Марина Серова - Соблазни и разведи
– Бегом в отдел! Крот повесился в следственном изоляторе!
Не выпуская трубку из рук, я села на диване, потрясла головой, огляделась по сторонам. Уже утро? Я у Терешкова? И это он сейчас настойчиво что-то орет в трубку.
– Чтобы через полчаса были у меня! Вместе с Сергеем! Машину за вами уже выслал! Жду вас!
Из трубки потянулись короткие гудки.
– Кто звонил?
Я посмотрела на пищащую в руках трубку, потом перевела взгляд на Сергея, который только что заглянул в комнату, и монотонно повторила то, что только что услышала от Терешкова.
– Крот во всем признался. В предсмертной записке…
– ?!!
– Нам нужно срочно ехать в милицию, – я откинула в сторону плед и вскочила с дивана.
Забыв выпить кофе и наскоро собравшись, мы с Сергеем покинули квартиру. У подъезда нас уже ждал «Форд». Все тот же недружелюбный водитель буркнул нам: «Доброе утро» – и завел мотор. До здания местного РОВД мы домчались за считаные минуты и так же быстро, минуя все бюрократические препоны, оказались в кабинете Терешкова.
Усталый, не выспавшийся и злой майор, не считаясь с дружескими связями, начал допрос:
– Имя, фамилия, отчество…
Через час таких бесед злых и усталых в кабинете стало на два человека больше. Тем более что на все мои попытки выяснить суть дела Терешков отвечал фразами типа: «Потом расскажу», а вопросы Сергея о том, что же случилось с Кротом, и вовсе натыкались на стену молчания.
– Слушай, Терешков, ну хотя бы скажи, Крот и впрямь повесился? – не выдержало таких испытаний мое природное любопытство.
– Правда.
– Когда?
– Сегодня утром.
– Ну, хватит мучить, расскажи, что произошло? Кто такой этот Крот?
– Кто такой Крот? – повторил мой вопрос Терешков. – Как оказалось, законченный наркоман, из которого мы не могли и слова выбить, так его ломало всю ночь…
– Быть такого не может! – воскликнула я.
– Может. Еще как может. А еще может быть такое, что теперь у нас будут большие проблемы.
– Почему?
– Потому что этот ваш Крот оказался племянником Глаголева!
– ?!!
– Да-да. Именно так. Тип, который вчера вломился в загородный дом, по документам числится как Роман Глаголев. Приехал в Тарасов пять лет назад, безработный, жил в доме своего дяди и состоял в шайке его же головорезов.
– И что говорит сам Глаголев?
– А ничего. Глаголеву сообщили о случившемся, но он предпочитает напрямую с нами не общаться, прислал своего адвоката, и только.
– И что теперь будет? – подал голос Сергей.
– А ничего, дело закроют, и точка. Тебе сказочно повезло, Сергей! Останься Роман Глаголев жив, не напиши он эту записку с признанием, и неизвестно кто бы из вас двоих тогда оказался за решеткой. – Миша глянул на часы. – Можете пока быть свободны. Если понадобится, я вызову вас снова. Главное, никаких выездов за пределы Тарасова!
Кабинет Терешкова я покидала с головной болью и одним единственным желанием – напиться, уж больно надоела мне вся эта история с Кротом.
– Поехали в бар, – без обиняков предложила я Сергею.
– Поехали, – кивнул мой приятель.
Мы прошли к лифту, Сергей нажал на кнопку вызова. Перевозочная кабина заурчала где-то на верхних этажах.
– Женя, – окликнул меня кто-то в тот момент, когда дверцы лифта услужливо распахнулись передо мной.
Я обернулась и увидела полковника Ольшанского.
– Женя, можно тебя на пару слов.
Разговаривать с Александром Петровичем после всех слов, что мы наговорили друг другу, мне не хотелось. Но виноватые глаза старого друга, весь его жалкий вид заставили мое сердце дрогнуть.
– Сергей, подожди меня внизу, я сейчас приду.
– Как знаешь, – кивнул Сергей и шагнул в кабинку лифта. Дверцы за ним закрылись. Мы остались с полковником с глазу на глаз.
– Пройдем ко мне, Жень, не в коридоре же нам, в самом деле, говорить, – мягко произнес полковник.
– Вы же видели, что меня ждут, – решила я первой не идти на перемирие.
– Да. Хорошо.
Полковник взял меня под руку и провел по коридору. Остановился у окна, выпустил меня и, отводя в сторону глаза, произнес:
– Женя, я понимаю, что ты очень на меня зла. Прости меня, если сможешь за то, что не поверил тебе, за то, что наговорил гадостей.
Я тоже старалась не встречаться с Ольшанским взглядом.
– Но мне правда казалось, что все это бред. Вся эта история с Лжекротом была слишком неправдоподобной!
– Понимаю.
– Нужно было выслушать тебя до конца, а я просто старый упертый дурак, – с чувством произнес Александр Петрович.
– Не говорите так. Я и сама долго не могла поверить своим догадкам.
– Так ты простишь меня, Жень?
Я осторожно взяла полковника за руку.
– Конечно. Вы ни в чем не виноваты.
Так ни разу и не взглянув на Ольшанского, я быстро развернулась и прошла к лифту. Дверцы открылись почти сразу, я сделала шаг вперед, помедлила, обернулась – полковник все так же стоял у окна. Я тряхнула головой, шагнула в лифт, дверцы плавно съехались, и зеркальная кабина понесла меня вниз.
Сергей медленно прогуливался перед зданием РОВД. Я сбежала с крыльца, подхватила его под руку и весело пропела:
– Ну что, поедем отмечать удачное завершение дела?
И хотя я не была уверена в том, что поводом напиться служит веселье, мы все же поймали попутку и добрались до ближайшего ресторана.
– Кто был тот тип? – спросил Сергей, когда мы уже расположились за одним из столиков и сделали заказ.
– Полковник Ольшанский, – решила я, что поводов скрытничать теперь нет. Это он возглавлял группу, которая занималась поимкой Крота.
– Правда? Так это он и предложил тебе следить за мной?
Я поморщилась. Настроение и так было хуже некуда, голова болела, а тут еще Сергей завел этот разговор.
– Да, это Александр Петрович предложил мне поучаствовать в этом деле, – все же ответила я.
– И что ему теперь было нужно от тебя?
– Ничего особенного. – Я дождалась, пока официант не поставит перед нами заказ и не уйдет, и только потом продолжила: – Просто хотел извиниться за то, что в свое время отказал в помощи.
И чтобы поскорее закончить эту тему, я схватилась за свой бокал и произнесла:
– Давай выпьем за то, что это дело так удачно закончилось!
– Думаешь? – склонил голову набок Сергей.
Я чуть не подавилась вином. В свое время я выявила кучу недостатков у этого человека. Поначалу выходила из себя, злилась, зарекалась проучить, в конечном итоге смирилась и вроде как даже прониклась симпатией. Короче говоря, бывало у нас с ним в отношениях всякое. Но желание швырнуть в него бутылку у меня возникло впервые. Возможно потому, что до этого мне не доводилось видеть такой гадливой улыбки на его лице.
– По-моему, Терешков и так сделал все, что мог. Или ты думаешь, был другой способ выбраться из всей той каши, которую ты заварил?
– Нет.
– Племянник Глаголева и в самом деле мог бы до последнего молчать. Думаешь, влиятельный дядя не спас бы его от тюрьмы?! Да он бы все сделал, лишь бы его племянник не оказался за решеткой. Больше того, он нашел бы крайнего, на которого бы навешали все грехи! Догадываешься, кто бы мог оказаться этим несчастным?
– Могу предположить.
– Так что все закончилось лучше некуда.
– А я и не сомневаюсь, что лучше некуда.
– Так что? – разозлилась я.
– Я сомневаюсь, что закончилось.
Я, было, схватила бокал вина, но тут же поставила его на стол.
– В смысле?
– Женя, ты в самом деле поверила, что племянник Глаголева – Крот?!
– Да, – растерянно кивнула я.
– Женя, – Сергей облокотился на стол и приблизился ко мне. Я машинально сделала то же самое. – Женечка, да ведь это полный бред!
– Ты не веришь в то, что человек, которого задержали в загородном доме, является племянником Глаголева?
– Я не верю в то, что он Крот.
– Но…
– Он просто подсадная утка!
– Сергей…
– Да сама подумай, Женя, это ерунда! – перешел на шепот Сергей. – Вспомни о том, как я получил глаголевский компромат! Вспомни! Я ведь тебе рассказывал.
Голова разболелась еще больше, но я все же попыталась сделать то, о чем меня просили:
– Ну, тебе спьяну рассказал Крот.
– Да.
– О том, что нужно подойти к дому Глаголева в назначенные день и час.
– Дальше.
– Ты так и сделал, и в итоге получил компромат.
– Понимаешь?
– Ну… Получается, что племянник Глаголева хотел украсть компромат у своего дяди. И…
– И теперь попробуй совместить это с рассказом о том, как он хотел его украсть? В час ночи стоя у черного хода в дом, где он же и живет?
– И правда, ерунда какая-то, – задумалась я. – Но, с другой стороны! Ни Глаголев, ни тем более кто-то из его окружения, скорее всего, не знали, что он – Крот. Так что вполне может быть, что на человека, который может украсть у Глаголева компромат, Роман вышел под маской Крота. Тогда все сходится!
– Да ничего не сходится! А как ты объяснишь то, что мухлевщик и знаменитый аферист – законченный наркоман?
