Юлия Шилова - Сильнее страсти, больше, чем любовь, или Запасная жена
– С этой минуты ты будешь делать только то, что я тебе говорю. Если ты захочешь выкинуть какой-нибудь фортель против меня, то у тебя тут же откажет сердце… Если ты еще раз посмотришь в сторону аэропорта, то ты тут же ослепнешь. Если ты захочешь от меня убежать, то ты тут же переломаешь обе ноги и будешь навсегда прикована к инвалидной коляске. И не думай, что мне за это хоть что-то будет. Я все устрою как несчастный случай. Просто несчастный случай, и все.
Я пыталась сопротивляться, но силы покинули меня. Анатолий одним рывком спустил шорты и навалился на меня всем своим телом. Я попробовала его укусить, но получила такую здоровенную пощечину, что больше не пыталась этого делать. Он вошел в меня слишком грубо, и все это было похоже на настоящее изнасилование, когда жертва лишь тихонько плачет и, скованная всепоглощающим ужасом, даже не пытается сопротивляться. Мои слезы действовали на Анатолия как бальзам, и с каждой минутой он распылялся все больше и больше.
– Толя, я тебя везде ищу! Далеко ты убежал. Я за тебя боялся. Тут кругом пески, можно заблудиться и не найти обратную дорогу. Тут и местные не ходят, а уж туристы тем более. Хургада совсем новый город, его только построили на песках, поэтому тут столько диких мест.
Анатолий громко застонал, затем пришел в себя и посмотрел на стоявшего рядом с нами запыхавшегося гида Махмеда.
– А ты здесь какими судьбами?
– Тебя искал. Тебе одному отсюда не выбраться.
– Ну, ты даешь. Да я еле за ней угнался. Ну, ты, братишка даешь, следом за мной бежал…
– Ну, бежал, но не следом.
– Все равно. Я и подумать не мог.
– Далеко она у тебя убежала. До машины вместе пойдем. Идти далеко.
Анатолий нервно засмеялся и в полном смысле слова с меня слез, стряхивая при этом с себя песок.
– Вот, черт, тут даже помыться негде. Песка полно. Если песок в канал попадет, то потом такую шляпу раздует, что век лечить будешь.
– Тут не принято сексом заниматься. – Махмед уставился на меня жадным и похотливым взглядом.
Я быстро встала и хотела было прикрыть свою наготу, но поняла, что мне просто нечем это сделать. От моего платья и трусов остались одни ошметки. Анатолий надел шорты и посмеялся над тем, как я пытаюсь прикрыться остатками своей разорванной одежды.
– Да ладно тебе прикрываться. Тут все свои. Махмед, представляешь, она хотела меня бросить и к другому мужику в Москву убежать.
– Это нехорошо, – замотал головой Махмед, не спуская с меня своего жадного взгляда. – Жена должна быть там же, где и ее муж.
– Да какая она мне жена!
– А кто она?
– Шлюха. А шлюх надо наказывать! Просто девка, хоть и красивая. Правда, красивая, а, Махмед?
– Очень красивая, – облизнулся араб.
– Так давай ее накажем, чтобы она от меня не бегала. Возьми ее один разочек, братишка. Я угощаю. Я как раз для тебя ее разогрел. Ты когда-нибудь пробовал русскую бабу?
– Нет.
– Так попробуй, пока я не передумал.
– А можно?
– Я же тебе говорю, что я угощаю.
Кое-как прикрывшись порванной одеждой, я хотела было бежать, но Анатолий вновь сбил меня с ног и приставил мне к виску пистолет.
– Лежи и не рыпайся. Ты что, думала, что у меня всего одна-единственная пушка? Я же тебе уже говорил, что у меня есть деньги, а если у меня есть деньги, значит, у меня может быть столько пушек, сколько я захочу. Сейчас ты будешь наказана. Лежи и не рыпайся, а то пристрелю. Каждый раз, когда ты попытаешься от меня убежать, тебя будет трахать араб. Махмед, давай быстрее, девка уже готова…
Это длилось совсем недолго. Я закрыла глаза и постаралась отрешиться от происходящего, чтобы ничего не видеть, ничего не знать, ничего не слышать и уж тем более ничего не чувствовать. Я не хотела плакать и не хотела показывать своих слез. Слезы текли по моим щекам непроизвольно… Я лежала без единого движения и вспоминала то время, когда я пыталась найти свою звезду на небе и обязательно ее достать, когда меня считали королевой и боялись даже прикоснуться к моей руке…
– Эй, Машка, ты живая? Вставай, а то ты уж больно прибалдела.
Я открыла глаза и поняла, что все уже закончилось. Махмед заправлял рубашку в штаны и старался не встречаться со мной взглядом, тихо бубня при этом себе под нос:
– Ну и нравы у вас, у русских. Бабами своими делятся… У нас бы за такие дела…
– Все нормально, братишка, – засмеялся Анатолий. – Попробуй только скажи, что тебе не понравилось. Это я тебя просто отблагодарил. Русский подарок. У нас, у русских, душа широкая. Нам ничего не жалко, даже своей бабы.
Выбросив свою рваную одежду на песок, я закуталась в норковую шубу и, прижимая к груди полупустой пакет, пошла вместе с мужчинами в ту сторону, где бы было можно выйти к машине…
– Маня, тебе не жарко? Маня?! – нервно смеялся Анатолий и курил одну сигарету за другой.
Но я не отвечала на его реплики, не обращала на него никакого внимания – я куталась еще плотнее и медленно шла…
Глава 15
Все остальные события происходили словно в тумане. Я как-то дошла до машины, как-то доехала до виллы и как-то, не обращая никакого внимания на наблюдавшую за мной Катерину, вошла в свою спальню. Анатолий вошел следом за мной и отобрал у меня полупустой пакет, в котором лежали зимние сапоги, паспорт и деньги.
– Это пока у меня побудет. На всякий случай, чтобы ты не убежала. Ужинать будешь?
– Нет, – нервно замотала я головой и тихонько всхлипнула.
– Это еще почему? Ты же голодная, не ела ничего.
– Я не хочу. – Из моей груди вырвалось что-то похожее на стон.
– А что сейчас будешь делать?
– Мыться.
– Будешь смывать с себя следы греха? – усмехнулся Анатолий.
Я подошла к нему как можно ближе, собрала всю свою накопившуюся злость и с размаху ударила по его холеной и наглой физиономии.
– Придет время, и ты обязательно за все ответишь, – с трудом процедила я сквозь зубы и посмотрела на Анатолия такими бесстрашными уничтожающими глазами, что у него просто не поднялась рука наказать меня за пощечину.
– Маш, ты заканчивай руки распускать, а то я ведь тоже могу. Ты думаешь, что ты у нас одна такая умная, что ли?! Если я руки распущу, то тебе мало не покажется, ты же прекрасно это знаешь. Ты на меня что, за Махмеда, что ли, обиделась? Да не бери в голову. Забыли. Мы с тобой эту тему уже проехали. Махмед никому не скажет. Кто старое помянет, тому сама знаешь, что будет. Должен же я был тебя как-то за твое бегство наказать. Все, я про это уже забыл, и ты тоже постарайся забыть.
– Толя, а у тебя вообще что-нибудь святое есть?
– Конечно, есть. Ты не думай, что я какой-то отмороженный. Я нормальный человек, при нормальных понятиях.
– Если ты при нормальных понятиях, то зачем ты так со мной поступил?
– А ты? Ты-то зачем так со мной поступила? Я столько для тебя сделал, а ты решила бежать! Я же тебе сказал, что уже все. Это тема закрыта. С Махмедом все нормально. Он будет делать вид, что ничего не случилось. А в самом деле, что случилось? Ничего из ряда вон выходящего. Ты просто расслабилась и получила удовольствие. Подумаешь, одним мужиком больше, одним меньше.
– Что ты сказал?! – Я хотела ударить своего противника еще раз, но он вовремя от меня увернулся.
– Что слышала.
– Я убью тебя за такие слова.
– Кишка тонка, – злорадно рассмеялся Анатолий.
– Я тебя убью!
– Да ладно, не кипятись и руки не распускай. Все нормально. Если ты хочешь, то этого Махмеда вообще больше никогда не увидишь. Когда он будет приезжать на виллу, ты даже не будешь с ним встречаться. И запомни, что если мы вместе сюда прилетели, то вместе отсюда и улетим. Давай забудем все плохое и будем думать только о хорошем. Давай залезай в ванну, а я потом к тебе приду.
– Что?!
– Ну хватит чтокать. Словно баба деревенская! Я говорю, налей в ванну, а я потом приду, спину тебе потру.
Я подняла голову, пристально посмотрела Анатолию в глаза и увидела в них что-то темное, злое и угрожающее. Он усмехался, и я почувствовала, как все больше и больше холодеют его глаза. Тут он подошел, как будто кто-то толкнул его ко мне, обхватил мою голову обеими руками. Брови его при этом нахмурились. А ведь в эти брови я еще совсем недавно была влюблена, радовалась этим глазам и считала, что мне по-настоящему повезло. Я попыталась отстраниться, но он держал меня слишком крепко.
– Послушай меня, будь хорошей девочкой и не позволяй больше подобных глупостей. В противном случае то, что было сегодня с Махмедом, может повториться с кем-нибудь другим.
– Это изнасилование. За это могут посадить, – вырвалось у меня.
– Это не изнасилование. Все происходило по обоюдному желанию.
– Но ведь ты держал пистолет! О каком обоюдном желании можно говорить?! Меня изнасиловали под дулом пистолета! – Я почувствовала, что нахожусь на грани истерики.
– А вот это, милая моя, еще нужно доказать. А может, и не было никакого пистолета, может, ты просто очень любишь арабов.
