Ольга Тарасевич - Ожерелье Атона
Вот почему Вадим и бросился за ее рюкзачком. Хотелось хоть что-то сделать для чуть не пострадавшей по его вине девушки. Кепка, кстати, лежала там же, возле рюкзака, он отряхнул ее от пыли и нахлобучил на голову.
Уехать, так и не выяснив, что происходит? Исключено. Это просто не по-мужски…
Нет, за ним и Светланкой явно кто-то наблюдает. И эта машина, преследовавшая их по дороге в Луксор, ее тоже не стоит сбрасывать со счетов. В общем, все эти непонятные моменты требуют объяснения…
– Пойду поиграю в волейбол. Хочешь со мной? – Вадим поднялся с шезлонга, набросил рубашку.
Света молча продолжала изучать журнал.
– Котенок, ну все, не обижайся, – примирительно сказал Карпов и добавил: – Если будешь уходить, предупреди меня.
– И не подумаю, – буркнула жена.
А он все равно с ней помирится! Есть уже проверенное, испытанное средство.
– Ладно, да ну его, этот волейбол. Пошли, пройдемся по ювелирным магазинам.
Как Вадим и предполагал, Света взвизгнула от восторга и, отбросив журнал, пулей помчалась в корпус, чтобы переодеться.
Паша вошел в номер и неодобрительно крякнул:
– Горе мое! Сколько можно сидеть за компьютером? Пошли обедать!
– Не хочется, – призналась Лика, не отрывая глаз от монитора. – Принеси мне фруктов и сока гуавы.
Она снова проверила почтовый ящик. Опять та же мерзкая надпись: «Лика Вронская, у вас нет непрочитанных сообщений». Седов явно не торопится выполнять ее просьбу…
Еще вчера, когда они с Пашей возвращались в отель после ночной вылазки в горы, ей пришли в голову следующие соображения. Довольно простые, но что-то в них определенно было.
Все русские туристы в один голос уверяли: это их первая поездка в Египет. Потом заговорили о других курортах, о поездках вообще. Вадим, помнится, рассказал о том, как ездил в Эйлат, Ирочка говорила про Сочи, профессор признался, что продал квартиру, для того чтобы оплатить этот тур. Кирилл, выяснилось, немало поколесил по свету вместе с шефом, но именно в Египте отдохнуть начальник не сподобился. Алина, смущенно покраснев, заметила, что это вообще первая за всю ее жизнь поездка за границу. Промолчали лишь Игорь и Галина.
А ведь для того, чтобы столкнуть камень со скалы, надо точно знать , что это возможно. А это, в свою очередь, подразумевает: предполагаемый убийца раньше был в этой стране. Конечно, рядом есть ходячая энциклопедия под названием «Все о Египте» в лице Тимофея Афанасьевича, но это уже выглядело бы полнейшим идиотизмом. Как вы думаете, профессор, можно ли вытолкнуть из скалы кусок, который расшибет несчастную Ирочку?
Поэтому еще ночью Лика написала следователю Володе Седову письмо с просьбой проверить, вылетали ли раньше русские туристы в Египет.
А ответа все не было.
Понукаемая Пашиным «мы отдыхать приехали или как?», Лика, приложив титанические усилия, все же отлипла от компьютера и хорошенько погоняла бойфренда на теннисном корте.
Потом соленая морская вода обняла ее разгоряченное тело мягкой прохладой. Плывущий рядом Паша смешно фыркал, и у Лики иногда даже получалось отвечать на его вопросы, но мысли все равно вились вокруг содержимого ящика электронной почты.
Желанная клавиша «обновить». И новое письмо, от Седова!
Прочитав его, Вронская больше не сердилась на следователя. Он хорошо поработал.
Оказалось, один человек летом 2003 года вылетал из Москвы в Хургаду. Галина Нестерова. Ее билет был оплачен пластиковой картой некоего Андрея Орлова. Этот же мужчина регистрировался на рейс в Хургаду вместе с Галиной.
Предусмотрительный следователь переслал Вронской кое-какие данные и на Андрея Орлова. Мужчина – крупный предприниматель. Профиль бизнеса – строительный.
Тот же, что у Вадима Карпова.
Но при чем тут тогда Ирочка, Виктор Попов, Юрий Космачев?
Пасьянс опять не сходится.
Любить ее. Быть с ней рядом. Видеть небесно-голубые глаза, касаться черных волос. Да хоть тряпкой под ее ногами. Пусть топчет, все равно.
– Игорь, почему ты не ешь? Не голоден?
Он смотрел на встревоженное лицо Галины, но видел совсем другую женщину и боялся спугнуть свою радость, а сердце останавливалось от воспоминаний…
– Так-то ты меня любишь, – сказала ему Света. – Сразу же нашел себе подругу…
У него хватило сил отшутиться:
– Одинокий мужчина на курорте – это как-то подозрительно.
А внутри взорвалось ликование. Она заметила, что он не один. Она возмутилась. Она ревнует? Она ревнует!!!
Как же хочется ее вернуть. Отдать что угодно, сделать все так, как она пожелает, – только бы позволила опять войти в свою жизнь. Только бы впустила…
– Шоу будем смотреть? – поинтересовалась Галина. – Ау, с тобой разговариваю.
Игорь покачал головой:
– Извини, что-то плохо себя чувствую. Пойду в номер.
– Есть очень хорошее средство от всех болезней.
– Потом, ладно? Не обижайся.
Он выскочил из ресторана, снова и снова вспоминая божественное: «Так-то ты меня любишь…»
Весь день профессор Романов ходил за Ирочкой, как хвостик. Рассказы об истории Египта прерывались исключительно вопросом:
– Как ваша ручка?
Ирочка сто раз ответила, что рука в порядке и сто пятьдесят – мысленно пожелала профессору нехорошего. К примеру, очередного приступа радикулита.
Накануне Ирочка полностью обшарила свой номер. Ключей там не оказалось. Однако еще теплилась надежда, что они могли выпасть на скалах. Там Ирочка накануне обнаружила небольшое углубление, куда можно поместить сверток с ожерельем. Надо же где-то его спрятать! В номере убирают каждый божий день, а вдруг наткнутся! Внутри естественной пещерки в скалах совсем сухо, так что можно не беспокоиться за бесценное сокровище. Которое вскорости бы непременно оказалось там, если бы не запертый сейф! А теперь и пропавшие ключи… Кто знает, может быть, связку уже лижут волны, а она тут топает под рассуждения Тимофея Афанасьевича по обсаженным пальмами дорожкам…
Наконец, быстро проглотив в дымке вечера ужин, Ирочка заявила:
– Профессор, я устала. Пойду в свой номер.
– Конечно, голубушка, – мягко заметил Тимофей Афанасьевич. – Отдыхайте, набирайтесь сил. Не забывайте, нас ждет Луксор.
«Карнакский храм, храм Хатшепсут и колоссы Мемнона, – мысленно закончила Ирочка. – Но вначале мне надо найти ключи и выкрасть ожерелье…»
– Кирилл, ты так странно на меня смотришь. Что-то не так?
– Все в порядке, – быстро заверил Алину Панкратов, чувствуя, что краснеет отчаянно, как мальчишка. – Как ты себя чувствуешь? Тебе не холодно? Вернемся в номер или еще погуляем?
– Мне хочется пройтись.
– Хорошо.
Говорить о мелочах. Спрашивать про здоровье. Унять колотящееся в груди сердце и не думать, не думать, не думать о том, что Алина фантастически, потрясающе красива.
Кирилл краем уха слышал: беременность некоторых женщин украшает. Но та женщина, которая идет с ним рядом, не только красива. Хотя нельзя не заметить ее сияющих тихим счастьем глаз, налитой груди, округлых бедер. Срок небольшой, животика практически не видно. Если не знать о том, что Алина беременна, можно подумать, что женщина немного полновата, но это ей так к лицу.
Но не только в красоте дело, думал Кирилл, наслаждаясь тем, что Алина взяла его под руку. Рядом с ней в голову приходят странные мысли. Что было бы хорошо возвращаться вечером с работы и чтобы она ждала его дома, и кормила ужином, и слушала. А еще почему-то представляется малыш. Их малыш. Такой же ясноглазый, как Алина. А может, и необязательно, чтобы это был их ребенок, их в прямом смысле этого слова. Кирилл ни разу не видел Родьку, но в груди поднималась теплая волна, когда Алина показывала фотографию сына, рассказывала о нем.
Эти мечты обескураживали. Раньше никогда не было такого, чтобы необъяснимая нежность вдруг становилась навязчивее, чем физическое желание.
– Кирилл, а как ты попал к Филиппу Марковичу? – поинтересовалась Алина и кивнула на скамейку. – Давай посидим.
Откуда эта тревога? С ней все в порядке? Она устала? И ох уж эти ее легкие, наверное, все серьезно, если врач так категорически настаивает, чтобы она оставалась в Египте…
Удержав готовые сорваться с языка вопросы, Кирилл опустился на скамью.
– Я строитель, Алина. Родители из Рязани, в Москву на заработки приехал. Коттедж мы Филиппу Марковичу с ребятами отделывали. Он приехал посмотреть на нашу работу, ругался много. Он вообще часто без повода ругается. И вдруг я вижу: бадья с цементом с балки прямо на Пригорина летит. А охранник все обои в тот момент ковырял. В мозгу как вспышка – кричать поздно, а там еще и шумно было, ребята переговаривались, кто-то стену сверлил. Короче, я как-то его в сторону отбросил. Бадья меня зацепила, кровища течет, больно. В больницу положили. На следующий день Филипп Маркович приходит и говорит: «Ты в моей охране, у тебя рефлексы, в отличие от моих мудаков». Когда про зарплату мне сказал, я засомневался – маловато. Оказалось, в долларах. Так на эти доллары теперь все мои родственники в Рязани живут. Я Филиппу Марковичу так обязан. Забочусь о нем. А другие охранники говорят: подлизываюсь…
