Катя Чудакова - Золотой поросенок для Дуремара
— Из окна не видать!
— Отшей его аккуратненько. Хотя интересно было бы узнать, кто это такой! Вдруг, действительно, что-то серьезное. Назначь ему на завтра, я подъеду и разберусь на месте!
— Хорошо, любимый!
Алена отключила мобильный и включила домофон:
— Я нашла для вас завтра свободный час!
Затянувшаяся пауза не понравилась Олегу, а тут еще и неожиданно нашедшийся свободный час… На всякий случай он ответил, хотя уже заранее знал, что прийти не рискнет:
— С удовольствием воспользуюсь вашим предложением! Во сколько?
— В два часа дня.
— Спасибо! До завтра.
Вернувшись домой, Олег все еще не решил точно — поедет он завтра в Бад Карлсберг или нет.
«Может, для начала попробовать узнать, кто приезжал на „мерсе“ к фрау Сидоренко?»
На этот случай у него был припасен телефончик одного поляка-полицейского, который за двести-триста евро оказывал небольшие услуги, как, например, узнать телефон или адрес человека, данных которого справочная не дает или по номеру машины узнать фамилию и адрес владельца.
— Юзеф Микульский? Мне вас порекомендовал Николай Шварц.
— Этой рекомендации достаточно. Что вам нужно?
— По номеру машины узнать фамилию и адрес ее владельца.
— Диктуйте номер и через час подъезжайте к центральному входу на железнодорожный вокзал. Я в полицейской форме, в руках буду держать журнал «Штерн», в нем вы найдете листок с адресом и фамилией. От вас я хотел бы получить журнал «Шпигель» с двумястами евро.
— О'кей! До встречи!
…Был уже поздний вечер, но Олег решил отправиться по адресу Мартины Пауль, указанной в записке от полицейского сержанта Микульского как владелицы «мерседеса».
Подъехав по указанному адресу, Олег прочитал вывеску на двери — «Стоматологическая практика Др. Эдгар Пауль».
Олег подошел поближе ко входу. Там он увидел две таблички со звонками. Рядом с одной была уменьшенная копия вывески, другая указывала, что это частное жилище. А проживали в нем «Мартина и Эдгар Пауль».
«Очень удобно, когда работаешь в своем же доме… Что-то знакомое… Эдгар Пауль… Эдгар Пауль… Так это же любовник покойной Полины! Ну, дела!
А что ж его женушка в логове Пащука-Сидоренко делала? Вот это задачка! Собственно… кажется яснее ясного — зубки!
Конечно, они там делают зубные протезы!!!»
Теперь можно было бы докладывать Александре Вольской о выполненном задании… Сколько там она мне обещала за работу?
Нет! Я получу как минимум вдвое больше! И принесет мне денежки, как говаривал незабвенный Остап — «на блюдечке с голубой каемочкой» — сам господин Пащук.
Надо только хорошо продумать, как преподнести ему это «радостное» известие.
* * *Через месяц Олег был готов идти к Пащуку и выложить имеющиеся у него факты. За это время у него в архиве появились адреса дюжины врачей, пользующихся услугами его подпольной зубопротезной фирмы.
Но главная козырная карта его заключалась в другом. Олег запасся копиями двух ведомостей: одна — гонорары за услуги фотографов, которые были реально им выплачены, а другая — то же самое, но цифры совсем другие, в несколько раз большие. Те деньги, которые прошли через финансовое ведомство и стали чистыми, отмытыми.
Надо ковать железо именно сейчас — иначе может быть поздно. Во-первых, Вольская далеко, где-то на Канарах, во-вторых, у Пащука положение сейчас настолько шаткое, что ему выгоднее замять любые возможные неприятности, даже с большими для себя материальными потерями, чем потерять все, а возможно, — и свободу.
И еще напасть — Алина Перова появилась в поле зрения. Хорошо бы взять свои денежки и смотаться — побыстрей и подальше.
Глава 22
Вопреки уверенности Олега в недосягаемой удаленности его московской работодательницы, она была ближе к нему, чем он мог предположить. Причем, с каждой минутой придвигалась еще ближе примерно на четыре километра.
Александра Вольская и Леночка Гарий сидели в вагоне первого класса скоростного поезда, двигающегося в сторону Дюссельдорфа со скоростью двести пятьдесят километров в час.
— Эх, «какой русский не любит быстрой езды!» — усмехнулась Железная Алекс, искоса глядя в окно на сливающиеся в один сплошной забор аккуратненькие домики небольшого городка.
— Ну да! Русские любят, а немцы ездят. Быструю езду можно любить, когда дороги нормальные да машины и поезда хорошие.
— Смотрю, ты уже освоилась в немецкой жизни. Не скучаешь по Москве?
— Да ну! Чего скучать? Тут сейчас нашего народу столько, что можно себя порой и почувствовать как дома. Кстати, сюда и артисты приезжают на гастроли. И я теперь чаще бываю на всяких спектаклях и концертах, чем в Москве. Знаешь, сколько в Германии за последние годы русских магазинов, клубов, ресторанов, театров открыли?
— Неужели? А раньше ничего такого не было! Я слышала, что был какой-то один русский магазин в то время, когда я жила в Германии, в него чуть ли не за сотни километров народ съезжался.
— А теперь не то что в каждом городе, чуть не в каждом районе города или в деревне есть русский магазин! Для всех, кого мучает ностальгия — пожалуйста, селедка с головой и кишками! — засмеялась Леночка. — Я лично предпочитаю немецкую селедку, то есть филе из нее.
— Конечно, дело вкуса, но когда я жила в Германии, заказывала тем, кто приезжал ко мне, стыдно теперь сказать — самое обычное деревенское сало. Я ведь родилась в маленьком провинциальном городке, считай — в деревне, хотя сейчас мало кто об этом знает. Я и не афиширую особо, хотя и не скрываю, как некоторые маньки, которые из себя герцогинь строят, а сами до сих пор не научились с ножом и вилкой обращаться.
— Если бы ты назвала себя потомственной дворянкой, тебе бы без разговоров поверили!
— Да уж, жизнь многому научила!.. Слушай, тебе не кажется, что мужик с первого ряда как будто прислушивается к нашему разговору… И оглядывался он уже раз пять.
— Может, мы слишком громко разговариваем?
— Вроде бы, не так громко… Или ему не нравится мой прикид? Слышала, тут «зеленые» развлекаются — шубки меховые краской поливают. Может, он из этих? Вдруг ему моя норочка не понравилась, и он сейчас начнет кричать, что я на себя трупы нацепила?
Мужчина, сидевший впереди, поднялся и пошел по ряду между пассажирскими креслами.
— Девушки, не хотите выпить кофейку в ресторане? — наклонившись, тихо обратился он к ним по-русски.
Александра и Лена растерянно посмотрели друг на друга и, не выдержав, прыснули от смеха. Александра, сделав серьезное лицо, выдала:
— Порядочные девушки на улице не знакомятся!
Леночка закатилась еще больше. Мужчина испуганно посмотрел на них и быстро пошел дальше.
— Смотри-ка, мужик снаружи обтесался, а нутро наше осталось. Немец, небось, никогда не решился бы подойти, так и жрал бы глазами всю дорогу…
— Интересно, а как там мой следопыт Олежек? Что-то мне не нравится затянувшаяся пауза в работе. Сначала пел мне песни, что вот-вот, дело на мази. Год прошел — а он мне толком ничего сказать не может. Сдается, темнит он что-то. Как ты думаешь?
— Я тебе сразу говорила — он «темная лошадка», и ставить на него не стоило.
— Ну, не такой уж большой выбор был. Не Жоржа же я должна была к Пащуку заслать! Он кроме как морды бить, ничего больше делать не умеет. А Олег пришелся в редакции как раз в тему. Кстати, ты помнишь, Жорж на днях говорил, что Олег перепуганный позвонил и сказал ему, что видел эту… как ее? Журналистку, которая накатала про меня поганую статейку… Помнишь? Как же ее… Алина… Алина… Перова! Точно — Перова! Думала, что можно забыть про нее. Два года прошло с тех пор. И это же надо — тут болтается, опять на моем пути!
— Может, она была в редакции у Пащука совершенно случайно?
— Эта журналисточка и — случайно? Быть того не может. Наверняка, разнюхала что-то уже про его делишки! Хотя, сейчас мне это может быть только на руку. Хочу поймать гада! Даже, если бабки свои не верну!
* * *Алина уже несколько раз надавила на кнопку звонка напротив надписи «Валентина Кулик». Конечно, так долго звонить бесполезно — если не открыли дверь сразу, значит никого нет, или просто не хотят открывать.
«Раз уж я сюда приехала, надо попробовать что-нибудь разузнать. Рискну позвонить. Может, попаду на какую-нибудь словоохотливую бабку. Молодые сейчас на работе или учебе, а вот старики скучают дома. Ну, была не была!»
Алина нажала на звонок квартиры, в которой, судя по надписи, проживала «Гертруда Хассе». Алина рассудила, что под старомодным именем «Гертруда» обязательно должна скрываться старушка.
— Кто это? — донесся из домофона дребезжащий старушечий голосок.
— Понимаете, я по поводу ваших соседей…
Вопросов больше не последовало, старушка сразу нажала кнопочку, передающую сигнал для открывания входной двери дома.
