Ольга Тарасевич - Роковой роман Достоевского
– Скажите, пожалуйста, мог ли сохраниться написанный Федором Достоевским роман «Атеизм»?
По лицу сотрудницы музея скользнула тень недоумения.
– Да что же это такое? – Она сделала пару шагов вперед, и за ее фигурой показался ребристый современный обогреватель и черный, ну никак не XIX века, стул. – Всех в последнее время только этот вопрос и интересует!
Понимая, что стоять столбом посреди помещения неудобно, а прятаться, чтобы подслушать разговор, просто негде, Лика, кашлянув, сказала:
– Извините, что вмешиваюсь! Но мне тоже хотелось бы узнать ваше мнение по этой теме!
Лицо с досадой обернувшегося мужчины стало хмурым и сосредоточенным. И Вронская вспомнила это выражение. Судмедэксперт, осматривавший тело Артура Крылова…
– Роман «Атеизм», – хорошо поставленным голосом поясняла сотрудница музея, – никогда не был написан. Существовали его предварительные наброски, однако Федор Михайлович их уничтожил. В последнее время все газеты пишут, что рукопись романа «Атеизм» существует и находится именно в Санкт-Петербурге. Однако у нас все эти теории вызывают лишь недоумение. Достоевский часто в ходе работы менял концепцию своих произведений. И идеи, которые он намеревался изложить в «Атеизме», показались ему ошибочными. Хотя исследователи полагают, что работа над «Атеизмом» послужила в какой-то степени основой для более поздних произведений Федора Михайловича. Но шансов на то, что черновики «Атеизма» сохранились, нет вообще. Внимание к творчеству Достоевского всегда было значительным, изучены все архивы писателя. Это просто не тот случай, когда документы могут десятилетиями пылиться в хранилищах. Я ответила на ваш вопрос?
– Да, спасибо. – Лика солнечно улыбнулась, чувствуя себя под критическим взором женщины с роскошной косой катастрофически лысой. – Но я хотела бы уточнить: кто еще спрашивал про роман? Вы запомнили тех людей? В музее еще работают сотрудники, у которых могли бы интересоваться судьбой рукописи?
– Даже если у других девочек и спрашивали, они посетителей всегда именно ко мне и направляли. Обычно я на экспозиции не работаю, я – научный работник. Но Дарья Петровна заболела, вот и пришлось выйти. А ко мне направляли, потому что я специализируюсь на этом периоде творчества Федора Михайловича. Многие приходили. Первым, кажется, журналист обратился, которого убили. – Поежившись, женщина плотнее закуталась в шаль. – Иностранец еще какой-то был. А еще мужчина, весь из себя такой видный, в хорошем костюме. Девочка забегала, молоденькая.
– Блондинка? – поинтересовалась Вронская. – С длинными волосами?
Женщина кивнула:
– Она, волосы красивые, некрашеные. А девочка показалась мне напуганной. И все, только вот вы еще. Наверное, в газетах прочитали, тоже заинтересовались? Конечно, Федор Михайлович – писатель настолько талантливый, что любые новые сведения о его биографии невольно привлекают интерес. Идите же скорее осматривать экспозицию! Она у нас неплохая, хотя большинство представленных здесь предметов не принадлежало именно семье Достоевских. Это просто вещи того периода, подобранные с учетом сохранившихся фотографий этой квартиры. Реконструкция довольно точная, вы проходите, осматривайте. К сожалению, мне нужно находиться здесь, и я не могу вам все показать. Но записанная на кассете экскурсия – очень подробная, мне бы к ней и прибавить нечего было.
Лика послушно перешла в следующую комнату. Но толком так и не разглядела, что там находится. Мужчина решительно потянул ее за рукав и сказал:
– Давайте выйдем, надо переговорить.
– Хорошо, – кивнула Вронская, невольно отметив, что спутница судмедэксперта очень хороша собой. – Но, раз уж я здесь, мне хочется посмотреть рабочий кабинет Достоевского.
Мужчина недовольно буркнул:
– Будем ждать вас у входа.
Детская, кабинет жены, столовая, гостиная…
Игрушки, миниатюрные столики между кресел на гнутых ножках, посуда…
А вот и стол. Столище! Массивный, с зеленым сукном. Во всяком случае, в последние годы жизни Достоевский трудился в очень комфортных условиях.
«Может, если я заведу себе такой стол, мои книги станут серьезнее, – мелькнула задорная мысль. – А то пишу или на кухне, или вообще лежа в постели».
Но потом Лика заметила черные большие часы, стоящие на столике возле этажерки. Их стрелки остановлены на отметке 8 часов 38 минут, в тот час, когда Достоевского не стало. Возле этой этажерки писатель упал, на тот диванчик с красной обивкой перенесли его тело…
Помрачнев, Лика быстро развернулась и бросилась прочь.
– Уже осмотрели? Что-то быстро, – воскликнула сотрудница музея, отнимая от обогревателя руки. – Там на первом этаже еще зал, можно посмотреть мультфильм.
– Спасибо, – вежливо пробормотала Лика, сразу же про себя решив, что мультик про Достоевского станет смотреть разве что под пыткой…
* * *Не глядеть в окно. Мрачная величественная красота города – паутина. Запутаться просто, и хочется вырваться, и это отнимает все силы. А их и так нет…
С трудом оторвав взгляд от гипнотизирующих, растекающихся в воде серых питерских домов, Лика Вронская помассировала пальцами виски. После общения с Андреем Соколовым и Мариной Вершининой голова прямо раскалывается. Как Андрей возмущался! «Преступления связаны с вами! Наверное, какой-то псих начитался ваших детективов. И решил предоставить возможность любимой писательнице заняться расследованием настоящего убийства!» А не с ее темпераментом такие вещи спокойно выслушивать. Тоже хороша, орала как резаная. «У меня самые замечательные читатели на свете! И не надо ни в чем обвинять ни их, ни меня! Литература не имеет никакого отношения ко всей этой грязи реальных преступлений!» А потом Марина нахмурилась, и Андрей сразу же прикусил язык. И стало понятно, кто в этой парочке главный. Но это, конечно же, все детали и эмоции. А фактура, полученная, когда накал страстей спал…
Попытка мысленно проанализировать содержание разговора успехом не увенчалась. Суть изложенной Андреем информации то вдруг перекрывалась невольно возникающей в памяти картинкой с расстроенным личиком Марины, то заглушалась вульгарной попсой, льющейся во время того разговора из динамиков уличного кафе.
Щелкнув замком сумочки, Вронская вытащила записную книжку.
– Писать и думать одновременно мне легче, – пробормотала Лика. И успокоила на секунду обернувшегося таксиста: – Не обращайте внимания, это я так, тихо сам с собою…
Итак, что удалось узнать Андрею и Марине:
– Смерть французского издателя Жерара Моне не связана с поисками рукописи «Атеизма». Он приехал в Санкт-Петербург за девушкой, двухлетний роман с которой имел все шансы закончиться свадьбой. Но не закончился. По отцу Жерар Моне – марокканец, внешность, соответственно, восточная. Надо ж было ему встретиться именно в Столярном переулке с шайкой националистически настроенной шпаны. Выкрикивая: «Россия – для русских!», шизанутые молодчики забили гражданина Франции до смерти. Виновные задержаны, уже и осуждены. Но судебный процесс проходил в закрытом режиме, информации и комментариев по этому делу не предоставлялось. По Питеру пронесся ураган аналогичных преступлений, причем чем чаще демонстрировались по ТВ сделанные мобильным телефоном записи расправы с «черными», тем больше находилось желающих последовать этому примеру. И руководство города приняло решение прекратить гнать информационную волну. В связи с чем Крылов, пытавшийся уточнить обстоятельства гибели француза, получил от ворот поворот.
– За день до своей смерти профессор Сергей Иванович Свечников встречался с немолодой женщиной. Их беседу подслушал один из жильцов «коммуналки», который , думая, что к Свечникову пришли риелторы, все улучал момент войти в комнату. Профессор с этим соседом не общался принципиально, и тот надеялся, что уж при посторонних людях рот ему Сергей Иванович затыкать не осмелится. Выслушает все соображения по поводу размена квартиры. Что он услышал? Конечно же, не обсуждение вариантов обмена. Женщину, посещавшую профессора, интересовала экспертиза рукописи неизвестного романа Достоевского. Обратиться именно к Свечникову, по ее словам, ей посоветовал коллега профессора, Сорокин. Однако Андрей и Марина встретились с Сорокиным, и тот заверил: никаких обращений по поводу рукописи «Атеизма» к нему не было. А потому, соответственно, не было и рекомендаций поговорить со Свечниковым. Личность женщины не установлена, расследование по факту смерти Свечникова не проводилось в связи с тем, что его смерть посчитали лишенной криминальной подоплеки. Хотя эксперт уверен: Свечникова убили, скорее всего, тем же препаратом, что и Артура Крылова.
– кстати, о препарате. Андрей и Марина разместили его описание на форуме судебных медиков. И их коллеги неожиданно откликнулись. Появилось сообщение из Москвы, где как раз проводилось вскрытие тела уголовного авторитета. Озадаченные питерскими случаями, эксперты провели специальные исследования, неожиданно выявившие следы препарата, в состав которого входят блокиранты. И еще аналогичный случай, правда, раньше, фиксировали в Перми, при подозрении на криминальный характер смерти лидера преступной группировки.
