Елена Чалова - «Ярость богов»
А еще здесь есть целый студенческий квартал, где расположены здания Женевского университета.
Вот и тот самый антикварный магазин. Машина Антуана – дорогущий кабриолет – стоит у тротуара, он курит в открытое окно, нетерпеливо поглядывая вокруг. Мири распахнула дверцу и села рядом с приятелем.
– Мадмуазель, извините, я жду… – он осекся, и девушка в полной мере насладилась шоком, в который ее новая внешность повергла приятеля.
– Мири? – Антуан потянул ворот рубашки, словно ему вдруг стало нечем дышать.
– Тебе не нравятся блондинки? – кокетливо спросила она.
– Ты… С ума сойти!
– Ладно, только покорми меня. Я буквально умираю от голода. А я за это расскажу тебе все новости, идет?
Через несколько минут они уже сидели в небольшом ресторанчике. Ничего пафосного, только свежайшие продукты и хорошие вина: хозяин – страстный коллекционер и большой приятель Антуана. Мири изложила Антуану отредактированную версию своего появления в Женеве. Поросенок – добропорядочный буржуа, привыкший полагаться на полицию и заботящийся о семье и репутации фирмы. Не нужно, чтобы он знал, в каком опасном предприятии она участвует.
– Так вот, этот жутко богатый тип решил купить исторический камень на закрытом аукционе. Оплатил мне билеты, гостиницу и все такое. Ну, и за экспертизу я, само собой, получу очень неплохо. А ты как?
Она слушала, кивала, задавала вопросы и время от времени незаметно поглядывала на часы.
– Антуан, давай вечером сходим куда-нибудь, как раньше? В театр или хоть в кино?
– Давай, – он отложил вилку; видно было, что Поросенок нервничает.
– Я сейчас на аукцион, а ты меня подождешь? И потом… я вся твоя.
– Я подожду, – он опять потянул ворот рубашки. – И у меня тоже есть небольшое дело в городе.
Мири стало стыдно, что она использует Поросенка так беззастенчиво, но вреда ему от этого не будет, а он такой весь положительный… ну, и в случае чего не без связей.
Они довольно быстро добрались до нужного места. Мири болтала о том о сем, но глаза ее, скрытые темными стеклами очков, внимательно оглядывали улицу. Вот полицейская машина. А вот просто машина… государственные номера. Здесь улица перекрыта… Мужчина в штатском, до смешного похожий на персонажа бесчисленных киношных детективов и боевиков, склонился к окну:
– Вам куда, месье?
– Я антиквар, у меня офис в этом здании. Это моя подруга… а что происходит?
– Меры безопасности… Документы, будьте добры, – агент набрал имя Антуана, сверил его с изображением, появившимся на карманном компьютере. – Закрытая вечеринка, иностранные гости. Сами понимаете, сейчас в мире неспокойно.
– Я ничего не желаю понимать! – Антуан надул губы. – Мне уже можно попасть на работу?
– Да, проезжайте.
– Ремонт у них тут, что ли… – ворчал Антуан, выкручивая руль, потому что теперь к подземному гаражу можно было проехать только по самой узкой улочке. Из гаража они прошли в лифт, но, хоть нажали они пятый (офис Антуана), кабина замерла на первом этаже, и все повторилось точно так же.
Мужчины в черных костюмах и белых рубашках, в ухе у каждого пуговичка наушника, провод уходит под пиджак. Внимательные взгляды, неулыбчивые лица.
«Вот интересно, – думала Мири, – это в кино так точно схвачен образ, или они начинают копировать охранников, которых видят на экране? Наверное, это такое взаимное влияние».
– Вы можете подняться в свой офис, господин Ларю, но вашей подруге придется отложить визит до другого раза.
– Что такое? – щеки Антуана вспыхнули.
– Французский буржуа в гневе страшен, месье, вы рискуете, – нахально произнесла Мири. – Вы разве не слышали о Французской революции? А потом они изобрели гильотину.
– Мадам? – охранник, никак не реагируя на насмешливые слова, ждал, когда она покинет лифт.
– Проверьте ваши списки, там должно быть мое имя, – Мири достала документы.
– Я иду на ту самую закрытую вечеринку, которую вы так тщательно охраняете.
Охранник некоторое время изучал поданный ему паспорт, потом смотрел на изображение в карманном компьютере; и там, и там на картинке имеет место быть особа с длинными темными волосами и хоть какими-то щеками. Сотрудник службы безопасности оглядел стоявшую перед ним тощую коротко стриженную блондинистую девицу, что-то коротко буркнул и, возвращая документы Мири, сказал:
– Вам придется пройти процедуру проверки отпечатков пальцев.
– Что?! – Антуан рванулся было вперед, но Мири поймала его за рукав. Обвила руками за шею и зашептала в ухо:
– Не сердись и не шуми. Ты ведь меня тоже не узнал. Я сейчас быстренько поработаю… Жди меня в машине через часок, ладно?
– Раз ты так хочешь…
Она добавила поцелуй в щечку, и Поросенок сдался. Охранники невозмутимо наблюдали за происходящим. Когда Мири вышла из лифта, один из «людей в черном» вошел в кабину и со словами «Я провожу вас», нажал кнопку пятого этажа. Антуан сердито сопел, но промолчал.
Мири прошла процедуру сверки отпечатков пальцев. Когда она пошла в туалет, за ней отправилась одна из женщин-агентов. Девушка не обратила на это особого внимания. Нельзя сказать, что меры безопасности сильно ее раздражали. Хотя таких строгостей она прежде не видела. Даже на том аукционе, куда приезжал принц Чарльз с королевой-матерью, охраны было меньше.
В лифте Мири поднималась с двумя охранниками. Когда двери раскрылись, она увидела Николая. Он не сразу узнал ее и неуверенно спросил светловолосую девушку в дорогом костюме от Шанель:
– Вы от Павла Генриховича?
Но тут же темные глаза глянули на него исподлобья, а рот сложился в презрительную гримаску, и секретарь с облегчением воскликнул:
– Мири! – он шагнул к ней, больно сжал руку. – Я думал… я уже не надеялся, что ты приедешь.
– Почему?
– Но как же… Ты буквально пропала, ни слуху, ни духу.
– Ты не забыл, как интересно началось наше путешествие? А уж как оно продолжалось, я и вспоминать не хочу.
– Да-да, конечно, ты права, – они уже шли по коридору. – Кстати, могу тебя немного успокоить – Рустему лучше. Операция прошла хорошо, и он скоро поправится.
– Я рада… – Мири искоса взглянула на секретаря и, больше ради желания сказать гадость, чем из-за каких-то реальных подозрений, нахально поинтересовалась:
– А вот интересно, почему это нам так трудно было сюда добраться, а вы вдруг оказались в безопасности?
Лицо Николая как-то дрогнуло, он сглотнул, и девушка с удивлением проследила глазами, как дернулся кадык на его шее. И заметила, что ворот рубашки чуть потемнел. Неужели он надел несвежую сорочку? Мельком удивилась она и тут же поняла, что это от пота – очередная капелька стекла из-под аккуратно подстриженных волос на шее.
– Я… мне тоже пришлось нелегко, – сдавленным голосом отозвался Николай. – Я угодил в камеру и… мне пришлось ждать, пока шеф вызволит меня…
Мири не ответила: голова ее полнилась подозрениями и недобрым предчувствием. Но на расспросы времени не осталось: коридор кончился массивными резными дверями, перед которыми маячили двое из службы безопасности.
Охранник, получив подтверждение от начальства, открыл двери зала.
Само помещение было не особенно велико, зато обставлено со старомодной роскошью, как гостиная в дорогущем отеле: на обтянутых шелком стенах подлинники картин художников девятнадцатого века в барочных рамах, тяжелая мебель в стиле рококо (Антуан знает, что у него под боком такая роскошь?). Камин, отделанный малахитом и яшмой, на полке – часы. «Прекрасная вещь, – определила Мири, – бронза и фарфоровые фигурки; скорее всего Франция, восемнадцатый век. Эти каминные часы стоят больше, чем моя квартира в предместье Лондона».
На ковре ручной работы, краски которого затуманились от времени, но узор по-прежнему поражал совершенством, расставлены были несколько столиков, окруженных креслами. За одним – двое мужчин в белоснежных арабских одеждах и платках пили кофе. От его крепкого аромата у Мири на секунду закружилась голова. «Должно быть, это арабские шейхи, – решила она. – А вот те типы за другим столиком кто?» Смуглые лица, как незаполненные бланки, хорошего качества костюмы и неброские галстуки, белые рубашки – с одинаковым успехом могут быть кем угодно. А скорее всего посредники. Третий столик занимали двое хмурых людей. Один смотрится в цивилизованном окружении более-менее уместно, и костюм на нем сидит получше, но вот второй – бородатый тип со смуглым лицом – сверкает на всех глазами и явно страдает от отсутствия под рукой привычного оружия. Рубашка на нем без галстука, а выражение лица – смесь недоверия, жестокости и высокомерия – видимо, коррекции не поддается.
Два столика пустовали. Мири с Николаем сели на указанные распорядителем места.
Не успели они перевести дух, как двери вновь распахнулись и появились два последних участника: высокий господин средних лет вкатил в зал инвалидное кресло, в котором сидел старик. Его ноги были укрыты шотландским клетчатым пледом; усохшее, как у мумии, тело облачено в твидовый костюм с модной в этом сезоне лиловой сорочкой; шею скрывал шейной платок. Коротко стриженные седые волосы подчеркивали резкие черты лица. Старик походил на хищную птицу: острым носом, неулыбчивым ртом и пристальным взглядом светлых глаз. «Может, сам и не заклюет уже, но с удовольствием посмотрит, как это будут делать другие», – подумала Мири с неприязнью и, следуя за мыслью о птенцах старика, принялась разглядывать его спутника. Господина средних лет проще всего было описать словами «настоящий ариец». Роста он оказался высокого, сложения спортивного, с правильными чертами лица (их несколько портило надменное выражение) и осанкой, которую в кино демонстрируют офицеры вермахта.
