Анна Малышева - Тело в шляпе
Ирина вышла из кабинета столь стремительно, что любопытствующие не успели отпрянуть от двери.
— Подслушиваете? Гады!
— Что-о? — Алиса, маленькая, но гордая Алиса, расправив плечи, вышла вперед. — Мы — гады? А твой муж — не гад? Бросить нас всех, не сказав ни слова, не предупредив, не дав двух месяцев — положенных, между прочим, по КЗоТу! Хотя тебе откуда про КЗоТ знать, ты же не работала никогда, за пазухой у богатенького мужа отогревалась…
На Алису зашикали и попытались затащить ее в глубь коллектива, спрятать за широкими спинами. Но она прятаться не хотела и наступала на Ирину, страшно вращая глазами. Ирина, впрочем, не испугалась:
— Мне небось не лучше, чем вам. Я вообще на бобах остаюсь.
— Ой, как нам тебя жалко! — Алису несло, и бороться с этим было совершенно бесполезно. — Ты ведь столько сделала для процветания нашей фирмы, можно сказать, всю душу в нее вложила. Старалась-старалась, работала-работала, и вдруг такой облом.
— Я тебе потом расскажу, во что я душу вложила, чтоб ваша фирма процветала. И не только душу. — Ирина широким шагом направилась к двери, не забыв, уходя, хлопнуть ею со страшной силой.
— Вот психопатка. — Алиса резко успокоилась и засобиралась на лестницу курить и рыдать.
— Ты что! — напустился на нее Дима. — А вдруг она потом твоей начальницей окажется?
— Ну, это вряд ли. И я ни за что с ней не останусь. Ой, Дим, ты что серьезно?! Так может быть?
— Дошло, наконец. Тьфу! — Дима не опустился до объяснений и отправился в отдел продаж поднимать настроение. Алиса залилась слезами и удалилась на лестницу, где и столкнулась со странным субъектом, чистящим свой ботинок о перила.
— Простите? — Алиса обошла странного субъекта со спины и, так и не дождавшись ответа на свой вопрос, продолжила:
— Вы кто? Что вы здесь делаете? Не мргли бы вы не сорить, у нас тут приличная фирма, а не забегаловка!
— Что-то к башмаку прилипло, — ответил субъект, — наступил на что-то, э-э, ненужное.
Они помолчали, Алиса громко высморкалась и поднесла ко рту незажженную сигарету. Субъект, сказав: "Сейчас-сейчас, э-э, сию минуту", принялся нервно шарить по всем своим многочисленным карманам, в результате на пятой минуте поисков Алиса, бросив на него испепеляющий взгляд, достала из кармана свою зажигалку и закурила.
— Если вы к начальству, то его у нас теперь нет, — сказала она и вежливо добавила: — Вас не примут, уходите.
— Дело в том, э-э, милая леди, что я, э-э, и есть ваше начальство, как вы изволили элегантно выразиться. С сегодняшнего дня.
Дальнейшее вполне могло бы по выразительности соперничать с немой сценой из «Ревизора», если бы Алиса громко и пронзительно не заорала. На лестницу выскочили сразу пятеро сотрудников фирмы, даже Рехвиашвили. Увидели они кричащую Алису и контуженного ее криком странного субъекта, на которого Алиса, мелко трясясь, показывала пальцем. Крик секретарши бывшего шефа был приблизительно такого содержания:
— Он…а-a-a! он… а-а-а! это он… он.
Внимательно осмотрев субъекта, все вынуждены были согласиться, что да, это явно «он» и никак не «она».
Алиса же, придя в себя столь же етремительно, сколь она до этого из себя вышла, мрачно добавила:
— Знакомьтесь, это он — наш новый начальник.
На винтовцев после этого заявления смотреть было одно удовольствие. Впрочем, на них смотреть было некому, потому что все присутствующие, отринув вежливость, уставились на странного субъекта.
— Боюсь, — промямлил он, — что… э-э, климат вашего трудового сообщества недостаточно гармоничен. Почему, э-э, вас так эпатирует моя персона? Однако пройдемте внутрь помещения, и, э-э, всех имею честь пригласить в свои апартаменты. Кстати, где они?
Далее он наглой, хотя и нетвердой походкой зашел в кабинет Кусяшкина, гостеприимно оставив дверь открытой.
— Значит, так, — Рехвиашвили умоляюще сложил руки на груди и воззвал ко всем присутствующим, — пожалуйста, я вас прошу — ведите себя тихо. Временно. Пока мы не разобрались в том, что происходит. Никаких комментариев, никаких выпадов…
— Вопрос можно? — спросила Маша Сухова из «продаж».
— Вопросы — можно, но только в очень корректной форме, — ответил Рехвиашвили.
— ТЕБЕ можно вопрос задать? — спросила Маша.
— Мне? Задай.
— Он же козел, ты не заметил? — Маша ткнула пальцем в кабинет Кусяшкина.
— Это — вопрос? — Рехвиашвили начал раздражаться.
— Ну не ответ же. Я спросила — ты заметил? А то, может, ты его не рассмотрел.
— Все. Потом разберемся. Тихо, я прошу еще раз.
И все имеющиеся в наличии сотрудники ВИНТа потекли в кабинет нового начальника.
— Значит, так, товарищи наемные служащие, — начал он, когда все расселись. — Допускаю, что, э-э, начинать этот разговор преждевременно, логичнее и, э-э, последовательнее было бы положиться на поступательное развитие событий, дождаться аттестации и тогда приступить к процедуре знакомства, но, э-э… — он почесался и скрылся под столом, куда за секунду до этого он уронил ручку из чернильного набора Кусяшкина. Винтовцы не дыша прислушивались к пыхтениям и шуршаниям, доносившимся из-под стола, и, не отрываясь, смотрели на спинку кресла, в котором только что восседал новый шеф. Однако когда его рыжая голова появилась наконец над поверхностью стола, все вздрогнули и отпрянули.
— На чем, э-э, я прервал свою речь, господа? — поинтересовался субъект безо всякого, впрочем, интереса.
— На "э-э-э-э", — громко ответила Маша.
— А, да, так вот, — продолжил рыжий, — кое-кто из вас, вероятно, то есть, я хочу сказать, не исключено, останется на фирме, но, э-э, скажу мягко, не все. То есть я имею в виду, э-э, немногие. Даже, правильнее будет сказать, мало кто. Можете задавать.
— Вопросы? Вопросы вам можно задавать? — спросил Рехвиашвили.
— Разумеется. А что вы еще умеете задавать?
— Еще он умеет задавать перцу, — пискнул кто-то из девушек, своевременно позаботившихся о своем хорошем настроении.
— Э-э, пожалуйста, — рыжий плавно, а-ля умирающий лебедь, взмахнул левой рукой в воздухе и принялся чесать ею правое ухо.
— Вы не представитесь? — в устах Рехвиашвили это предложение действительно прозвучало как вопрос.
— О да, прошу великодушно меня простить, Гуревич Пьер Петрович.
— И кем вы нам приходитесь?
— Большинству, э-э, никем, ибо я намерен сменить кадровый состав, а тем, кто меня удовлетворит (девушки в углу прыснули), — владельцем фирмы ВИНТ. Вы, вероятно, коммерческий директор? Швилидзе?
— Рехвиашвили, — мрачно поправил Сергей.
— Неважно. Коммерческого директора я планирую, э-э, незамедлительно… Да. Вот так. — Он замолчал и уставился в окно.
— Незамедлительно — что? — уточнил Рехвиашвили.
— Незамедлительно сменить, — с готовностью ответил рыжий. — На более, э-э, толкового.
— Сделка уже оформлена? — спросил Рехвиашвили, багровея. — Сделка по продаже нашей фирмы.
Рыжий насупился:
— Не вашей, Швилидзе. Нашей. Да, почти оформлена. Договоренность с вашим бывшим руководителем достигнута, адвокаты — мой и его — готовят документы, и окончательная встреча у нотариуса через два дня. Через два.
— Вот через два дня и поговорим. — Рехвиашвили встал и решительным жестом указал рыжему на дверь. — Вон отсюда.
— Э-э, не понял вас? — рыжий заерзал.
— Не понял? У нас не принято кого попало пускать в кабинет начальства. Здесь ценности, документы; здесь чисто, между прочим, и нечего грязь носить. Пошел вон.
— Я! — рыжий взвизгнул. — Я! Я хозяин этого кабинета и этой фирмы!
— Как мы поняли из твоих невнятных объяснений, ты еще не хозяин, так что вали отсюда.
Рыжий вцепился в подлокотники кресла и злобно уставился на Рехвиашвили. Выражение лица у новоявленного шефа было такое, как у верблюда перед плевком. Тогда Рехвиашвили подошел к нему сбоку, взял за шиворот, легко вынул из кресла и поволок к двери. Рыжий безвольно болтался в руках Сергея, то задевая ногами пол, то вяло помахивая ими в воздухе. На лестнице Рехвиашвили разжал кулак, в котором был зажат воротник куртки непрошеного гостя, и рыжий, как тряпичная кукла, плюхнулся на пол.
— Чтоб духу твоего… — И коммерческий директор с грохотом захлопнул дверь. Коллектив "наемных служащих" разразился бурными аплодисментами.
— А сам-то призывал — "тихо, вежливо", — радостно щебетала Маша Сухова из "продаж", — а каким львом оказался. Ну чистый тигр. Царь зверей. Гордый и прекрасный.
— А хватка, хватка какая. Не тигр — бульдог, — по-мужски похвалил программист Дима. — Ну, ребятки, теперь выпивать. С горя.
Странный субъект тем временем поднялся и не отряхиваясь двинулся к выходу. Там, дойдя до ближайшего телефона-автомата, он набрал номер и сказал буквально следующее:
