Елена Михалкова - Иллюзия игры
Паулс наклонился вперед и тронул Василия за плечо.
– Вася, ты не забыл, куда мы едем? Если нас остановит патруль, я тебе голову разобью.
– Понял. Больше не повторится!
Василий и в самом деле поехал медленнее. Юрка искоса посмотрел на него. Брат был похож на человека, который в первый раз сел за руль: челюсти крепко сжаты, руки напряжены. Юрию очень не понравилось то, что он увидел.
– Вась, ты чего? – тихо спросил он.
– Сам не знаю, – сквозь зубы ответил тот. – Неспокойно мне что-то.
Юрка хотел сказать, что ему тоже не по себе, но промолчал. Не стоило вести такие разговоры за двадцать минут до прибытия к банку.
Однако обманывать самого себя он не мог: что-то шло не так. Юрку охватило дурное предчувствие, и захотелось на ходу выпрыгнуть из машины, скрыться в заснеженных дворах, откуда смотрели желтыми глаза фонари.
Сзади негромко переговаривались Марк с Арнольдом, и до Юрки доносились отголоски их разговора. «– Не найдут… – Утром туда никто не сунется… – Возвращаться не боишься?.. – Главное – не по дороге… С другой стороны подъедем». Первый раз у Юрки мелькнула мысль, что он не знает, куда Марк спрятал деньги. «Пес с ними, с деньгами, – отчетливо сказал внутренний голос. – Живым бы выбраться».
Они затормозили на светофоре, Юрка поднял глаза вверх и обомлел. Дорогу пересекала рекламная растяжка: «Умри ты сегодня, я – завтра!»
– Да вы спятили! – адресуясь неизвестно к кому, пробормотал он.
– Что? – не понял Василий. – Кто?
Юрий присмотрелся и вдруг увидел, что на растяжке написано совсем другое. «Купи ты сегодня, а я – завтра!» – предлагал настойчивый слоган, а под ним мелкая строчка сообщала, что всех покупателей зовут в магазин электроники за лучшими в мире пылесосами.
– Тьфу, заразы! – в сердцах выругался он.
– Да кто?!
– Пылесосы… Мать их!
Марк перегнулся сзади и приказал:
– Вась, сворачивай. Пересаживаем Юрку.
Они остановились, и Юрий живо перебрался из кабины в салон. До банка оставался один квартал.
– Скотч проверил? – негромко спросил Паулс.
– Да. Здесь.
– Шокер?
– У меня, – отозвался Арнольд.
– Ремень поправь. Не то штаны съедут в самый неподходящий момент. Или хочешь голым задом напугать инкассаторов?
Все рассмеялись. Даже эта незамысловатая шутка слегка снизила напряжение в машине. Арнольд, усмехаясь, затянул ремень, Юрка проверил, не скользят ли подошвы ботинок по дну машины.
– С богом, ребятки, – негромко сказал Марк. – Вася, трогай.
Весь оставшийся путь до банка никто не проронил ни слова. Снаружи доносились сигналы автомашин, но вскоре гудки стали глуше, и Юрка, не глядя в окно, догадался, что они свернули во дворы.
– Подъезжаем, – глуховато сообщил Василий.
Машина ткнулась носом в сугроб и встала.
– Что там? – тихо спросил Марк.
– Пусто, – так же тихо ответил Храпов.
– Ясно. Ждем.
Первая минута. Вторая. Третья… Юрка подумал, что в прошлый раз ожидание давалось им легче. Мысли его, ничем не занятые, возвращались к одной и той же картине: он набрасывает нечистую тряпку на лежащие тела, и она тотчас пропитывается кровью, скрывающей желтоватые пятна.
Юрий мотнул головой, отгоняя жуткое видение.
– Ты чего? – резко наклонился к нему Арнольд.
Юрка мотнул головой, показывая: ничего, все в порядке… Но про себя подумал, что каждый из них сейчас на взводе. Даже Арнольд кажется взвинченным.
– Ну где же ты?! – Марк приподнялся, нетерпеливо заглядывая в зеркало заднего вида, в котором отражался подъезд перед входом в банк. – Давай, малыш, выходи! Э-эй, твоя сигаретка ждет тебя!
Он почти замурлыкал, будто выманивал кошку ласковыми словами.
– Выходи-выходи… Дружок, мы тебя ждем! Скорее! Цыпа-цыпа-цып! Тю-тю-тю!
На этот раз в ответ на сюсюканье Паулса никто даже не улыбнулся. Было что-то бесноватое в том, как он с умильной улыбочкой бормотал эту чушь, не отрывая взгляда от зеркала.
Однако его шаманство неожиданно дало плоды. Дверь распахнулась, и на крыльцо вышел грузный охранник лет пятидесяти, голову которого венчала крошечная вязаная шапочка, едва закрывавшая макушку.
– Есть! – шепотом воскликнул Марк.
Мужчина прислонился спиной к перилам и задымил, жадно затягиваясь, как будто старался выкурить сигарету побыстрее.
– Приготовились… – скомандовал Марк. – Пошел!
«Газель» резво сдала назад, приближаясь к выходу. Юра с Арнольдом переглянулись.
– Сделано! – негромко оповестил их Василий, подогнавший машину вплотную к выходу.
Паулс кивнул помощникам и толкнул дверь. Юрка успел заметить, какое глупое и растерянное лицо у мужчины с сигаретой, а в следующий миг они рывком втащили его внутрь, и Арнольд с обезьяньей ловкостью выкрутил ему руки, связал и заклеил рот. Над широкой коричневой полосой скотча, которой эстонец второпях залепил пленнику пол-лица, блестели вытаращенные в испуге глаза. Юра сдвинул охраннику шапочку на лоб, чтобы бедняга ничего не видел.
Он перебрался вперед, приготовился и увидел в зеркале, что Марк уже стоит снаружи, закуривая сигарету. Арнольда не было видно. Значит, все шло по плану: один проник в банк, второй оставался на крыльце, поджидая инкассаторов, которые должны были подъехать с минуты на минуту. Инкассаторы с сумками войдут в длинный узкий коридор и там встретят Арнольда с шокером. Он отключит первого, а второго возьмет на себя Марк. Самому Юрке даже не понадобится выходить из машины…
И вдруг Юрия второй раз за это невыносимо долгое утро отчетливо кольнуло дурное предчувствие. Что-то шло не так. У него вспотели руки, он лихорадочно стянул перчатки и вытер ладони об куртку.
– Не суетись, – буркнул Василий. Он сидел неподвижно, как каменное изваяние. Взгляд его был прикован к просвету между домами, откуда вот-вот должна была появиться инкассаторская машина.
Юрий незаметно огляделся, пытаясь понять, чем вызвано его смятение. Двор был безлюден, если не считать грязно-белой «девятки», прижавшейся к углу пятиэтажки. Через темные окна ему не удалось рассмотреть, есть ли кто-то внутри. Юрка попытался вспомнить, была ли эта машина здесь, когда они приехали… А если не было, то в какой момент она появилась?
– Вась, послушай… – решился он. – Что-то здесь неладно…
Вдруг картинка с фотографической четкостью вспыхнула в его памяти. Дорога, снег, летящий на лобовое стекло… Вася слишком резко поворачивает, белая «девятка» уходит вправо.
Секунда – и картинка сменилась другой. Арнольд заходит в дом, потирая руки, и говорит о том, что к соседу кто-то приехал. «Кажется, на белой „девятке“… Надо бы притихнуть, а, Марк?»
Белая «девятка»!
События последнего месяца замелькали в памяти Юрки с калейдоскопической быстротой. Он лихорадочно припоминал, где и когда видел эту машину. Коттедж… шоссе… казино… Или возле казино ее не было?
Инкассаторский автомобиль с зеленой полосой на боку въехал во двор, тяжело переваливаясь на ухабах, и остановился возле банка.
Василий напрягся, готовясь выскочить из машины, если понадобится его помощь.
– Все, – процедил он сквозь зубы, – началось. Сейчас Марк их сделает, как бог черепаху.
– Вася, стой! – громко сказал Юрка. – Это не…
Дверь бронированного «Соболя» отъехала в сторону. Но вместо двух инкассаторов оттуда посыпались люди в черных масках с автоматами наперевес. Девятка сорвалась с места и перекрыла выезд из двора, отрезая «Газели» путь к отступлению.
Василий страшно выругался, утопил педаль в пол, и машина рванула с места, подняв снежную пыль. Но далеко уехать им не удалось: «Газель» врезалась в инкассаторский броневик, и ее развернуло боком.
Марк попытался укрыться в банке, но ему не дали даже открыть дверь. Удар сзади на несколько секунд оглушил его. Паулс пришел в себя от того, что в ноздри и в рот забился грязный снег, истоптанный ботинками. Он лежал рядом с крыльцом, а рядом с ним валялась недокуренная сигарета.
Арнольда выволокли изнутри и швырнули в двух шагах от Марка. Спустя минуту к ним присоединился Василий, бессильно скрипящий зубами.
Единственным, кто остался на свободе, был Юрка. Стоило ему увидеть людей в черных масках, как он выпрыгнул из машины, сшиб одного из бегущих и, петляя как заяц, рванул прочь. Он слышал, как сзади кто-то заорал диким голосом, а следом за криком последовали оглушительно громкие выстрелы. Старый двор вздрогнул, а с веток безмолвных тополей вскинулись в небо вороны и суматошно закружились над местом недолгого сражения.
Юрка мчался, не оборачиваясь, спиной чуя погоню, как заяц чувствует гончих. Он нырнул в первую попавшуюся арку, молясь о том, чтобы с другой стороны никто не ждал, проскочил ее насквозь, перепугав какую-то пенсионерку с собачкой, и под злобный остервенелый собачий визг вылетел на улицу.
Он еще долго бежал, петляя, срывая дыхание, и остановился только тогда, когда понял, что бежать дальше нет смысла. Беглец всегда привлекает внимание. Юрка сел на скамейку, отдышался и пошел к метро.
