Галина Романова - Не доставайся никому!
Потянувшись, он сбросил с себя одеяло, ступил босыми ногами на пыльный пол и, недовольно морщась, побрел в кухню. Там картина была еще более безрадостная. Заляпанный стол, в пятнах дверца холодильника, гора грязной посуды в раковине.
– Надо убраться! – проговорил Новиков вслух и поскреб щетину на щеке. – Надо побриться! И… нужно сообразить, как же все так могло переплестись, блин…
Все услышанное им из уст Ершиной казалось поначалу небылицей, глупостью, маразмом. Мало ли кто грабит в городе квартиры? Почему, интересно, она решила, что с его объявлений все закрутилось? Да и почему непременно грабить должны были люди, жившие в доме напротив, тем более что там, по справке из паспортного стола, живет вполне приличная семья?
Потом…
Потом, сопоставив объявления о продаже и информацию о происшествиях в городе, он и сам уловил некую связь. И даже украдкой назвал себя невольным наводчиком. Но опять, почему непременно преступниками были соседи Ершиной?! Ведь есть же справка из паспортного стола…
А вот теперь Новиков думал иначе. Хлебал жиденький теплый чай, морщился от неприятного вкуса и думал со-оовсем иначе.
Эти люди, что грабили и убивали, жили не в пустыне – раз.
Они непременно где-то обитали – два.
И они были, были, были чьими-то соседями – три.
Вопрос: почему они не могли быть соседями Ершиной? Ответ: могли, и, скорее всего, были!
Следующий вопрос: а что со справкой про приличную семью, если в двадцать первом доме, в одной хате, как выразился «тренировочный» мужичок, живут сразу пять или шесть человек, и среди них одна женщина с богатым уголовным прошлым. Надя Луна – жестокая, беспощадная с младых ногтей уголовница.
Не она ли узнала Аристова? Когда вернулся с разведывательного рейда, первое, что он сказал Андрюшке: ОНА его узнала. Кто она? Скорее всего, та самая Надя, а узнала она его, потому что за их героическую жизнь пути-дороги этих двоих могли где-то пересечься.
И снова, как быть со справкой из полиции про приличную, работящую, непьющую семью? Может, они впечатление такое производили на окружающих, это Новиков допускал. И когда участковый приходил к ним с проверкой, то видел прекрасно вылепленный фасад их жизни. Но…
Но снова как быть с информацией, содержащейся в паспортном столе? Что за фигня? Участковый не мог не знать, кто живет на его участке! Если, конечно, эти странные люди не снимают там хату у приличной работающей семьи. Тогда участковому должно было известно, что квартира сдана внаем. Или он работает недавно, а квартира сдается давно?
– Надо узнать, сколько времени он работает, кто был участковым до Саши. И где, в конце концов, его жена, и что случилось с тещей?! Причастна или нет жена участкового к покушению на Алису? А почему нет? Она жутко ревновала, ненавидела Алису за украденное счастье. Не потому ли сбежала, испугавшись гнева мужа, уголовной ответственности и материнского проклятия? Мать бы не простила такого, каким бы монстром ни была.
К этой матери, находящейся сейчас в коме, на квартиру они сегодня собрались наведаться вместе с Таей. Та сама вдруг вызвалась, обещала потом накормить вкусно. Даже предлагала ночью уложить его на соседний диван. Новиков отказался.
В квартиру они не попадут. Но вот с соседями поболтать запросто могут. Что-то же кто-нибудь да видел…
– Чего, чего?! А ну геть отседова, пока я ее зятю не позвонила!!! Ишь, корреспондент нашелся! Ты мне карточку свою не суй в нос, я сама таких могу тебе нарисовать дюжину! Ходят тут всякие, а потом квартиры вскрываются сами собой и добро пропадает!
Тетка, которая жила этажом ниже Марии Ивановны, забрызгала их с Тайкой слюной, стоило Новикову заговорить с ней. И начал-то издалека. Так, мол, и так, как соседка давно болеет, с чего вдруг такая неприятность. И получил!
– Зря мы, Володь, это затеяли, – заныла Тайка после второй впустую посещенной квартиры, там просто-напросто дверь перед носом захлопнули, и все. – Сашка в полиции работает, всем наверняка об этом известно. Кто станет говорить с журналистом? С какой стати?
Он в душе был с ней согласен, но уже закусил удила и продолжал жать на кнопки звонков, как заведенный.
– Должно же нам повезти, Тая, – шептал он, поднявшись на последний этаж, все посещения ничего не дали. – Ну не может такого быть…
– Чего? – пыхтела она, поднимаясь за ним следом по лестнице.
– Ну… Что никто ничего не видел.
– А кто мог видеть, как она таблетки жрала? Ты чего, Володь? Она могла и про Светку ни с кем не делиться вообще-то. Всем же хочется представлять жизнь своих детей в более выгодном свете, чем есть на самом деле.
Они остановились перед единственной дверью, вторая была почему-то замурована.
– Ну вот, видишь, тут тоже стопроцентный облом, – кивнула Тая в сторону заштукатуренного дверного проема.
– Почему ты так решила?
– Потому что две квартиры кто-то объединил в одну, оттого и вход один. Дверь шикарная, наверняка кто-нибудь крутой живет. Знает он твою Марию Ивановну, как же! Ладно, звони уж, есть хочется.
– А обед обещала, помнишь? – с опаской обернулся на нее от двери Новиков.
Тут же вспомнил разруху в собственной кухне, пустые полки холодильника и пыль на полу. Возвращаться домой не хотелось в принципе. Он готов был сегодняшней ночью даже спать на соседнем с Тайкиным диване, так допекла его собственная неустроенность.
– Помню, – Тая с коротким смешком ткнула его легонько кулачком меж лопаток. – Борщ, котлеты, макароны и соус бешамель. Устраивает меню?
– Бешамель! – нараспев произнес Володя и даже глаза закрыл в предвкушении. – Меня все устраивает, лишь бы побольше и погорячее. Звоню?
– Звони.
Дверь открыли, едва успел стихнуть первый гонг звонка. Будто седенький мелковатый старичок только то и делал, что стоял под дверью и ждал их.
– Добрый день, молодые люди, – вежливо поздоровался он и отступил чуть в сторону, впуская их в квартиру. – Вы в нашем подъезде, я слышал, по делу?
– Слышали? – удивился Новиков, входя в огромных размеров прихожую, выложенную камнем со встроенными в него светильниками и зеркальным потолком.
– О-оо, соседка снизу так орала, что ее даже голуби на крыше слышали, – хохотнул старичок, принял с поклоном протянутую Тайкой руку, приложился к ней бесцветными растрескавшимися губами. – Входите, входите, нам, думаю, есть о чем поговорить.
Он провел их в гостиную, где уже стоял накрытый к чаю стол на три персоны.
– Вы нас правда ждали? – выпалила Тайка, удивленно рассматривая старинный фарфор.
– Конечно! Я понял, если вы те, за кого себя выдаете, то вы настырно полезете вверх, до самой моей квартиры. Правда, она уже не моя, а внука. И я давно хочу осесть в деревне, но он не позволяет! Сейчас это редкость, поверьте, – рассказывал словоохотливый старичок, помогая Тайке усесться. – Сейчас все, наоборот, спешат стариков куда-то сплавить. А вот мой внук не такой! Он без меня и моих советов просто жить не может. Он у меня… – дед подскочил к каминной полке, схватил рамку с фотографией, щелкнул по снимку пальцем. – Он бизнесмен! И весьма, весьма удачливый.
– Надо полагать, не без ваших советов пришла к нему удача? – решил подхвалить его Новиков.
– Не стану скромничать, молодой человек, не стану, – дед горделиво вздернул морщинистый подбородок, поправил воротник белоснежной сорочки под теплым коричневым джемпером. – Сам много лет отдал экономике, так что для внука я просто кладезь… Итак, чем вас заинтересовала Машенька?
– Мария Ивановна? – уточнил на всякий случай Володя.
– Она, она. Просто для всех она Мария Ивановна, а для меня Машенька. Признаюсь, характерец у нее не из приятных, – он чуть понизил голос, с игривой опаской поглядывая себе за спину. – Несколько раз она клеила меня, как теперь принято говорить, но я ни-ни.
– Что так? Не хотели съезжать от внука? – встряла Тая, рассматривая во все глаза угощение на столе и боясь притронуться хоть к чему-то, такой посуда казалась хрупкой и дорогой.
– Да нет, внука я не бросил бы, просто Машка… – дед пожевал сухими губами, закатил светлые глаза под лоб, долго выбирал слово, но так и не нашел ничего приличного и закончил, как есть: – Она, ребятки, сука!
Они не выдержали и рассмеялись.
– Моя подруга, – начала было Тая, но тут же осеклась под ядовитым взглядом Новикова и поправилась: – Моя хорошая знакомая с вами полностью солидарна. Она буквально слово в слово говорила это про Марию Ивановну.
– А почему? – дед резко крутанул голову в ее сторону. – Вы, например, не думаете так, а ваша знакомая…
– Мария Ивановна всегда считала Алиску разлучницей, хотя та ни сном ни духом. – Тайка все же решилась взять с ажурной, будто кружевной, вазочки шоколадное печенье, усыпанное мелкими орешками, сунула его в рот и продолжила не совсем внятно: – Сашка, Марии Ивановны зять, с детства по Алиске сох и, кажется, до сих пор не успокоился. Светка все время ревновала, сцены устраивала…
