Мария Брикер - Тени солнечного города
– Ирина, мне необходимо срочно с тобой увидеться, это очень важно! – торопливо заорал он в трубку.
– Аркадий Александрович, что случилось? – испуганно спросила Ирина.
– Я нашел ее!
– Господи боже, кого?
– Убийцу Лизы Самариной.
– И кто это?!
– Я не знаю.
– Замечательно, – проворчала Ирина. – Вы себя нормально чувствуете, Аркадий Александрович?
– Да нет же! Ты не поняла! Имени не знаю, но эта девушка училась с ней вместе в одной группе института! Понимаешь, я просматривал альбом… я просматривал семейные фотографии Лизы и наткнулся на одну. Там изображены она и две ее подруги – они одеты одинаково – они одеты в ту же одежду, в которой была убита Лиза! На обеих девушках – юбки с подсолнухами и светлые кофточки на пуговках! Чертовщина какая-то! Одну девушку я узнал, это Настя Колесникова, другая – высокая красивая брюнетка с длинными волосами. Мне необходимо узнать, кто это такая, ты меня поняла?
– Поняла, Аркадий Александрович, но я сейчас не могу это сделать – уже полдвенадцатого ночи, – тактично сказала Ирина.
– Ой, прости, – сконфуженно сказал Аркадий. – Я буду тебя ждать завтра в офисе с утра, чтобы передать фото.
– Хорошо, Аркадий Александрович. Я приеду пораньше, и мы все выясним. Спокойной ночи.
Аркадий аккуратно вытащил фотографию из альбома и положил ее в карман. Проще всего было бы спросить Анну о незнакомке, но как он мог признаться, что без разрешения влез в ее личную жизнь! Он положил альбом на место, насыпал собаке полную миску корма, налил свежей воды и уже собирался уйти, как вдруг около него злобно зарычал холодильник, и этот звук отозвался во всей квартире эхом.
– Ну ты и зверюга, – обратился Арестов к холодильнику, расхохотался и покинул квартиру.
Глава 10
Кэт
– Костя, ну пожалуйста, ну в последний раз, – Катя обвила его шею руками и поцеловала в щеку.
– Ты уже достала меня, отвали, – грубо сказал Костик, снял ее руки со своей шеи и оттолкнул девушку от себя.
– Костя, мне надо, пожалуйста! Сегодня такое ответственное мероприятие, я не могу без этого. Меня будет трясти, взгляни на меня. Видишь, как я плохо выгляжу, а мне надо выглядеть потрясающе. Там же будет огромное количество народа, они все придут посмотреть на мои работы! Неужели ты не понимаешь?
– Дура! – зло бросил Костик. – Объясни мне, как все это получилось? Почему со мной-то все в порядке?
– Потому что ты – болван! Потому что у тебя нет таланта, а у меня есть! Потому что ты козел! – закричала Кэт, сняла с ноги тапку и бросила ее в Костика. Тапка просвистеал рядом с его головой и глухо стукнулась о стену.
– Идиотка, успокойся! Что ты из себя строишь? Возомнила себя самой талантливой на земле. Только все твои работы – дешевка! Они не стоят и ломаного гроша! Может быть, я бесталанный, но ты-то сама? Что ты-то можешь без «дури»? Тебе, чтобы выжать из себя идею, нужен допинг.
– Ну и что?! Все так делают! – крикнула Катя, болезненно поморщилась, нервно тряхнула роскошной гривой темно-каштановых волос и села на пол, обхватив колени руками.
– Не все. Истинному таланту не нужна подпитка. По-настоящему талантливый человек рождает идеи из сердца, а не из больного сдвинутого сознания.
– Это ты о ней говоришь, да? Да вы все меня уже достали! Хватит мне уже Лизу в пример ставить! Она умерла! Нет ее больше! Нет и не будет! Теперь я на первых ролях, а вы все никак не можете этого понять. Мои работы лучшие, на них обратили внимание, сегодня на выставке меня будет снимать телевидение, журналисты возьмут у меня интервью. Сегодня у меня такой день, а ты пытаешься смешать меня с грязью! – раздраженно выкрикивала Кэт, но неожиданно смолкла, жалобно посмотрела Костику в глаза и сменила интонацию на просящую: – Костя, родненький, ну дай мне. Ты же видишь, как мне плохо. Зачем ты спрятал? Всего один укольчик. Пожалуйста! Хочешь, я сделаю тебе приятно? Как ты любишь, хочешь? – Кэт подползла на четвереньках к Костику, нежно провела рукой по его колену, схватилась за «молнию» на ширинке и собиралась уже расстегнуть, но он резко отстранил ее руки и встал.
– Ты мне противна. Посмотри, на кого ты стала похожа? Тебе лечиться надо!
– Я буду лечиться, обещаю. Выставка кончится, и мы пойдем к врачу, обещаю! А сейчас дай мне шприц, всего один раз, последний. – Кэт резко вскочила на ноги, подбежала к шкафу, открыла дверцу и начала методично вышвыривать из него вещи. – Куда ты спрятал, скотина? Это мое, отдай!
– Я больше тебе не верю, – спокойно сказал Костик, подошел к кровати, пошарил рукой под матрасом, вытащил небольшой сверток и бросил его на кровать. – Забирай свою «дурь», забирай свои вещи и уматывай в свой сраный Солнечный. Я больше не собираюсь оплачивать наркоту. Я больше не собираюсь жить с тобой. Я устал от тебя! Сейчас я уйду, а когда вернусь, чтобы духу твоего в моей квартире не было. – Костик развернулся, быстро пошел к двери, но на выходе из комнаты обернулся.
Кэт, не обращая на него внимания, трясущейся рукой развернула сверток, достала шприц, наполнила его мутной жидкостью, засучила рукав и попыталась завязать резиновый жгут выше локтя – но жгут несколько раз выскользнул из нервной руки, и девушка разозлилась.
– Что смотришь, помоги мне, – зло прошептала она.
– Сама справишься, – с отвращением ответил Костик.
– Издеваешься, да? Проваливай, без тебя обойдусь, – сквозь зубы процедила Кэт, завязала наконец жгут, прокачала руку, сделала себе инъекцию, довольно вздохнула, с блаженством откинулась на кровать и закрыла глаза. – Ты еще не ушел, любимый? – ласково спросила девушка и улыбнулась. – Иди ко мне, я буду тебя любить, мне так хорошо…
– Я больше не люблю тебя, Катя. Прошу тебя отнестись к моим словам серьезно. На этот раз я не шучу. Если я вернусь, а ты все еще будешь здесь, я сам выкину тебя из квартиры, поняла? К тому же тебе и самой нет смысла оставаться, ты выкачала из меня все деньги, родители уже меня подозревают в употреблении наркоты, руки проверяют, а с этой недели отказались выдавать мне бабки. Ищи себе другого спонсора, только вряд ли найдется еще один такой болван, как я.
– Костя, ну не злись, – продолжая улыбаться, тихо сказала Кэт. – Я тебе верну все бабки. Я же не виновата, что Настя Колесникова умерла и не отдала мне долг. Я схожу к ее родичам и потребую вернуть. Я уже заходила к ним, но мать так убита горем – у меня язык не повернулся ей сказать, что Настя у меня деньги на свои дорогостоящие книжки по медицине заняла.
– Настя сполна отработала свой долг. Думаешь, рецепты строгой отчетности на морфий она для тебя по доброте душевной доставала? Но тебе и этого было мало, ты ухитрилась наделать долгов повсюду! Анна несколько раз мне звонила и интересовалась, когда ты вернешь ей деньги.
– Она-то чего ко мне пристала? Я же не у нее деньги брала, а у Лизы. Так что ей я ничего не должна, я так ей об этом и сказала.
– Ты с ней виделась?
– Ну, виделась, когда в Солнечный ездила. Она мне долг простила, можешь не волноваться.
– Меня это уже и не волнует, теперь это только твои проблемы. Хочу только тебя предупредить, если из этой квартиры что-нибудь пропадет…
– Ой, да отвали ты от меня, – Кэт села на кровати и с ненавистью посмотрела на Костю. – Не нужно мне ничего от тебя! После выставки я вернусь домой. Но ты, козел, еще об этом пожалеешь! Сколько времени я на тебя потратила! Да если ты хочешь знать, я тебя никогда не любила! Ты, маменькин сынок, даже в постели не мог меня удовлетворить нормально. Куда тебе до него!
– До него? До кого это – до него? – угрожающе прошептал Костик и начал медленно надвигаться на Кэт. – В постели, значит, я тебя не удовлетворял, но ты жила за мой счет, а трахалась с другим?
– Ты что это, Костя? – испуганно пролепетала Кэт и придвинулась вплотную к стене. – Я пошутила, Костя! Я пошутила! Не трогай меня!
Костик перегнулся через кровать, схватил девушку за волосы и рывком притянул к себе.
– Пошутила, говоришь, сука! Я терпеть не могу шуток!
– Пусти, мне больно! – взвизгнула Катя, изо всех сил пытаясь вырваться, но силы оказались неравны. Продолжая держать ее за волосы одной рукой, он пригнул ее голову к кровати, впился ей в губы зубами, навалился сверху, расстегнул ширинку, содрал с нее трусики и раздвинул коленом ноги. Неожиданно он опомнился, отпустил девушку, отстранился, сел на кровать, закрыл лицо руками и заплакал.
– Что, силенок не хватило? – ехидно сказала Кэт и захохотала. – Я же сказала, что ты ни на что не способен!
Слезы текли по щекам, он вытирал их рукавом рубашки, а они продолжали настойчиво литься. На кровати хохотала Кэт и осыпала его оскорблениями, но он уже не обращал на них внимания. Она была права во всем. Да, он маменькин сынок. Да, он живет за счет родителей и не заработал за свою жизнь ни копейки. Да, он слаб как мужчина и недостоин этой красивой девушки, которая по его вине стала законченной наркоманкой. Он виноват перед ней, ведь это он предложил ей попробовать кокаин, чтобы обострить сексуальную игру. Все прошло восхитительно, он действительно неутомимо работал всю ночь, это было мощное, ни с чем не сравнимое ощущение мужской силы. Они повторили это еще несколько раз, но потом он испугался, что не сможет больше обходиться без порошка, и отказался от допинга. Она, напротив, села на «кокс» намертво. Он сделал все, что мог, чтобы вытащить девушку из ямы, в которую сам ее загнал. Так в свое оправдание говорил он себе, так пытался оправдать свое желание покончить с этим кошмаром, который длился уже целую вечность. Но в глубине души он прекрасно знал, что обманывает себя. Он не особенно настаивал на том, чтобы она покончила с этим губительным пристрастием, ведь теперь она была целиком в его власти, теперь она зависела от него полностью и он мог легко манипулировать ею, добиваться от нее всего, что ему было нужно. Она стала нюхать чаще, применять кокаин не только для постели, но и в творчестве – расходы существенно увеличились, но он продолжал терпеливо все оплачивать. Кокаин приклеил ее к нему сильнее клея «Момент». Именно это ему и было нужно, именно этого он желал больше всего на свете! Он всегда ощущал разницу между ними, понимал, что она достойна большего. Красивая, сексуальная, талантливая… Он всегда это знал, но вслух произнести отказывался, напротив, ежедневно твердил ей, что она пустышка. Постоянно унижая ее, он пытался повысить свою собственную самооценку и показывал ей, что без него она – ноль. Прошло не так много времени, и ей стало не хватать эмоций, она села на иглу, заменила кокаин на тяжелую артиллерию, на химию. Все зашло слишком далеко. Он стал замечать, что девушка, которую он любил, стала деградировать, тупеть, раздражать его, выматывать, действовать на нервы. Он продолжал любить ее, но с каждым изменением в ее сознании и физическом состоянии, с каждой новой синей точкой, оставленной иглой на ее нежной руке, к его любви добавлялось чувство презрения, брезгливости, жалости к ней и жгучее чувство ненависти к себе. Сегодня в первый раз она объявила ему, что никогда не любила его. Она не сказала ничего неожиданного. Почему же тогда ему так больно слышать это? Нет, не это. В первый раз она сравнила его с другим мужчиной – вот что задело его за живое, окончательно раздавило! Был ли этот мужчина на самом деле, или же она сказала так ему назло? Если действительно был, то кто? Как вообще это могло произойти, ведь он контролировал каждый ее шаг? Хотя нет. Несколько раз она ездила домой в Солнечный навестить родителей, несколько раз оставалась там ночевать… Он обернулся и внимательно посмотрел на нее. Ее глаза блуждали по комнате, она была далеко, где-то в другом измерении, возможно, рядом с тем, который был лучше его. Эта мысль была невыносима! Костик вскочил с кровати и выбежал из квартиры.
