Мэри Кларк - Розы для возлюбленной
— Да.
— Тогда и увидимся, — быстро произнес Боб и повесил трубку.
«Зачем ему вдруг понадобилось приезжать ко мне?» — удивилась Керри. Может, его действительно сильно взволновала фотография Робин? Или просто у него выдался чересчур трудный денек в суде? Последнее было вполне возможным, решила Керри, вспомнив мнение Френка о том, что даже без показаний Хаскелла правительство может добиться осуждения Джимми Уикса. Керри надела пальто, повесила на плечо сумочку. Ей вдруг вспомнилось, как в первые полтора года замужества она с радостью бежала домой. Бежала, чтобы провести вечер в компании Боба Кинеллена.
Когда она приехала домой, ее встретил обвиняющий взгляд Робин.
— Ма, почему это Элисон забрала меня из школы и отвезла домой на машине? Мне она ничего не стала объяснять. А я выглядела перед всеми как форменная дура!
Керри взглянула на сиделку.
— Элисон, не буду вас задерживать. Спасибо.
Когда они остались одни, Керри внимательно посмотрела на возмущенное лицо Робин.
— Помнишь ту машину, что напугала тебя тогда… — начала она.
Когда Керри закончила, Робин долгое время сидела не двигаясь.
— Страшновато это все, ма, да?
— Да уж, это точно.
— Именно поэтому ты пришла вчера вечером такая усталая и вымотанная?
— Я не предполагала, что выгляжу так плохо. Но ты права, мне вчера было очень плохо.
— И Джо тоже из-за этого прибежал?
— Да, из-за этого.
— Надо было вам мне все рассказать вчера.
— Я не знала, как тебе все это рассказать, Роб. Я и сама была не взводе.
— Что же мы теперь будем делать?
— Будем вести себя очень осторожно. Это, конечно, не слишком весело. Но прежде всего надо выяснить, кто был в тот вечер в этой машине на другой стороне улицы и зачем.
— Ты думаешь, что он может вернуться и тогда уж точно задавит меня?
Керри хотела было закричать: «Нет, конечно, нет!» Вместо этого она подошла к дивану, где сидела Робин, и обняла дочь.
Робин положила голову на плечо матери.
— В общем, если эта машина появится снова, мне надо будет спасаться, бежать, да?
— Да. Но лучше, если мы не позволим этой машине появиться опять, Роб.
— А папа знает?
— Я позвонила ему вчера. Он сейчас приедет.
Робин выпрямилась, радостно вскинула голову.
— Потому что он беспокоится за меня?
«Как же она обрадовалась! — подумала Керри. — Так, как если бы он вдруг ей сделал большое одолжение».
— Конечно, он беспокоится, переживает за тебя.
— Здорово! Ма, а могу я Кесси все рассказать?
— Нет, пока что не надо. Обещай мне это, Робин. До тех пор, пока мы не узнаем, кто этим занимается…
— И пока его не поймают, — закончила за мать девочка.
— Точно. Вот тогда ты сможешь всем все рассказать.
— Ладно. А что мы сегодня будем делать?
— Ничего, посидим дома. Закажем пиццу. Я заехала в видеотеку, взяла пару фильмов напрокат.
Хитрая улыбка, столь любимая Керри, появилась на лице Робин.
— Надеюсь, что-нибудь интересненькое?
«Она хочет развеселить меня, — подумала Керри. — Хочет не показать, как она напугана».
Без десяти шесть приехал Боб. Робин с радостным визгом бросилась в его объятия.
— Ну, как я выгляжу? Храбро я держусь в минуту опасности? — спросила девочка.
— Ладно, вы тут пообщайтесь, а я пойду переоденусь, — объяснила Керри.
Боб неожиданно отпустил Робин.
— Только, пожалуйста, недолго, Керри, — быстро проговорил он. — Дело в том, что я забежал всего на пару минут.
Керри заметила расстроенную гримасу на лице Робин, и ей вдруг захотелось задушить Кинеллена. Неужели он не может подарить девочке хоть немного тепла и любви. Для разнообразия, зло подумала она. Пытаясь говорить ровно, Керри произнесла:
— Я спущусь через минуту.
Наверху она быстро переоделась в брюки и свитер, но нарочно задержалась еще минут на десять. Когда она все же собралась идти вниз, в ее дверь постучали и раздался голос Робин:
— Ма?
— Входи, — Керри хотела было добавить: «Я уже готова», — но замолчала, увидев расстроенное лицо Робин. — Что случилось?
— Ничего, просто папа попросил меня побыть наверху, пока он будет с тобой разговаривать.
— Понятно.
Боб стоял посреди ее рабочего кабинета. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке и торопился поскорее уйти.
Даже не подумал снять пальто, отметила Керри. Что же он еще тут умудрился сделать, чтобы вконец расстроить Робин? Наверное, только и твердил ей, как страшно спешит.
Боб обернулся, услышав ее шаги.
— Керри, мне уже надо возвращаться в контору. У меня еще много дел к завтрашнему заседанию суда. Но я пришел сказать кое-что очень важное.
Он достал из кармана небольшой листок бумаги.
— Ты слышала, что случилось с Барни Хаскеллом и Марком Янгом?
— Конечно.
— Керри, у Джимми Уикса есть свои пути добывать информацию. Не знаю как, но он многое узнает. Например, он узнал как-то, что в субботу ты ездила в Трентон, в тюрьму, встречаться с Реардоном.
— Узнал? — Керри удивленно посмотрела на бывшего мужа. — А ему-то какое до этого дело?
— Керри, прекрати играть в куклы! Меня все это очень беспокоит. Джимми близок к отчаянию, к панике. Так вот, я тебе уже сказал, он много чего знает. Посмотри-ка вот на это.
Кинеллен передал Керри листок бумаги, который достал из кармана. Это была фотокопия небольшой записки. Сама записка представляла собой вырванную из блокнота формата шесть дюймов на девять страничку с изображенными на ней шестью музыкальными нотами в ключе «До» и приписанной под ним фразой: «Я влюблен в тебя» — и подпись «Дж.».
— И что же это должно означать? — спросила Керри, успев уже про себя быстро пропеть ноты. Тут же, еще до того, как Боб ответил, она вдруг все поняла. Кровь похолодела в ее жилах. Шесть нот сложились в первую музыкальную фразу песни «Позволь мне называть тебя моей возлюбленной».
— Где ты это взял и что означает написанное? — Голос Керри зазвучал резче.
— Оригинал этой записки нашли в нагрудном карманчике пиджака Марка Янга. Его вещи осмотрели в морге. Это почерк Хаскелла, а сам листок оторван от блокнота, что лежал на столе в кабинете Марка Янга рядом с телефоном. Секретарша сказала, что положила на стол шефу новый блокнот накануне вечером. Так что написать все это на верхнем листочке блокнота Хаскелл мог только сегодня где-то между семью и семью тридцатью утра.
— За несколько минут до своей смерти?
— Да. Керри, я уверен, что это убийство связано с договоренностью с обвинением, которую выторговывал себе Барни Хаскелл.
— Договоренность? Так ты имеешь в виду, что убийство, которое, по словам Хаскелла, он мог повесить на Джимми Уикса, и есть «дело об убийстве возлюбленной»? — Керри не могла поверить. — Так, значит, у Джимми был все-таки роман со Сьюзен, да? Уже не хочешь ли ты мне сказать, Боб, что тот, кто сфотографировал Робин, тот, кто чуть было не сбил ее своей машиной, работал на Джимми Уикса? И что именно Уикс пытается таким способом запугать меня?
— Керри, я ничего не хочу сказать. Только одно — оставь это дело. Ради Робин, оставь это дело.
— Уикс знает, что ты пошел ко мне?
— Он знает, что ради Робин я обязательно захочу тебя предупредить…
— Подожди-ка. — Керри смотрела неверящим взглядом на бывшего мужа. — Давай выясним все до конца. Ты пришел, чтобы предупредить меня, что твой клиент, бандит и убийца, которого ты представляешь, поручил тебе меня предупредить, открыто или завуалировано, что лучше мне будет поступить так, как он хочет. Бог мой! Боб, как же низко ты пал!
— Керри, я лишь пытаюсь спасти жизнь моей дочери!
— Твоей дочери? С чего это она вдруг стала тебе так дорога? Ты что, не помнишь, сколько раз ты обижал ее! Например, тогда, когда не являлся на встречи с ней, вопреки данным обещаниям? Какая наглость с твоей стороны! Убирайся вон!
Когда Боб отвернулся, собираясь уходить, Керри неожиданно вырвала у него из рук фотокопию записки Хаскелла.
— А это я оставлю у себя.
— Отдай. — Кинеллен, схватив Керри за руку, принялся размыкать сведенные пальцы.
— Папа, оставь маму в покое!!
Оба резко обернулись. Робин стояла в дверях. Почти исчезнувшие шрамы вновь проступили красными линиями на неожиданно побледневшем лице девочки.
66
Доктор Смит вышел из своего кабинета в четыре двадцать, через какие-нибудь минуты после последнего своего в тот день пациента — женщины, которая когда-то с его помощью «убрала» живот и теперь регулярно являлась на профилактические осмотры.
Кейт Карпентер с облегчением посмотрела доктору вслед. В последнее время она начинала страшно нервничать в его присутствии. Сегодня она опять заметила дрожь в руке доктора, когда тот снимал швы у миссис Прайс, наложенные ей при операции по «поднятию» бровей. Нервничала, однако, медсестра не только из-за этих, весьма реальных, видимых свидетельств ненормального состояния доктора. Дело в том, что она все больше убеждалась, что у него что-то глубоко не в порядке с психикой.
