Наталья Андреева - Сезон дикой охоты
— Обратитесь к господину следователю, — отмахнулся Антон и полез в свою машину.
— Куда же вы?
— Далеко.
Не отвечая больше на вопросы, Антон завел «БМВ» и стал разворачиваться. Никто его не останавливал.
Выезжая на шоссе, он вдруг вспомнил запах, идущий от синего свитера. И наконец понял, что это за запах. Под тонким ароматом «Черрути», словно под толстым слоем дорогого импортного шоколада, угадывалась нежная карамельная мякоть Алисиной туалетной воды, дешевой, пахнущей сладко-сладко. Эти два запаха образовывали довольно причудливую смесь. «Увидимся ли мы еще?» — подумал Антон с тоской. Что-то подсказывало ему, что до того, как это случится, пройдет еще много времени. Но точку во всей этой истории ставить еще рано.
ПОСЛЕДНЯЯ СХВАТКА
Старые раны
Прошел ровно год. Жизнь Антона Перовского постепенно наладилась и вошла в свою привычную колею. Фирма теперь два года не подлежала проверке, и дела на ней пошли еще успешнее. Деловой партнер Антона отделился, и это был тоже нелегкий период в жизни, закончившийся, впрочем, благополучно. Не выдержав временной неопределенности, большинство сотрудников уволилось, остались только самые преданные хозяину и делу. Они набрали новых людей, уже, что называется, под себя, и этот новый коллектив работал гораздо слаженней и надежней прежнего.
Антон Перовский еще больше разбогател, пополнел, купил новую машину и завел любовницу. Его сын большую часть времени проводил у родителей Регины и все сильнее отдалялся от вечно занятого делами отца. Антон собирался осенью отправить его учиться в Англию, в частный колледж. А перед этим — отдохнуть на Кипре втроем: с сыном и женщиной, которую Алешка уклончиво называл «тетя Оля».
Он планировал также, что Ольга после отъезда Алешки окончательно переберется в его трехкомнатную квартиру и не будет больше неудобств, связанных с раздельным проживания. Любви, конечно, никакой не было ни у него, ни у нее, и оба отдавали себе в этом отчет. Им просто было так удобно: он не собирался больше жениться, она давно уже привыкла к положению содержанки у богатого господина. Это даже давало Ольге определенную свободу, которой не пользуются порой и законные жены. Антон эту свободу не ограничивал, ставил только одно непременное условие: пока она с ним, других мужчин в ее постели быть не должно. Несмотря на перемены в личной жизни, Антон Перовский продолжал оставаться человеком крайне чистоплотным и некоей брезгливости в себе так и не смог преодолеть. Прежних мужчин Ольге он, конечно, простил, но за то, чтобы их больше не было, предпочитал хорошо платить. Она была с этим согласна.
Тем более что теперь Антон был настороже и, поскольку никакой особой привязанности к Ольге не испытывал, при малейшем подозрении готов был без всякого сожаления выставить ее за дверь. Насчет детей тоже предупредил строго: сделаешь аборт, а если надо будет, заставлю силой. Она была девушкой благоразумной и все прекрасно поняла. Как это ни могло показаться странным, Ольга продолжала работать в супермаркете, частенько оставалась на устраиваемые сотрудниками пирушки, ходила с подругами в рестораны и кафе и знала, что Антону все это безразлично. Лишь бы в нужный момент она всегда оказалась под рукой.
Ольга же сообщила Антону, что Лиховских и Мила все-таки поженились, и даже передала приглашение на свадьбу. Антон вежливо отказался пойти, но передал через Ольгу дорогой подарок. Поскольку обратно подарок не вернули, он посчитал, что инцидент исчерпан. Прошло некоторое время, и однажды, когда за ужином Ольга щебетала что-то о работе в супермаркете и своих коллегах, Антон равнодушно спросил:
— А кто такая Мила?
Она замолчала, тему развивать не стала, только заметала вскользь:
— А ты изменился.
Он, естественно, не замечал этих перемен, а скорее всего, не хотел замечать. Потому что с точки зрения человеческой морали перемены были не в лучшую сторону. Например, доброты и сострадания к людям в нем не осталось ни капли, как и доверия к ним. Похоже, Регина все-таки в нем что-то сломала, хотя теперь память о прожитых вместе с ней четырнадцати годах Антон в себе убил и засунул глубоко-глубоко, на самое дно своей очерствевшей души. Избавиться от нее совсем, конечно, было невозможно. Просто теперь он предпочитал помнить и делать только то, что удобно ему.
И с точки зрения удобства, перемены, с ним произошедшие, были только на пользу. Лишь иногда он с ужасом ловил себя на мысли, что не может сказать с уверенностью, любит ли единственного сына! Но эту мысль Антон также заталкивал глубоко-глубоко внутрь. И тут же говорил себе: «Да, люблю. Очень люблю. Он все, что у меня есть». Но что такое это «все» и как его любят, он, скорее всего, больше не знал.
Так прошел год. На планы отца насчет его дальнейшего образования Алешка отреагировал довольно равнодушно. Так же, как и на поездку на Кипр. Спросил только:
— А кто еще поедет?
Услышав ответ, также равнодушно протянул:
— А… Тетя Оля…
И пожал плечами.
Пока же Антон, как и в прошлом году, отправил его в летний спортивный лагерь. Последнее время сын стал делать успехи в большом теннисе. Ничто не радовало его так, как выигранные соревнования и призовые деньги, пока еще казавшиеся смешными. Но это пока. В Сочи же была хорошая школа, давшая мировому теннису не одного знаменитого игрока. Ольга взяла отпуск в середине июня, чтобы съездить со своим любовником на те курорты, на которые он сочтет нужным ее отвезти. Антон еще раз убедился, что Ольга — девушка разумная, потому что никаких особых заявок не сделала. Она вообще никогда не просила больше того, что могла получить. Качество, которого не хватает многим женщинам.
— Мне все-таки хотелось бы быть поближе к сыну,— пожаловался как-то Антон — Я чувствую, что у нас с Алешкой не ладится. А тут еще эта Англия! Давай до отъезда на Кипр побываем на юге?
— А в каком именно месте? — осторожно спросила Ольга.
— Ну, допустим, в «Звездном».
— А ты не боишься воспоминаний?
— Это ты о чем? По-моему, воспоминания самые приятные, ведь в «Звездном» мы с тобой познакомились, — и он, прижав к себе Ольгу, поцеловал ее в нос. Она слегка отстранилась:
— Да? А больше ты ничего не помнишь?
— Я не хочу больше ничего помнить! Поэтому мы едем в «Звездный». И точка.
И они поехали. Теперь у Антона был джип «Тойота Лэндкрузер», огромный, черного цвета, с тонированными стеклами. На нем можно было путешествовать хоть вокруг земного шара. Да, солидный достаток Антон уже не мог, да и не хотел скрывать, а узнав, что его любовница работает, знакомые обычно удивленно приподнимали брови.
— Нам так удобнее, — говорил Антон.
Теперь все было подчинено только удобству, неважно, каких денег это стоило. Ехали они с максимальной скоростью, независимо от состояния дороги. Сумма отданных гаишникам штрафов за превышение скорости Антона тоже не волновала. Он хотел скорее на юг. А дорога — это всего-навсего временное неудобство, которое надо преодолеть как можно быстрее. Сколько бы это ни стоило. Он даже представить себе не мог, чем обернется эта поездка!
Когда они проехали двести километров, Антон по привычке стал напряженно оглядываться по сторонам.
— Ты не устала?
— Не очень.
— Может, остановимся?
— Как хочешь.
— Надо ноги размять. Ты пива не хочешь?
— Ну, не знаю. Можно и бутылочку пива.
Он притормозил у знакомого кафе. Выехали они на этот раз поздно, но Антон рассчитывал на скорость своей мощной машины. Все равно к вечеру будут в кемпинге. Знакомый парень, как и в прошлый раз, переворачивал на мангале шампуры с шашлыком.
— Что будете заказывать? — спросила женщина за стойкой, щелкая калькулятором.
— Бутылку пива «Бавария», пару шашлыков и минеральную.
— Какую?
— «Боржоми» в стеклянной бутылке.
Женщина перестала щелкать кнопками, подняла голову.
— Что такое? — лениво спросил Антон.
— Вам просили передать привет.
— Кто? — слегка оторопел он. И тут же отрезал: — Вы что-то путаете!
— Она вас очень точно описала и даже сказала, что вы обязательно должны заказать «Боржоми» в стеклянной бутылке. У вас ведь джип? И вы с дамой путешествуете? С интересной блондинкой?
— Она? Кто это она?
— Женщина на голубой иномарке. Ой, да я ж вас вспомнила! Надо же! Прошлый год вы ее искали, теперь она вас. Только теперь она не брюнетка. А вроде и не она. Машина, да, голубая. Насчет марки вы у сына лучше спросите. А дамочка интересная. Волосы рыжеватые, фигуристая.
— Я на улице буду есть.
Он развернулся и выскочил из кафе. Кивком подозвал парнишку:
— Эй!
— Чего хотите?
Антон сунул ему купюру в карман:
