Галина Куликова - Кошачий патруль
— Очень смешно, — фыркнул Дугинец, — мы уже знакомы. Но я приехал к Риточке, поэтому давайте поговорим после сеанса. Хотя не представляю — о чем.
— Вы приехали, Лев Борисович, потому что я очень попросил об этом. Извините за конспирацию, но так надо.
— Кому надо? И зачем? Вы что, обманом заманили меня сюда? Да я знаете, что с вами могу сделать!.. — стал медленно закипать Дугинец.
— Если вы меня послушаете, я все объясню. А чистоту моих намерений вам может подтвердить Рита.
Дугинец уставился на свою спасительницу, которая сидела тихая, как мышка.
— Лев Борисович, извините меня! Но прошу вас — выслушайте этого человека, — жалобно попросила Рита.
— Хорошо, — проворчал Дугинец после некоторого раздумья. — Говорите, что вы хотели.
— Тогда начну с начала. Лев Борисович, меня действительно зовут Арсений Кудесников, только я не приятель Риты, я — частный детектив. И нахожусь здесь потому, что Рите угрожает серьезная опасность.
Заместив, что Дугинец в волнении стал приподниматься с дивана, Арсений жестом остановил его и попросил:
— Позвольте, я сначала все объясню, а потом мы с вами обменяемся мнениями.
Дугинец плюхнулся обратно на диван и согласно кивнул головой. И пока длился рассказ, действительно не издал ни звука.
— Таким образом, — подвел черту Кудесников, — на текущий момент мы имеем следующее. На Риту совершено несколько покушений. Вокруг нее определенно творится что-то непонятное. Источник угроз — в ее окружении, это я утверждаю определенно. Окружение Риты, кроме кошек, — ее клиенты, пациенты клиники. Вы согласны? — обратился он непосредственно к Дугинцу.
— А, так сказать, личная жизнь? — тут же возразил Лев Борисович, обрадованный, что может наконец высказаться.
— Проверено. Здесь все чисто. Никаких осложнений, включая денежные.
— Так вы что хотите сказать, молодой человек? Что виноваты пациенты? Я в том числе? Вы хотите предъявить обвинения?
— Что вы, Лев Борисович, какие обвинения? Я просто ищу людей, которым выгодно все происходящее. Особенно тех, кому выгодна Ритина смерть.
Рита вздрогнула и испуганно посмотрела на Кудесникова. Тот ободряюще ей улыбнулся — мол, не грусти, не все еще потеряно, и продолжил:
— Здесь не все так просто, как кажется. Поэтому я вас убедительно прошу — помогите нам, помогите своей спасительнице. Ведь в конечном счете вы и себе поможете. Вам ведь Рита нужна?
— Необходима! — с вызовом воскликнул Дугинец.
— Вот и прекрасно. Тогда с вашего позволения вопрос. Только не удивляйтесь. На вас когда-нибудь совершали покушения?
— Бог миловал, ни разу. По крайней мере я о таких случаях не знаю. К тому же у меня прекрасные охранники. И дома, и в офисе.
— А здесь, в Москве? Вы же сюда без охраны приезжаете?
— Естественно! Зачем они мне здесь? Только расходы лишние. Тем более я бывал либо в клинике, либо у родственников дома. В театры ваши и рестораны не хожу. Теперь, когда клинику закрыли, — к Риточке приехал. И все.
— Тогда еще один деликатный вопрос. Лев Борисович, во сколько вы оцениваете ценности, находящиеся при вас ежедневно? Я имею в виду не наличные, а часы, перстни и так далее.
— Ах, вот вы куда гнете. Впрочем, наверное, вы правы — мне уже много раз говорили, что не стоит носить столько ценных вещей одновременно. Проклятая слабость, не могу удержаться. — Дугинец сокрушенно покачал головой.
— Так сколько? Приблизительно, — вежливо настаивал Кудесников.
— Могу и точно, я ведь сам все покупал, каждую вещь. Это не ширпотреб для нуворишей, каждая вещь — произведение искусства. Короче говоря, общая сумма — около трех с половиной миллионов плюс-минус сто тысяч.
Кудесников выразительно развел руками, а Рита озадаченно посмотрела на своего пациента.
— Но какое отношение имеют, скажите на милость, мои аксессуары, пусть даже и очень дорогие, к Ритиным неприятностям? — уточнил Лев Борисович, у которого строгий расчет все-таки преобладал над эмоциями.
— Точно пока не знаю, но мысли кое-какие есть. Только, уважаемый Лев Борисович, огромная просьба — помогите нам, пожалуйста.
— Нам — это кому?
— Рите и себе в первую очередь. И мне, коли я ввязался в эту историю.
Дугинец сидел, раздумывая. Глядя на него, Арсений вдруг подумал, что за последние лет тридцать он вряд ли принял хоть одно решение, предварительно не посоветовавшись с адвокатами. Впрочем, похоже, здоровый авантюризм был ему не чужд.
— Ладно, — решился он наконец, — говорите, что я должен сделать?
— Вы должны очень естественно довести до сведения своих московских родственников, что Рита завтра уезжает на неделю в деревню. Дайте понять, что вы крайне раздражены, ведь придется пропустить целых три сеанса. Или ехать к ней неведомо куда. При этом не забудьте сказать, куда именно. Вы сможете это сделать?
В комнате повисло тягостное молчание. Лишь через несколько минут Дугинец мрачно спросил:
— В чем вы подозреваете моих родственников?
— Пока ни в чем, — ответил Кудесников, — просто проверяю одну гипотезу.
— Зачем им причинять вред Рите?
— У меня есть предположение, но я хочу его проверить. Итак, вы согласны? От вас ведь ничего больше не потребуется — только довести информацию до нужных ушей.
— Ничего себе нужные уши! — возмущенно фыркнул Дугинец. — Это, между прочим, мои единственные родственники. И я их люблю, — добавил он с вызовом.
— Прекрасно. А теперь у вас будет возможность убедиться, насколько они любят вас. Если я не прав — честно буду рад за вашу семью.
— Хорошо, договорились. Ваше счастье, что вы боретесь за Риточкины интересы, а то видели бы вы свою лицензию после таких предположений!
— Но и за ваши интересы он тоже борется, Лев Борисович, — вдруг сказала Рита.
Кудесников посмотрел на нее с веселым удивлением — она встала на его защиту. Это было неожиданно, но очень приятно.
* * *Операцию подготовили быстро и практически безукоризненно. Сварливо бурча и чертыхаясь, Дугинец в узком семейном кругу распространил информацию о том, что Рита на неделю уезжает в деревню. Карине и Пете пригрозил, что не исключены поездки в эту самую деревню и чтобы они морально готовились. Намеки родственников, что неплохо было бы Рите на время пребывания в России такого выгодного клиента оставаться на месте, вызвали еще большее раздражение.
— У нее суд с соседями, из-за участка. Приедет комиссия, она обязана там быть. А мне нужно восстанавливать энергетику. Будем ездить, — пригрозил он напоследок.
В общем, Лев Борисович сыграл свою роль прекрасно. Теперь дело было за Кудесниковым. С единственной организационной проблемой, которую ему предстояло решить, он справился. И не без некоторого изящества.
Ловушка была подготовлена, и если все пройдет так, как задумал Арсений, пустой она долго не простоит.
Озарение
Пока Кудесников занимался спасением Дугинца, Белкин по его поручению кружил вокруг Марины, ее родственников и друзей. Поняв, что зашивается, Арсений даже разрешил напарнику поехать в «Кофейный остров» и расспросить персонал. Возможно, кто-то вспомнит тот день, когда убили Папаскина.
Белкин хорошо подготовился. Он узнал о нужном дне все — какая была погода, шел ли дождь, выписал главные новости, которые тогда напечатали газеты, и прочитал обо всех происшествиях, случившихся в городе, на интернет-сайтах. Любая мелочь может помочь человеку восстановить в памяти события того дня и стать хоть какой-то зацепкой.
Однако, несмотря на все старания, ему не повезло. В кофейне, расположенной в людном месте, яблоку негде было упасть. Посетители сменялись десятками, и замученный персонал метался по помещению, пытаясь справиться с работой. Ребятам было не до того, чтобы запоминать лица. За день они продавали сотни стаканов кофе навынос. Надев на пластиковый стакан крышку и придвинув его к покупателю, кассиры порой даже не поднимали глаз.
Кудесников сказал, что это ничего и что он сам еще раз обязательно съездит на место и поговорит с официантами. Только позже, сейчас у него цейтнот.
На всякий случай он велел Белкину найти все сведения о коттеджном поселке «Круглые озера». Однако ничего особенного не обнаружилось и здесь. Это было приятное местечко, расположенное в южном направлении, не слишком далеко от города. Строительство там заканчивалось, и поселок уже заселялся. Цена за квадратный метр жилой площади казалась заоблачной всякому человеку, который носил деньги в бумажнике, а не в чемодане.
Откомандированный к Марине, Белкин задал ей вопрос, который Кудесников записал в своем блокноте: «Какая фотография висела на стене у Тамары? В самом центре. И почему она ее сняла?» — М-марина оч-очень рас-распереживалась, к-когда я с-спросил про фот-фотографию, — докладывал Белкин, возвратившись с задания. — Она с-сказала — у нее есть так-так-такая же. Вот.
