Екатерина Лесина - Тайная страсть Гойи
Алина вздохнула: получается, что права Зоя в своей наивной непримиримости к миру взрослых. Не было в матушке Раисе раскаяния, равно как и святости.
Ее ведь никто не заставлял убивать.
И готовиться к убийству.
Диктофон она ведь не случайно взяла. Почему? Знала, что женщина говорить станет? Решила записать все? Чего ради, если не для шантажа?..
— Где пленки — хрен его знает, в тайнике их не было… Главное, что Райка бабу выслушала. А после и посоветовала ей. Мол, раз так все плохо, то надобно с жизнью и покончить. Ага… А нам долбила мозг, какой это тяжкий грех самоубиваться. А тут нате, сама человека подвела к окошку. Этаж-то седьмой был. С такого сигануть — не выживешь!
Зойка вновь хохотнула.
— Ну, потом-то Райка пишет, что испугалась очень. Сбежала, а деньги, что Маринка ей за дело обещала, тридцать штук, взяла. Не для себя. Для храма. И на благотворительность… И Галке досталась доля… Вот так оно было.
Зоя сплюнула на могилку:
— Поэтому справедливо, что ее грохнули.
— Кого? — Алина, кажется, запуталась.
— Так матушку же… Скажи своей бабе, чтоб не мешала, а то запутаюсь!
Макс легонько стиснул Алинину руку. Ну да ладно, она помолчит. Пока помолчит, понимает ведь…
…Дочитав бумаженцию, Зоя быстро скумекала, что лезть в это дело — себе дороже. Матушка Раиса, пусть и благостная до приторности, а в могилку спровадит и не моргнет. Документики она в конверт запихала, как лежали, и козам кинула. Те-то и рады стараться, пожевали, разодрали на мелкие клочочки, а уж Зойка клочочки подобрала и к матушке кинулась.
Вот чего козы натворили!
Та так орать стала! Куда только смирение прежнее подевалось! И оплеуху Зойке отвесила, что плохо за козами смотрела. На пару деньков вовсе спровадила на скотный двор. После-то отошла, небось успокоилась, поверила, что только козы ее исповеди и читали. И Зойку вернула, стала с нею про жизнь говорить, про прошлое, которое может будущему навредить…
Зойка слушала.
Кивала.
Каялась, мол, не ценила того, что имела, злою была, непослушною. А теперь-то все иначе… У самой же из головы не шло, вдруг да не всю отраву извела матушка?
Вдруг да решит от Зойки избавиться. На всякий случай. Но и тут Зойке повезло: матушку Раису убили.
— В тот день она спровадила Лаврентия, что-то там наплела и в город услала. Да и меня из дому выставила. Сама типа на кладбище собралась, за могилками ухаживать. Ага. Конечно. Так я и поверила. Все наши знали, что Райка только и способна, что зудеть про душу, а работать она не любит. Тут же на кладбище поперлась… Ближний свет… Она ж обычно ныла, что, дескать, ноги болят. И спина ноет. И почки, и вообще, вот-вот развалится. Ну я сразу скумекала, что она с кем-то встретиться хочет. У нас-то все на виду. Кто б ни явился, а увидят. А кладбище-то наособицу стоит. От деревни не видать, кто тут и чего… А если и увидят, что матушка с кем лясы точит, то решат, что за новенькую договариваться приехали.
Зоя перевела дух.
— Я-то следом пошла.
— Зачем? — не выдержала Алина. И Макс вновь сжал руку. Да понимает Алина, что молчать надо, но иногда ведь не получается.
— За шкафом. — Зойка огрызнулась, но незло. — Интересно стало. Подумалось, что если та тетка, с которой Райка по телефону говорила, то, может, я ей помогу чем… Ну или хоть узнаю, кто это. Пятьдесят штук не у каждого занять можно. Да тут если через овраг, а не по тропе, то скоренько. Никто б и не заметил, что меня нету…
…Зойка к началу встречи опоздала. В хлеву завозилась, потом пока выбралась тишком, пока добежала…
— И значит, у вас имеются доказательства? — Этот голос был незнаком, да и мужик, которому голос принадлежал, тоже. Мужика бы такого Зойка точно запомнила б.
Красавчик.
Холеный. Весь прямо лоснится, что Райкин кошак. И такой же бесполезный. Небось нацепил костюмчик дорогущий, туфельки приобрел и думает, что весь мир вокруг него крутится. Таких Зойка особенно не любила. Себя-то они не обижали, а вот кого другого…
А вот Райка перед красавчиком стелилась, едва ль не кланялась.
— Имеются, в надежном месте… И наш последний разговор я записала, на всякий случай…
— Похвальная предусмотрительность.
— И еще флакон остался, Маринка его мне передавала. Там ее отпечатки.
— Это хорошо…
— Галина тоже подтвердит, если надавить… И я, само собой…
— Уж само собой. — Он усмехнулся. — И не боитесь, матушка, сесть на старости лет?
— Господь не допустит, — лицемерно проблеяла Раиса и перекрестилась. — Я ж не для себя прошу, для девочек моих, которые нуждаются в заботе, а мне немного надобно… Я, может, вскорости вовсе к господу отойду. Так хоть перед смертью пусть будет моей душе облегчение.
— Дорого ваше облегчение обходится, матушка…
Она лишь потупилась и вновь осенила себя крестным знамением.
— Я готов заплатить еще двадцать…
— Сорок, — заупрямилась Раиса.
— Матушка, имейте совесть! Я ведь могу просто донести.
Она же нехорошо усмехнулась.
— Если б ты собирался просто донести, — сказала матушка совсем иным тоном, — ты б уже донес. Но ты Маринку хочешь к ногтю прижать. А для этого одного доноса недостаточно. У нее адвокатов свора. Сожрут тебя и не заметят. Другое дело — доказательства…
Мужик помрачнел и кулаки стиснул. Показалось на миг, что он не сдержится, даст матушке по черепу, чтоб неповадно было. Но он руки разжал.
— Хорошо, но мне нужно и зелье.
— Это к Галине…
— Матушка, не стоит притворяться. — Мужик не собирался отпускать Раису. Он уцепился за ее рукав. — Я ведь про вас многое узнал. Да, вы вместе учились, но на фармакологическом — только вы. Марина — терапевтом собиралась стать. Галина — психологом, как ее папаша… Психологи в химии слабо разбираются. А вот ваша бабка числилась знатною травницей. Про нее даже в газетах в свое время писали.
— И что? — Голос матушки не предвещал ничего хорошего.
— За что ее посадили? Не подскажешь? Уж не за то ли, что она отравила неугодную невестку? Твою, к слову, мать, а с нею еще десяток человек… И главное, сама призналась. Во всем. Кроме того, что за отраву в торт подсыпала.
Раиса молчала.
А Зойка и вовсе дышать боялась.
— Жалела она, помнится, лишь о том, что другие пострадали… Не подумала, что невестушка торт на работу отнесет.
— Какое это имеет отношение?..
— Прямое. Хочешь денег? Заработай. Рассказывай про свое ноу-хау! Или не свое, а бабкино?
Зойка свернулась в крапиве калачиком, испытывая преогромное желание убраться подальше. Это ж… Вот тебе и раскаявшаяся грешница. В том, что матушка Раиса отраву продаст, она не сомневалась. Поторгуется для проформы, покрестится, потом покается… И будет прощена.
Она же, пожевав губенками, сказала:
— Сто.
— А не подавишься? — Мужик аж подпрыгнул. И Зойка с ним согласилась: ни фига себе аппетиты!
— Одно дело — доказательства былых злодеяний, — блеющим голосочком произнесла Райка, — и совсем другое — новый грех, который мне придется на душу взять. Тебе ведь яд не для того нужен, чтобы крыс травить… От Маринки избавиться хочешь? Хотя не говори. Мне все равно. Но я цену назвала. Не устраивает — можешь быть свободен…
— Устраивает, — сквозь зубы прошипел мужик. — Если правда, что об этом зелье тогда писали… Его действительно не определишь?
— Почему? — Раиса вновь стала прежней. — Определишь. Если знать, что искать.
Она отвернулась, и в какой-то миг Зойке почудилось, что ее заметят. Но нет, матушка поправила очочки и заговорила:
— Яды растительного происхождения на организм воздействуют иначе, нежели тот же мышьяк. Они метаболизируются. Зачастую — распадаются почти мгновенно. А если нет, то установить их — крайне сложно, тем более когда смерть выглядит естественной. Моя бабушка была хорошим человеком…
Зойка только хмыкнула мысленно — ничего себе, спровадить на тот свет кучу народу.
— Моя мать… заслужила смерть. Она избавилась от моего отца, жила с любовником… и меня избивала.
— Мне плевать, — откровенно сказал мужик.
— Бабушка всю жизнь пыталась помогать людям, и состав этот… она хотела получить успокоительное.
…Ага, а вышла отрава.
— И в микродозах ее состав работает именно как успокоительное, — меж тем продолжила Раиса. — Но, к сожалению, рассчитать индивидуальную дозу крайне сложно. А стоит чуть превысить — и эффект получается обратным. Человек впадает в глубокую депрессию. Появляются мысли о самоубийстве. Кроме того, там содержится экстракт красавки, а он сказывается на работе сердца…
Мужик слушал внимательно.
— Самое интересное, что настой универсален. Он действует и при приеме внутрь, и при контакте с кожей, и при вдыхании. Просто действие разное. Если перорально принимать, то эффект психогенный будет сглажен, тогда физиологическая реакция проявится ярко. Аритмия, потеря сознания. Полная остановка сердца. При вдыхании и контакте через кожные покровы — ситуация обратная. Яркие симптомы депрессивного состояния, и в то же время — сглаженные физиологические…
