Анатолий Ромов - Совсем другая тень
– Николай Иванович, нет ли у вас каких-то примет, улик. Или, скажем, просто подозрений, что собаку пристрелил Шеленков?
– Шеленков? Да вы что! Никогда в жизни. Быть такого не может.
– Почему?
– Да они жить друг без друга не могли. Дик и Иван Федорович.
– Это была собака Шеленкова?
– Да нет, Дик был моей собакой. Я взял его щенком, воспитал. Но когда приехал Иван Федорович, Дик случайно отравился – съел крысиную приманку. Иван Федорович его выходил. Ухаживал, как за малым ребенком. С тех пор они такие друзья стали. Я даже ревновать начал. Шучу, конечно. Иван Федорович Дика очень любил. Так что даже мысли такой не может возникнуть, что он его пристрелил. Да и ради чего? Зачем?
Сколько есть случаев, подумал Рахманов, когда преступники ради нужной цели, не дрогнув, убивают не только собак – ближайших родственников. Здесь же, если допустить, что дело касалось сокрытия следов, цель была достаточно важной. Поинтересовался:
– Николай Иванович, а куда вы дели мертвую собаку?
– Мертвую собаку? Ну… Так сказать, похоронил. Проще – зарыл в землю.
– И далеко вы ее зарыли?
– Да нет, рядом. Здесь, сразу за полянкой. В начале леса.
– Показать это место сможете?
– Конечно. А зачем вам оно?
– Придется извлечь труп собаки.
– Труп собаки? Опять же, зачем?
– Попробуем найти пули.
– Понятно. Я покажу это место. Тут недалеко.
– Извлечение и осмотр трупа надо производить в присутствии понятых. Я попрошу Михаила съездить за людьми, а заодно прихватить ветеринара. Он тоже нужен для осмотра. Скажите, в тот день, когда вы вернулись, четырнадцатого июля, вы не пробовали поискать гильзы?
– Гильзы? Я об этом даже не подумал.
– Вы могли бы помочь определить место, с которого стреляли в собаку? Примерно?
– Конечно.
– И откуда могли стрелять?
– Ясно – из-за забора.
– То есть стрелявший находился вне территории базы?
– Где же он еще мог находиться?
– Допустим, на территории.
– Исключено. Ворота у нас закрываются на замок. Ключ есть только у меня и Ивана Федоровича. Когда я вернулся, замок был на месте.
– Ну а вдруг все же собаку пристрелил Шеленков?
– Да нет. Исключено, Андрей Викторович. Не мог Иван Федорович убить собаку.
– В таком случае, с какого места могли стрелять?
– Это я прикидывал: похоже, стреляли вон оттуда – из-за сетки.
Рахманов всмотрелся. В том месте, куда показал Голиков, начинался спуск к озеру. На всем спуске не глухой забор, как в остальных местах, а натянутая на столбах металлическая сетка. У самого забора торчала пожухлая трава, за ним начинался песчаный пляж. Если гильзы затерялись в песке, найти их можно будет только металлоискателем.
– Считаете, стреляли прямо через решетку?
– Ну да. Ячейки там широкие. Ствол вставил и пальнул.
– Но ведь собака могла понять, что ее хотят убить, и спрятаться.
– Я уже думал об этом. Ясно – Дик мог спрятаться. За будку или за угол дома. Цепь длинная. Наверное, не предполагал, что в него выстрелят. Или его как-то обманули.
Натяжка, подумал Рахманов. Собаку застрелил Шеленков. Но понять, как все происходило, можно будет, лишь обнаружив гильзы, которых наверняка давно уже след простыл.
Прикинув все это, он встал:
– Николай Иванович, подождите. Я поговорю с Михаилом.
– Конечно. Я посижу, время есть.
Стоящий у берега Маркин повернулся:
– Нужна какая-то помощь?
– Нужна. Надо, Михаил, заняться той самой собакой, которую пристрелили.
– Надо, так надо. Что требуется?
– Найти гильзы и выкопать труп собаки. Может, найдем пули.
– Что для этого нужно?
– Понятые. И ветеринар. Найдете?
– Найду. У нас тут конно-спортивная база. Там есть ветеринар.
– Давайте. И прихватите пару ребят из отделения. А то намучаемся с этими гильзами.
– Прихвачу обязательно. Все?
– Все. Фотоаппарат у меня есть. Лопату найдем. Берите мой «уазик» и скорей возвращайтесь. Время дорого.
Маркин приехал довольно скоро. Вместе с ним из «уазика» вышло еще пять человек: два милиционера, ветеринар и два конюха с конно-спортивной базы, взятые в качестве понятых.
Рахманов, разбив оказавшийся в его распоряжении отряд на две группы, сам вместе с Голиковым, двумя конюхами и ветеринаром занялся прочесыванием травы и песка за забором. Три милиционера и водитель, как более опытные, взяли на себя поиск гильз на территории базы.
Около часа обе группы ползали на четвереньках, просевая пальцами песок, перебирая траву и переворачивая палые листья. Группа Рахманова обнаружила в песке немало окурков, обгорелых спичек, мелочи. Один из конюхов нашел даже рублевую монету. Но гильз не было.
Рахманов уже решил было прекратить поиски, как вдруг услышал с территории базы крик Маркина:
– Есть гильза! – Маркин сидел на корточках у кустарника, росшего вокруг разбитой в центре базы клумбы.
Посмотрев в его сторону, Рахманов подумал: чтобы без особых помех застрелить сильную и умную собаку, лучшей точки для стрельбы не найти. Если условно натянуть цепь до отказа, собака окажется метрах в двух. И тогда стрелять можно будет без помех. И без промаха. Распорядился:
– Михаил, сидите там! Мы сейчас подойдем!
Пройдя на территорию базы, присел рядом с Маркиным. Вгляделся: в земле у основания куста поблескивает желтая крупица. Да, без всякого сомнения, это гильза.
Маркин объяснил:
– Я наудачу пальцами землю счистил. Смотрю – она.
Рахманов еще счистил землю. Гильза была небольшой, но явно не от малокалиберной винтовки, как думал Голиков. По виду, скорее, подходила к пистолету. Оглядел подошедших:
– Порядок такой: Михаил и понятые ждут около гильзы. Я иду за фотоаппаратом. Остальные же ищут вторую. Думаю, она где-то рядом.
Действительно, пока он ходил к «уазику» за фотоаппаратом, один из милиционеров неподалеку нашел вторую гильзу. Она так же была вдавлена в землю, так же присыпана хвоей и палыми листьями. Тщательно ухаживавший за дорожками Голиков много раз сметал под кусты мусор.
Рахманов сделал своим верным «Зенитом-Е» несколько снимков на общем плане. Затем снял обе гильзы, крупно, с нескольких точек. Лишь после этого в присутствии понятых осторожно извлек из земли оба латунных цилиндра.
При внимательном рассмотрении стало ясно: обе гильзы вылетели почти одновременно из одного и того же оружия. По виду они были абсолютными близнецами. Маркировка на тыльной части подтвердила догадку Рахманова: обе гильзы пистолетные. Импортные, калибра 6,35.
Нет, собаку убили не просто так, без определенной цели. Наоборот, обстоятельства подсказывали: собаку убил человек, хорошо владеющий оружием, опытный и отлично знающий, зачем он это делает. Правда, стрелявший допустил небольшую оплошность, не подобрав гильзы, но к этому его могли вынудить побочные причины, например спешка или темнота.
Упаковав и спрятав гильзы, Рахманов занялся собакой. Место захоронения пса Голиков нашел быстро. Минут через десять после энергичной работы двумя лопатами в яме показался сам Дик. Вернее, то, что от него осталось.
С величайшими предосторожностями труп был извлечен, завернут в полиэтиленовую пленку и отвезен в отделение милиции. После вскрытия ветеринар извлек из головы и шеи собаки две пули. Нарез на пулях был правосторонним, характерным для оружия европейского производства, в отличие от левостороннего американского. Пули в точности соответствовали двум найденным гильзам. Таким образом, можно было считать установленным: в собаку стреляли из пистолета европейской марки, калибра 6,35. Скорее всего, из пистолета системы «Чешско-Збройовка» или «Беретта».
Оформив протоколы двух осмотров и вскрытия, Рахманов вернулся в Москву, не забыв захватить с собой фотографии Шеленкова.
Консультация
Несколько лет назад Новлянская помогла адвокату Андрею Борисовичу Свирину удачно начать карьеру в Москве, обеспечила клиентурой, да и сама с тех пор не раз прибегала к его услугам. Клиенткой Вера Николаевна была щедрой, и, естественно, Свирин сейчас терпеливо ждал, когда Новлянская, попросившая его заехать к ней домой, объяснит, зачем он понадобился.
Домработница поставила на стол в гостиной, где они сидели, две чашки и кофейник. Хозяйка налила кофе себе и гостю, улыбнулась:
– Прошу, Андрей Борисович! Что-что, а кофе Тоня готовить умеет. Сказав это, Новлянская пригубила из своей чашки.
Свирин, дожидаясь, когда хозяйка начнет разговор, тоже делал вид, что смакует кофе, хотя в обычной обстановке его не употреблял вовсе по причине нездоровья.
– Андрей Борисович, хочу посоветоваться с вами, – приступила наконец к делу Новлянская. – С одной моей очень близкой знакомой произошла довольно-таки не приятная история.
Свирин сразу же понял, что «очень близкая знакомая» – сама Новлянская.
– Так в чем дело? – спросил он.
– Буду говорить откровенно. Моя знакомая далеко не девочка. Это красивая и ни в чем не нуждающаяся женщина, занимающая определенное положение.
