Андрей Евдокимов - Австрийская площадь или петербургские игры
Он думал, что не сможет напечатать то, что написал, что публиковать это нельзя, нельзя ни в коем случае. Слишком крепко он связал себя с командой мэра. Конечно, можно предложить в другую газету, но каким бы псевдонимом он ни воспользовался, его стиль все равно узнают.
Небо за окном стало светло-фиолетовым, когда Петр собрал и аккуратно разложил написанное. Потом он лег на диван и тут же провалился в тяжелый, беспокойный сон.
* * *
Ему показалось, что он проснулся. Большой черный пес носился из угла в угол, задевая мебель и негромко повизгивая.
- Замолчи, нечисть! - прикрикнул на собаку Петр, подумав, что надо бы открыть двери на улицу.
Вдруг пес напыжился и стал разбухать вверх и вширь, как пузырь с густой, щетинистой шерстью. Комната наполнилась душащей, коричневой мглой, и Петр почувствовал, что задыхается. Но это продолжалось недолго. Дымный туман вытянулся в открытое окно, и когда он окончательно рассеялся, Петр увидел сидящего напротив Кошелева.
- Ну, вы меня совсем запарили. Целый час искал обменный пункт и, конечно, опоздал. И зачем вы, Петр Андреевич, затеяли всю эту кутерьму? Вы, видно, решили, что хочу поймать вас на взятке? Рассудите сами: зачем мне сажать вас в тюрьму?
- Вербовка, - откашливаясь, прохрипел Петр. - Вы хотите меня завербовать!
- Бросьте, я и без этого сделаю с вами все, что хочу. И кому вы вообще нужны? Если понадобится, как миленький, запляшете на коротком поводке. Вы не Лоуренс Аравийский, и не таких вербовали!
"Так вот чем пес был начинен", - подумал Петр и спросил:
- Надо понимать, что вы в прежнем качестве? Но кому же теперь служите?
- Мелочный вопрос. Не ожидал услышать его от вас. Разве вам не безразлично название? Ведь это всего лишь сочетание букв. А я бы хотел, чтобы вы всерьез относились не к буквам, а к делу. Дорогой Петр Андреевич, смотрите в корень, в суть вещей, в их основу, и у нас все получится.
- Но есть же, должна быть какая-то специальная атрибутика: рыцари плаща и кинжала, орден меченосцев, наконец, - холодные руки и горячие сердца, смотря, как кого зовут. Так кто же вы?
- По большому счету, борьба добра и зла никогда не прекращалась. Порой она затихала, чтобы вскоре вновь вспыхнуть с новой силой. - Кошелев пересел на край дивана и склонился над так и оставшимся лежать Петром. - Нас называли империей зла и поэтому шельмовали, как могли. У них была простая и понятная цель- развалить нашу систему. Они своего добились. Но вы же честный человек, Петр Андреевич! Неужели у вас не болит сердце, когда вся страна разворовывается, а во власти - сплошь проходимцы и взяточники?
- А вы? Вы ведь тоже - власть, именно вы управляли нами. Только не говорите, будто вы работали в мэрии, чтобы разоблачать хапуг, - не поверю! - возразил Петр.
- Моя задача была очень простая: выявлять проявление центров идеологической диверсии. И пресекать! Если есть в городе два-три обиженных на меня человека, то они, по сути, были и остаются пособниками наших врагов. А сейчас я направлен на то, чтобы помогать...
- Кем направлен? - перебил Кошелева Петр.
- Той силой, что без числа творит добро, всему и всем желая зла - вы это хотите услышать? До чего же вы ребенок, Петр Андреевич! - задушевно улыбнулся Кошелев. - По большому счету, говоря о прошлом,- я ведь и тогда тож е помогал. Еще неизвестно, удалось бы сохранить великую русскую культуру, если бы не я. Кстати, я всегда действовал на благо людям и по закону.
- Ах, так в вашем аду, оказывается, существуют законы! - рассмеявшись, воскликнул Петр. - Буду иметь это в виду на случай договора с вами или вашей братией.
- Принятие любого обязательства для нас закон наравне с приказом, серьезно ответил Кошелев. - Мы никогда не меняем данных обещаний и никогда не прощаем тех, кто обманул нас. А тот, кто нам честно помогает, получает за год больше выгод, чем другие за десять лет. Но мы не всякого приглашаем. Иной из кожи вон лезет, а зря. Готовиться, Петр Андреевич, не надо, надо заслужить...
- Послушайте, почему бы не сказать коротко и ясно- что вам от меня нужно? - раздраженно спросил Петр.
- Деньги, мой милейший господин Рубашкин, нужно, чтобы вы нашли деньги, которые Собчак получил за ремонт Австрийской площади. Ровно двести пятьдесят тысяч долларов. Мы знаем, куда их потратить. Например, на снегоуборочную технику. Или купим унитазы, городу очень нужны унитазы фирмы "Густофф". Они экономят воду и вообще крайне гигиеничны. Любой будет счастлив, получив их в свою квартиру. Несчастный Кравцов не должен быть исключением. Да, нам нужно найти эти деньги, - повторил Кошелев. - Найдете, тогда и продолжим. Даже не буду спрашивать вашего согласия - я в нем уверен.
* * *
Петр проснулся от чьих-то шагов и голосов за стеной. Ярко светило солнце, но смотреть в окно было больно, как будто глаза запорошило песком. Допив прямо из бутылки остатки коньяка, Петр выглянул в приемную.
- Ой, Петр Андреевич, я и не знала, что вы пришли, - испугалась секретарша. - Вам уже несколько раз звонили из Дома журналистов. Очень просили приехать - сегодня пресс-конференция Яковлева и еще кого-то. Вот здесь все записано.
2.6. КОГДА В АДУ ПАДАЕТ СНЕГ
"Три кандидата на пост губернатора Санкт-Петербурга - Игорь Артемьев, Вячеслав Щербаков и Владимир Яковлев - образовали предвыборную коалицию. Три известных политика решили объединить свои усилия и выдвинуть единого кандидата на пост губернатора, - не слишком задумываясь, писал Петр о пресс-конференции, с которой только что вернулся. - "Соглашение о коалиции на выборах губернатора Санкт-Петербурга - одного из важнейших субъектов Федерации - беспрецедентное событие в общественной и политической жизни России", - считает один из участников тройственного союза - Игорь Артемьев.
Вячеслав Щербаков разъяснил свою позицию так: "...участвую в избирательной кампании не вследствие стремления взять у Собчака реванш. Мотивы иные - интересы города превыше всего!"
Выступая перед журналистами, Владимир Яковлев заявил, что победа кандидата от коалиции позволит реализовать общую предвыборную платформу и впервые в истории создать коалиционное правительство, которое будет работать совместно с различными политическими партиями и общественными организациями.
А на вопрос, кто в коалиции главный, Яковлев ответил: "В том-то и дело, что мои товарищи по коалиции сумели отбросить личное политическое честолюбие и объединиться ради того, чтобы вывести город из глубочайшего кризиса. Очевидно, что дальнейшие эксперименты Собчака по превращению Санкт-Петербурга в туристический и банковский центр, в спортивную столицу мира чрезвычайно опасны. Мы уверены, что вопреки организованной против нас информационной блокаде, вопреки лжи, клевете и провокациям горожане нас поддержат и выступят против обанкротившегося курса нынешнего мэра"1.
"Какая к черту информационная блокада, если мы печатаем обвинения в адрес мэра слово в слово. Надо поручить Петрову написать статью о нашей объективности и поместить рядом. Он это умеет - высказаться между строк. Так и объясню Прохорову: читатель должен быть уверен в нашей объективности, а все остальное - ради интриги. Интрига нужна, а если интриги не будет, то мухи от тоски в рот залетят", - думал Петр, дописывая статью.
- Петр Андреевич! Что же вы трубку не берете? - сказала секретарша, ставя на стол чашку кофе и фужер с коньяком, налитым ровно до половины. Из мэрии третий раз звонят. Я отвечаю, что вы пишете материал, а им - все равно.
- Ладно, соединяй, - махнул рукой Петр, запивая коньяк до горечи крепким кофе.
Звонил начальник секретариата Крутинин: через десять минут нужно быть в Смольном, Собчак решил срочно созвать свой избирательный штаб.
Совещание уже началось, когда Петр, виновато ссутулившись, вошел в Малый зал и с трудом нашел свободный стул. Рядом удобно устроился в кресле Юра Степанов. Собчак недовольно покосился на Петра, но не прервал речи:
- ...Я сегодня по дороге зашел в булочную и ужаснулся. До каких пор комитет по торговле будет мириться с такими ценами? А качество? Разве нормальный человек может есть такой хлеб? - Собчак высоко поднял серый батон и, гулко постучав им по столу, направил его на Степанова. - Юрий Григорьевич! Сколько раз я приказывал взять цены на хлеб под строжайший контроль? Вижу, вам и сказать нечего.
- Анатолий Александрович, мы уже три месяца продаем комбинатам муку и сахар ниже себестоимости - она растет не по нашей вине. И мы держим ту часть цен, которая зависит от сырья. Но энергетики и "Водоканал" вздувают тарифы, а на компенсацию этих затрат нет средств, - сказал Степанов, зачем-то прижимая правую руку к груди. У него был такой огорченный вид, что Петру стало его жалко.
- Где здесь представители от "Ленэнерго" и "Водоканала"?! раздраженно оглядывая присутствующих, воскликнул Собчак.
- Не пригласили, - тихо ответил сидевший рядом с мэром Путин. - Нечего им делать на заседании штаба.
