Галина Романова - Свидание на небесах
– Давно так вкусно не ел, – признался он, отодвигая пустую тарелку. – Очень, очень вкусно!
Еве было приятно. Она все время улыбалась, чмокала его в макушку, проходя мимо. Ненароком будто задевала его то рукой, то грудью, то бедром. И что странно, она ни разу за вечер не вспомнила про Веру! И он решил не тревожить ее своими рассказами.
После ужина они смотрели телевизор, строили планы на рождественские каникулы. Ей хотелось куда-нибудь в тепло, к морю. Она перебирала варианты, загибая пальцы на его руке, не на своей.
Он с ней не спорил, кивал и во всем соглашался, хотя прекрасно понимал, что у него-то каникул не будет точно. Про свое дежурство в новогоднюю ночь он тоже благоразумно промолчал пока. Еще завтра день, потом весь день послезавтра. А там как-нибудь…
«Вот подруга одинокая была бы как нельзя более кстати», – подумал он со вздохом, засыпая. И бой курантов сосчитали бы вдвоем с Верой, и его бы дождались со смены, и снова уселись бы за праздничный стол. Ева зачитала ему меню, составленное самолично, ему понравилось.
Но почему же она все-таки ни разу не упомянула про Веру?..
Ответ он получил за завтраком. Ева вывалила ему в тарелку три половника рисовой каши, пододвинула громадную кружку с вишневым киселем.
– А кофе? – опечалился он, заглянув в кружку.
– Нечего, – строго оборвала его Ева. – Весь день его пьешь. Ведрами!!! Завтрак – это главное!
Он позволил себе с ней не согласиться. Завтрак – это, конечно, хорошо. Но вот главным было то, как они проснулись. Как он попытался вылезти из кровати, чтобы ее не разбудить. Все же разбудил и потом еще о-оччень долго не мог выбраться.
Они поели, мило улыбаясь друг другу. Ева постоянно над ним подшучивала. Особенно когда он сделал себе кисельные усы, торопясь на службу.
– Завтра Новый год! – с мечтательной ноткой произнесла она, поставила локти на стол, уткнулась подбородком в ладошки. – Что приготовить? Стол здесь накроем? Наверное, здесь. Тут елочка!
– Малыш… – Воинов смущенно опустил глаза. – Мне… Мне придется дежурить.
– Как дежурить? – Улыбка сползла с ее лица, будто кто-то смыл ее мощной струей воды, оставив при этом по крупной капле в глазах. – А я??? Я буду одна???
– Погоди… – он принялся соображать на ходу. – У меня есть план!
– Какой план, Саша?! Какой план?! – Она заревела, ее пухлые губы поползли вбок, щеки покраснели. – Я что, приду к тебе? Прокрадусь мимо дежурной части, мы притаимся, как мыши, у тебя в кабинете и… станем грызть сухари?!
– Почему сухари?
Ее идея оказалась точным озвучиванием его мыслей. Он именно так и придумал: он проведет ее к себе, и они просидят новогоднюю ночь в его кабинете. Может, даже займутся любовью, если ночь выдастся спокойной.
– Иди ты, сам знаешь куда!!! – взорвалась она, выскочила из-за стола и заметалась по кухне, выкрикивая: – Хорош! Супер просто!!! Одна смылась, умница! Теперь и этот сматывается, и когда?! В новогоднюю ночь!!! Это… Это скотство просто какое-то! Это святотатство!!! Это не про тебя!
Ева стояла напротив, уперев кулачки в бока, с раскрасневшимся обиженным лицом. Ему было очень жаль ее, очень. И еще он сильно боялся, что ей взбредет в голову умчаться куда-нибудь на поиски новогодних приключений. К Гарику, например…
– А про кого? – встряхнулся Воинов, протянул к ней руки, пытаясь обнять, но она ускользнула.
– Про Веру! – вздернула она подбородок, взъерошила волосы, сделавшись сразу похожей на подростка, жестоко разочаровавшегося подростка.
– Что – про Веру? – Воинов насторожился. – Если ты хочешь сказать, что я… Я не прекращал поисков, маленькая моя! Я по-прежнему…
– Не надо! – рубанула Ева рукой и заревела, захлебываясь словами: – Я ее ищу! Ищу, блин! Я с этим Власовым позволила себе говорить, хотя я… Я терпеть его ненавижу! Я пошла в это дурацкое агентство!!! Кривлялась там! Спасибо тебе, вовремя наложил запрет. А она!!!
– Что она?
Что-то он пропустил. Что-то ей известно, что неизвестно ему. Что, черт возьми???
– Она преспокойно себе живет где-то у кого-то, преспокойно наслаждается жизнью, как раньше не наслаждалась! – Ева с силой прижала ладони к лицу, закричала из-под них: – Дрянь!!! Бессовестная дрянь!!!
У Воинова аж волосы на голове зашевелились. Это сто процентов, потому что он ощутил это, как ежится кожа на макушке и наэлектризованно трещит шевелюра.
– Ева! – крикнул он. – Ева, успокойся!
Саша встал из-за стола, схватил ее и потащил к раковине. Поплескал водой в полыхающее гневом лицо. Вытер глаза, щеки, губы бумажным полотенцем, отмотав его метра на три, не отрывая от подвешенного к низу шкафа рулона. Легонько встряхнул.
– Ну!
– Что – ну? – Ева уткнулась зареванным лицом ему в грудь.
Она сникла, сдулась, ей расхотелось злиться на подругу, захотелось просто ее увидеть, и чтобы Сашка не уходил на эту свою чертову работу. Чтобы побыл с ней, с ними. И завтра, и сейчас. Они пили бы все вместе ведрами кофе и слушали, обнявшись уже с ним, Веру. Ее исповедь, ее покаяние. Потом бы напились и вышли, может, во двор. Где все красиво прибрано к празднику белым, пушистым. Дурачились бы там с Верой, кувыркались в снегу, построили бы горку. Так бывало давно-давно, когда они были много моложе.
– Откуда информация про Веру, маленькая моя? – Воинов гладил ее по волосам и больше всего на свете сейчас хотел с ней остаться. – Откуда? Она звонила?
– Нет, – она простуженно засопела заложенным носиком. – Я звонила.
– Кому? Ей? И она ответила?
– Нет. Она по-прежнему вне зоны… бессовестная! – Ева подняла на него грустные глаза, и он чмокнул ее в кончик покрасневшего носа. Ей понравилось. – Я звонила Белову.
– Ее мужу?
– Бывшему мужу!
– И?
– И он сказал мне, что я ненормальная овца, что даже Верка поняла это с годами, поэтому и прячется от меня.
– Основанием для этого послужило – что?
– Вера трижды снимала деньги за минувшие две недели.
– Оп-па!!! – он отпрянул от любимой, схватил ее за плечи и потребовал сухо и коротко, как выстрелил: – Подробности!
– Ему пришли сообщения о снятии денег, вот он и спокоен на ее счет. А мы с тобой…
– Ева! – не выдержал он и повысил голос: – Где производились снятия? В каком городе? Банкоматы? Банки? Где?
– Город наш.
– Точно?
– Да, Белов еще похихикал, паскуда, что Верка и уезжать никуда не думала, просто от меня прячется. Потому что я, типа, ее достала! А что я ей сделала-то, Саш?!
Он услышал близкие слезы, поискал взглядом ее телефон, не нашел ни на столе, ни на кухонных шкафах, ни на подоконниках. Подтолкнул ее к выходу.
– Что? – не поняла Ева, но от слез отвлеклась.
– Телефон тащи, и быстро!
– Ага.
Она вильнула попкой и умчалась, скользя по гладкому чистому полу в своих странных чунях, как на коньках по льду.
– Вот! – вернулась она минуты через две.
– Набирай Белова.
Ева набрала, и после долгой череды гудков послышался, наконец, недовольный голос Белова.
– Ну чего тебе еще, сумасшедшая?!
– Еще раз, Белов, назовешь так мою женщину, жопу оторву, – прошипел Воинов, и по тому, как удивительно ярко блеснули в его сторону ее глаза, понял, что одобрено.
– Саня? Александр, простите… Ты? Вы еще с ней?
– Не еще, а навечно, запомни, Сема.
– Запомнил. И как? Вынос мозга по полной программе? – не удержался от мерзкого хихиканья Белов. Тут же спохватился, услыхав его тяжелый вздох. – Шучу, шучу! Так что вы хотели, Александр?
Ему было противно с ним говорить долго и пространно, поэтому он коротко потребовал:
– Сбрось сообщением номера банкоматов, числа и суммы снятия.
– Это… Это что, не понял? – Белов помолчал, потом прозрел. – Это когда Верка мои денежные счета начала шерстить? Ты это имеешь в виду?
– Это, это. Сколько нужно времени?
– Минуты три, – недовольно буркнул Белов. – Только не пойму, тебе-то что до моих денег? Мне и то не жалко. Пускай развлечется.
– Ага, особенно если это она развлекается, – не выдержал и проворчал Воинов и тут же покосился на Еву.
Ему не очень хотелось тревожить ее снова. Пусть уж лучше обижается на подругу, чем сходит с ума от беспокойства. Достаточно его одного. Его одного за всех!
– Считаешь? – отозвался Белов, правда, без тени беспокойства, ему была совершенно безразлична судьба бывшей супруги. – Ладно, отбой. Жди сообщений.
Он отписался ровно через три минуты, как и обещал. Деньги снимались три раза, разными суммами: тридцать тысяч, пятнадцать и сорок четыре. Снимались с одной банковской карты. Дважды в одном банкомате. Третий раз – в другом.
Пока Ева собирала ему с собой бутерброды с сыром, курицей и помидорами и литровый термос с травяным чаем (!), он успел позвонить Севе.
– Старик, у тебя ведь в городе наверняка связей, как у дурака махорки. Это я человек новый. Пробьешь адреса, по которым стоят банкоматы? Номера есть. Так что?
– Допустим, – отозвался Сева. – И что мне за это будет?
