сотового телефона. Бросив пару коротких фраз, он отключился.
Тем временем Турецкий забрался в свой автомобиль, и красный «гольф» двинулся в сторону Талтштрассе, откуда уходили туристические автобусы. Серый «опель» последовал в том же направлении.
Пять минут спустя к бюро компании «Саншайн турз» подкатил бежевый «Мерседес-190». Из него легко выпорхнула молодая женщина и застучала каблучками к стеклянной двери.
– Простите, пожалуйста, – обратилась она к клерку, стоявшему за стойкой для обслуживания туристов и сейчас явно скучающему. – Только что у вас побывал мой муж. Мы немного повздорили в отеле, и, я полагаю, он решил отправиться развеяться на экскурсию. Мне бы хотелось знать, какой маршрут он предпочел, чтобы успеть догнать его и… вы сами понимаете, помириться. – Она изобразила виновато-просящую улыбку.
Клерк, уже немолодой седеющий мужчина, понимающе кивнул.
– Это дневной маршрут, мадам. С 13.30 до 18.00. Он охватывает подножие Альп и даже поднимается в них. Очень живописный маршрут. – Клерк говорил с гордостью за свою компанию и как бы приглашал мадам последовать примеру своего мужа и пуститься, отбросив все, в это путешествие.
– Автобус останавливается где-нибудь?
– Только в Утенфорде, на обед – с 15.00 до 15.45. Там великолепный ресторанчик для туристов.
– И возвращается точно по расписанию? – Посетительница явно не спешила уходить.
– Что вы, у нас очень жесткое расписание, – заверил клерк. – Мы гордимся эффективностью своей работы.
– Не сомневаюсь.
– Ваш супруг выбрал один из самых лучших и увлекательных маршрутов, – продолжал клерк, переходя на доверительный тон. – Жители Утенфорда неоднократно наблюдали НЛО. Местные старожилы могут об этом рассказать много интересного. Ваш муж интересуется НЛО?
Женщина передернула плечами:
– Он интересуется всем неизвестным и загадочным.
– Вот видите, он правильно избрал маршрут.
– Я и не сомневаюсь. – Посетительница повернулась к выходу: – Попробую его догнать. Благодарю за помощь.
– Счастливо, мадам.
Женщина вернулась в «мерседес», уселась на место водителя. Угрюмый сосед вопросительно на нее посмотрел. Она лишь слегка качнула головой и прошептала:
– Все о'кей.
Машина тронулась с места и покатила туда, откуда приехала. Угрюмый мужчина набрал номер на сотовом телефоне.
Турецкий удобно расположился в автобусе «Ивеко», рассчитанном на четырнадцать пассажиров. Салон был наполовину пуст. Турецкий оказался девятым и последним туристом, желающим в этот день совершить экскурсию. Он был как никогда доволен собой и навязанным ему Бурбаки решением. Автобус мягко бежал в направлении Альп.
Двигаясь на юг, они проехали небольшие холмы, и начали подниматься в величественные Альпы. Здесь миновали Адлисвил, Лангнау, Хаузен и другие безымянные деревушки с домиками, какие изображают на цветных почтовых открытках. Турецкий наслаждался мирными, безмятежными видами и старался всеми силами гнать назойливо пробивающуюся мысль о дне завтрашнем, с его заботами и проблемами. За окном проплывали волшебные пейзажи, а заснеженные, гладкие вершины гор просто отбрасывали все проблемы на сто, а то и двести лет назад.
В Утенфорде автобус сделал остановку на обед, и туристы дружно проследовали в местный ресторанчик. Турецкий заказал фирменный луковый суп, салат, ростбиф и апельсиновый сок. От крепких напитков решил героически воздержаться. Хотелось просто дышать и трезво наслаждаться жизнью. Что может быть прекраснее чистого альпийского воздуха?
Он уединился в углу за столиком, покрытым, как, впрочем, и все остальные, белоснежной с ручной вышивкой скатертью. На притормозивший у ресторана серый «опель» и вошедших в зал совершенно одинаковых, неприметных наружностью мужчин не обратил никакого внимания.
После обеда, ровно в 15.45, «Ивеко» тронулся в дальнейший путь, предусмотренный маршрутом. Сытые и довольные пассажиры, развалившись на своих местах, тихо переговаривались или молча, как Турецкий, смотрели в окно. Он нисколько не сомневался, что этот день уже удался.
Водитель «опеля» и его сосед не спеша доели обед и спустя пятнадцать минут поехали в обратном направлении, словно гнали сюда машину исключительно ради фирменного ресторанчика Утенфорда.
– Вы верите во все эти рассказы про НЛО, якобы регулярно посещающих эту местность? – спрашивала пожилая полная немка своего соседа.
– Байки для детей, – отвечал тот лениво, даже не глядя в ее сторону.
– А меня все эти истории очень даже занимают, – не унималась дама.
– У фрау повышенный интерес к паранормальным явлениям: пришельцы из космоса, из потустороннего мира, привидения, гномы? – Голос мужчины звучал язвительно.
– Нет, скорее ко всему таинственному и необъяснимому, – не замечая его издевки, протянула немка.
– Выписывайте научно-популярные журналы.
– Я так и делаю.
Турецкому стало скучно. Уж его эта таинственность и загадочность достала дальше некуда. И на тебе. Даже тут напоминают об этом. Ну не парадокс! Хотя чему, собственно, удивляться. Мир построен на сплошных вопросах и попытках найти на них ответы. В любой области, не исключая, а может в первую очередь, и его – правовую.
За окном мелькали сосны и ели, сплошной стеной стелившиеся по склонам Альп.
В город автобус вернулся точно по расписанию, в 18.00. Турецкий без труда отыскал на полупустой стоянке свой автомобиль и повел его назад к отелю. Серый «опель», дремавший в стороне, ожил и тенью последовал за ним.
В жидком транспортном потоке машины следовали на приличной дистанции друг от друга. Потеряться здесь было практически невозможно. Турецкий подумал, что закрой он глаза, и тогда смог бы уверенно и без риска для жизни вести автомобиль. Вспомнились запруженные галдящими машинами разных мастей московские трассы, улицы, переулки – все, где только можно проехать на четырех колесах. Еще припомнился собственный доходяга «жигуленок». Тихо, едва слышно урчащий «гольф» с непривычки даже начал убаюкивать.
