Джон Берли - Уайклифф и последнее жертвоприношение
— Да это же маленькая церковь! — заметила Люси.
Покрытый плиткой пол был аккуратно подметен, стены украшали живописные панно, но краска с них облупилась и осыпалась, оставляя зрителю лишь смутные догадки относительно содержания картин. Тут стояли раскладушка, плетеное кресло, стол с лампой и небольшой книжный шкаф из четырех полок. Нехитрую меблировку дополняла масляная печь допотопной конструкции.
— Вот тут-то он и следил за своими летучими мышами, — пробормотал Уайклифф, как бы разговаривая сам с собою.
Люси почувствовала в его голосе некоторое удовлетворение.
— Вы ожидали все это найти, сэр?
— Ну, что-то в этом роде…
Помимо нескольких армейских одеял, тут было несколько довольно приличных подушек. А на полках, помимо книг, стоял таганок для варки кофе, чайник, кастрюлька и фарфоровая чашка.
Уайклифф медленно осматривал все это, словно пытаясь воссоздать картины протекавшей тут жизни. Похоже, своим осмотром он остался доволен.
— Люси, тебе никогда не хотелось поселиться вот так где-нибудь, в одиночку?
Люси уставилась на шефа в недоумении.
— Вести такой вот образ жизни? Если так начать, то кончишь где-нибудь на помойке или под мостом…
— Пожалуй, ты права — это скользкая дорожка, — кивнул Уайклифф.
Чуть позже, с явной неохотой, он пробурчал:
— Мы не завтракали, а если сейчас не пойдем отсюда, то и не пообедаем…
— Вы не хотите сделать тут обыск, сэр?
— Позже. Позже.
Они подошли в свой офис как раз в тот момент, когда Керси собирался пойти поесть. Он выглядел подавленно, почти угрюмо.
— Шеф пару раз пытался с вами связаться, сэр, — сообщил Керси. — По-моему, он немного озверел.
— Ладно, он сейчас все равно обедает.
В баре «Оружие Хоптона» Джонни Глинн, как обычно, стоял за стойкой, но Уайклиффу показалось, что выглядит Джонни как-то странно. Наверняка Том Рид уже поговорил с ним по душам…
Столик, за которым всегда сидела семья Кэри, пустовал.
Обедали в молчании. Но Керси терпеть не мог долго соблюдать траур или хотя бы просто молчать. Он прокашлялся:
— Э-э-э… Вы еще будете ездить сегодня днем, сэр?
— Да.
— Знаете, нет никаких сообщений из Плимута насчет Винтера. Никто его не видал. Наверно, он залег на дно. В его рабочей одежонке и с двумя грошами в кармане это не так-то просто.
Однако Уайклифф не поддержал разговор. Керси попытался зайти с другого бока:
— Фокс нашел грязные отпечатки подошв у ворот, где убили викария. Действительно, похоже на то, что некто встал на ящик, чтобы ударить с большей высоты, как вы и говорили. Фокс сейчас изучает отпечатки в лаборатории.
— Ладно.
Обед так и закончился в молчании, а едва они допили кофе, Уайклифф поднялся.
— Я буду в своем кабинете, — сообщил он коротко.
Когда Уайклифф отбыл, Керси повернулся к Люси Лэйн.
— Слушай, что это с ним такое? Ты что-нибудь понимаешь?
Люси рассказала о странном поведении шефа.
— Мда, дела… А что это значит, что я буду в положении Макэвита? Это ведь его кот? Как это понимать?
Люси улыбнулась:
— Видишь ли, Макэвит — это кличка кота из повести Т. С. Эллиота, это был такой Таинственный Кот, у которого при всех преступлениях всегда имелось железное алиби. Он был ни при чем.
— Да, вот она, польза эрудиции! Без эрудиции нынче и собственного шефа не поймешь.
— Ну, брось. Ты ведь, наверно, слышал о мюзикле «Кошки»?
— Наверно. Только меня тошнит от подобных мюзиклов. Я их не смотрю.
— Если серьезно, Дуг, то дело не в кошках, конечно. Просто шеф очень встревожен развитием дела и не хочет никого из нас подставлять…
— Ну да, если начальство покатит бочку… — усмехнулся Керси.
— Примерно так.
Позже у Уайклиффа состоялся длительный телефонный разговор с шефом. Сперва все шло по-дурацки, но под конец шеф все-таки принял вещи такими, как они есть, и признал, что поделать уже ничего нельзя.
— Ладно, Чарли, надеюсь, ты окажешься прав… — Олдройд тяжело вздохнул. — Ты ведь знаешь, журналисты нас живьем сожрут, если окажется, что ты ошибся… А я-то надеялся годика через два мирно уйти на пенсию, с орденом на груди… Моя Клэрис очень надеется на это.
Орден на груди был старой семейной шуткой, которая была в ходу между ними. Значит, не все еще потеряно.
Только Уайклифф положил трубку, как к нему постучался дежурный офицер.
— К вам просится Джонни Глинн, сэр. Ни с кем больше не хочет говорить, только с вами.
Джонни вел себя нервозно, но он уже сделал свой выбор.
— Я бы мог вам рассказать все и в баре, но только не хотел, чтобы слышала жена…
Джонни присел на стул, с любопытством оглядываясь.
— Да, я же в этой самой школе учился, сэр, и частенько бывал в этой комнатке, помнится, меня тут наказывали…
— Так вы мне хотели что-то рассказать, мистер Глинн? — прервал его Уайклифф.
— Да. Сегодня ко мне заходил инспектор Рид. Я уверен, вы знаете, в чем тут дело. Ну, в общем, с ним мне разговаривать не хотелось…
Уайклифф промолчал, и Джонни продолжал:
— В первый раз, знаете, я от этой истории настрадался по горло. Я тогда, давным-давно, уже рассказывал все Риду и его шефу, что я тут ни при чем. И это правда.
— Ну ведь вам поверили, так?
Джонни покраснел. На лбу его выступили маленькие капельки пота. Стало заметно, что он крепко поддал, прежде чем прийти сюда.
— Знаете, я даже собирался жениться на Джессике Добелл. Все это знали. Но ведь ей одного мужика было мало, подавай еще. И вот в ту ночь она была с другим… — Джонни помотал головой. — И это меня убило!
Они помолчали.
— Не возражаете, если я закурю? — спросил Джонни. Он достал пачку, выволок оттуда сигарету, закурил и наклонился вперед, глядя в упор на Уайклиффа.
— Есть еще кое-что, о чем я хотел вам рассказать. В ту ночь за рулем машины была Джессика…
— А раньше кое-кто говорил, что она не умела водить, а?
Джонни развел руками:
— Этот кретин пытался ее обучить… На такой узенькой дорожке, где муха с блохой не разъедутся!.. — он осекся. — Ну, вы должны понимать, мистер Уайклифф, ведь мы все тогда были чуточку моложе — и глупее…
— А кто был тот другой? — спросил Уайклифф.
Джонни откинулся в кресле.
— Не будем называть имен, мистер Уайклифф. Все, что я знаю, мне выболтала Джессика во время одной нашей дикой ссоры, примерно в то же время. Но раз уж я молчал тогда, когда на меня накатывали с серьезными обвинениями, стану ли я сейчас болтать? Нет уж, увольте. Мне тут жить, в этой деревне, и бизнес свой делать.
Джонни протянул руку и стряхнул пепел в маленькую чашечку, приспособленную Керси под пепельницу.
— Я пришел сюда потому, что если бы вы знали факты, то понимали бы, что стоит за всем этим… Сколько мути может подняться, если начать ворошить дело. Но ведь всему есть предел? И я вот не вытерпел… Ладно. В конечном счете это ведь так, обычный треп — ни свидетелей, ни протокола, верно?
И Джонни с победным видом откинулся на спинку стула.
— Я вас внимательно выслушал, — сказал на это Уайклифф.
Когда Джонни понял, что продолжения не последует, он неуклюже поднялся со стула.
— Ну ладно, мне надо возвращаться в бар, работать…
Часов в пять Уайклифф зашел в местный универмаг и купил несколько предметов. В шесть он сообщил сотрудникам, что не будет на ужине, после чего позвонил своей Хелен. А уже в половине седьмого он вышел из гостиницы с одолженным у хозяина рюкзаком за плечами.
Он был в ужасном состоянии. Он уже знал, но… Но в отсутствие вещественных доказательств он не мог действовать. Да еще этот болван, Винтер… Конечно, он достоин сочувствия, даже уважения, но ведь он ошибается, и ошибка эта может дорого стоить.
И теперь Уайклифф решил действовать методами, которые иначе как шизофреническими не назовешь…
Он прошел по тропке вдоль речного берега. Этот путь стал в его сознании мистическим, соединяя вместе элементы в его схеме: Трекара с башенкой-капризом, ферма, лодка-дом, церковь, Тригг-Хаус и старая школа, которая служила теперь его кабинетом…
В долине уже вечерело, тени разрослись, и птицы в кронах деревьев замолкли. Прилив убывал, и по илу на отмелях рыскали в поисках добычи голодные чайки. Оказывается, впадающий в океан ручей — это не постоянный пейзаж; природа здесь удивительно меняется вместе с приливом и отливом…
А где-то в лесах по ту сторону реки раздался выстрел, который вспугнул стаи испуганных голубей.
На лодке-доме никого не было видно, но из закопченной трубы шел дымок. Ферма казалась заброшенной и пустой, но где-то там должен околачиваться дежурный констебль. Это на тот случай, если Винтер все-таки надумает вернуться домой. Уайклифф был не в том настроении, чтобы улыбнуться от такой мысли…
