Чингиз Абдуллаев - Альтернатива для грешников
— А ты бы остался там, если бы был на моем месте? — спросил Горохов и, видя, что Звягинцев медлит с ответом, сказал:
— Вот поэтому я и не остался в больнице.
— Идем, я тебя провожу, — предложил Звягинцев, отстраняя капитана и подставляя свое плечо, — я думаю, так будет надежнее.
— Так будет хуже, — улыбнулся Горохов, — нас убьют обоих и вместе.
— Ничего, — отмахнулся Звягинцев, — я всегда мечтал умереть за начальство. Черт тебя подери, зачем ты все-таки вернулся?
— Не мог я там оставаться, неужели не понимаешь? — Они шли по коридору, когда увидели, как навстречу им спешит целая группа офицеров во главе с Панкратовым. Тот был растерян и испуган.
— Что происходит? — бормотал он. — Уже стреляют рядом с нашим зданием.
Что происходит?
— Все в порядке, товарищ генерал, — улыбнулся Горохов, — просто мы обязаны закончить расследование, которое начала группа Звягинцева.
— Я уже ничего не понимаю. Хорошо, что вы вернулись, — признался Панкратов, — а вы в состоянии работать? Я слышал, что у вас было сотрясение мозга.
— Ничего. Одну ночь я продержусь, — кивнул Горохов, проходя дальше к своему кабинету, — если разрешите, я сам займусь группой Звягинцева.
— Да, да, конечно, — разрешил генерал, торопливо уходя к себе. Когда-то давно он был мужественным и смелым офицером. Но погоны генерала и очень ответственная должность превратили офицера милиции в заурядного чиновника, больше всего боявшегося за свое кресло. И в этом была трагедия самого Панкратова.
Горохов доковылял до своего кабинета. Везде горел свет, вызванные на работу офицеры молча смотрели, как он идет к себе.
Войдя в свой кабинет, Горохов показал на стулья.
— Всю свою группу вызови сюда, Михаил. И пусть сидят у меня в кабинете, пока все не кончится.
Отпустив руку Звягинцева, он запрыгал к своему месту и сел в кресло.
Потом поднял трубку.
— Краюхин, зайдите ко мне, — позвал он начальника МУРа.
Звягинцев молча следил за ним.
— Что смотришь? — недовольно спросил Горохов. — Зови своих ребят. Потом будем выяснять, кто из них предатель. Главное, чтобы другие в живых остались.
Вас ведь теперь пять человек осталось.
— Нет, — упрямо сказал Звягинцев, — шесть. Шувалов еще жив, я в это верю.
— Ну пусть шесть. Вы сегодня потеряли почти половину своей группы.
Вызови всех ко мне. Это единственное, что я могу для вас сделать. Они вас в покое не оставят.
Зазвонил его прямой городской телефон. Горохов удивленно обернулся. Кто мог звонить в час ночи? Он никому не сказал о своей поездке на работу, даже жена не знала ничего. Он снял трубку.
— Вы все-таки вернулись на работу, — укоризненно сказал Бурлаков, — я же вам говорил, что вас встретят не хлебом-солью.
— Это лучше, чем лежать в больнице, — серьезно ответил Горохов, — вы должны понять, что я не мог там оставаться.
— Вы сильно рискуете. Вас может застрелить любой офицер, даже ваш помощник. Мы же не знаем наверняка, кто именно на них работает.
— Ничего, мы вычислим этого человека.
— Лучше продержитесь до утра, — посоветовал Бурлаков, — мы сейчас готовим некоторые ответные меры. Закройте дверь и не пускайте никого в свой кабинет до утра. Или просто спите.
— Обязательно последую вашему совету, — зло огрызнулся полковник.
— Не сердитесь, — миролюбиво заметил Бурлаков, — вы и группа Звягинцева и так сделали очень много. Вы отвлекли на себя внимание наших противников, и они, несколько не рассчитав свои силы, сильно подставились. Теперь мы можем наконец нанести ответный удар.
— Пока вы готовились, у нас погибло несколько человек, — сухо напомнил Горохов.
— Да, я все знаю. Но это необходимые жертвы. А ля гер ком а ля гер. На войне как на войне.
— До свидания, — бросил трубку Горохов. Ему претил цинизм полковника ФСБ. Он посмотрел на Звягинцева:
— Все понял?
— Не очень.
— Это Бурлаков.
— Тот самый? Из ФСБ?
— Да. Говорит, что они утром нанесут свой удар. Интересно, какую гадость теперь придумают эти? Иди, Миша, зови своих ребят. А я позову Краюхина.
Может, мы с ним что-нибудь придумаем.
Пока в городском управлении внутренних дел происходили эти события, в министерстве тоже никто не спал. Министр не стал уезжать домой, остались и другие высшие чиновники. Остался и Александр Никитич, у которого, кроме понятной в таких случаях субординации, были и глубоко личные мотивы. Он ждал звонка аппарата правительственной связи, чтобы получить более четкие инструкции. В половине первого ночи ему позвонили.
— Вы провалили все дело, — укоризненно сказал молодой человек, — мой шеф вами недоволен.
— При чем тут я? Это сотрудники ФСБ работают херово, — довольно дерзко заявил первый заместитель министра.
— В таком случае покажите им пример. Горохов только что с боем прорвался к себе. Мы пока не знаем, где Звягинцев и Шувалов, хотя, по некоторым сведениям, первый тоже прорвался к себе в группу. До утра осталось несколько часов. Будет напечатан большой материал по Липатову, чьи счета в зарубежных банках произведут впечатление. Статья уже набрана. А вы пока ничего не можете сделать. И с этой журналисткой так. оплошали.
— Мне этих людей рекомендовал Барков, — раздраженно сказал первый заместитель, уже не обращая внимания на то обстоятельство, что он говорит по телефону. И хотя ФАПСИ, федеральная служба, отвечавшая за эти телефоны, уверяла, что прослушать такой телефон невозможно, тем не менее до сих пор он избегал называть фамилии, даже разговаривая по этому телефону.
— Не нужно называть фамилий, — строго сказал молодой человек, — вы просто решите вопрос. И со Звягинцевым. И с Шуваловым. И разберитесь с этой журналисткой. Кто ей помог уйти? Вы знаете, что там нашли два трупа? Вам это ни о чем не говорит? — Он повесил трубку, а генерал с силой вдавил кнопку селектора.
— Тарасова ко мне, — прохрипел хозяин кабинета.
— Он уехал домой, — доложил помощник.
— Найдите, и пусть он приедет сюда, — приказал генерал, — он мне срочно нужен.
Тарасов был его стратегическим резервом, его последней ставкой. Это был опытный оперативник, переведенный сюда из Казахстана. Тарасов переехал в Москву два года назад и целый год мыкался, пока Александр Никитич не взял его на работу, устроив на руководящую должность в инспекции по личному составу.
Тарасов работал раньше начальником уголовного розыска Акмолы, потом был заместителем начальника УГРО в Алма-Ате. И наконец в последние годы был одним из ведущих сотрудников Казахского МВД.
Он явился к генералу ровно через полчаса — чисто выбритый, подстриженный под ежик, выше среднего роста. Это был профессионал со взглядом фанатика. Генерал принял его сухо. Тарасов был обязан ему самим фактом своего существования, и оба это прекрасно знали. Самое ценное в Тарасове было то, что у него постоянно находились под рукой десять-пятнадцать молодых боевиков, которых он прикрывал и которым всячески покровительствовал, используя в нужный момент для решения личных дел. Он вошел в кабинет и остановился у двери.
Генерал сделал ему рукой приглашающий жест, показывая гостю, что он может пройти к столу. Тарасов сел справа от него.
— Мне срочно нужно найти одну журналистку, — сказал генерал безо всяких предисловий, — и двоих офицеров милиции. Очень срочно, желательно до утра.
— Их нужно найти или… — Тарасов не умел улыбаться и говорить. Он умел слушать. И умел делать свое дело.
— Или… — подчеркнул генерал, — второе желательнее.
— Это легче, — без тени улыбки заметил Тарасов.
— Твои ребята при тебе?
— Конечно. Мне нужны их имена и адреса.
— Мой помощник тебе даст. С журналисткой произошел интересный случай. К ней послали двоих профессионалов, и они оказались убитыми. А она сбежала.
— Убила двоих гостей и сбежала? — не поверил Тарасов.
— Да. Видимо, ей кто-то помогал. — Генерал надавил кнопку звонка:
— Принеси мне данные на Звягинцева, Шувалова и эту дамочку, как ее зовут. Кривун, кажется.
— Она журналистка? — спросил Тарасов. — Какая газета?
Генерал снова нажал кнопку селектора, вызывая помощника.
— В какой газете работает эта Кривун? Помощник назвал газету. Тарасов утвердительно кивнул головой.
— Она пишет на криминальные темы? — спросил он. — У них там почти у всех есть мобильные сотовые телефоны. Вы не знаете, был ли у нее такой телефон?
Я знаю компанию, которая обслуживает их газету.
— Узнай сам, — раздраженно сказал генерал, — откуда я знаю, есть ли у нее такой телефон? Или ты думаешь, что это моя личная знакомая?
— Если вы разрешите, я узнаю, пока мне принесут их досье, — сказал Тарасов, доставая свой мобильный телефон.
— Здравствуйте, — сказал он, — это говорят из милиции. Полковник Тарасов. Мне нужны данные на Людмилу Кривун. Есть ли у нее ваш телефон. И если есть, то какой номер. Да, я жду.
