Андрей Воронин - Последний аргумент закона
— Ты, Андрей, думаешь, я этого не умею делать? Поверь, «жучков» у меня в квартире нет, они слушают только мои разговоры по телефону. Поэтому я с тобой говорю спокойно. Пусть слушают, да и то лишь потому, что я этого хочу, загадочно произнес Илларион Забродов. — Нет у меня сил воевать со всем миром сразу, единственное, что я могу, так это побороться с отдельными представителями.
На этом серьезный разговор закончился. Илларион поднял руку;
— Хватит о делах, давай лучше о рыбной ловле поговорим.
Илларион подошел к стеллажу, выдвинул нижний ящик и, не глядя, взял коробку. Открыл ее, заглянул внутрь, сладострастно улыбнулся. Так женщина смотрит на свои драгоценности, наркоман смотрит на шприц с ампулой, художник на кисти и краску, хирург — на новый скальпель.
— Чего ты улыбаешься? — поднялся с кресла Мещеряков. Илларион быстренько захлопнул коробочку. — Что у тебя там?
— С трех раз отгадаешь, подарю тебе.
— Значит, не деньги.
— Верно. Но этот твой ответ я правильным считать не могу, ты идешь методом исключения, трех раз тебе не хватит.
— Ты хоть скажи, тепло или холодно?
— К деньгам то, что лежит в коробочке, отношение имело, но раньше.
— Значит, ты это купил за деньги.
— Не совсем. За деньги не покупал.
— Продать это за деньги можно?
— Можно, — сказал Забродов, — но только специалисту, который умеет ценить подобные штучки.
— Нож, — сказал Мещеряков.
— Нет, ты, Андрей, не отгадаешь. Вот, смотри. Не жги понапрасну серое вещество, говорят, мозговые клетки не восстанавливаются, хотя я в это не верю. — Илларион решил шутить дальше. Он вытащил что-то из коробочки, зажал в кулаке. — Если отгадаешь, в какой руке, отдам тебе, подарю, а не отгадаешь останется мне.
Илларион держал перед собой вытянутые руки. Мещеряков наморщил лоб, пытаясь разглядеть, какой кулак больше. Илларион улыбался, удивляясь наивности приятеля.
— В правой или в левой? Ну, скорее!
— Была ни была! — и Мещеряков хлопнул ладонью по правому кулаку, но сказал при этом:
— В левой! Илларион разжал левую руку. Ладонь была пуста.
— Ну, хоть покажи, что там было. Илларион разжал правую. Правая ладонь тоже оказалась пустой.
— Опять разыгрываешь? Нечестно! — по-детски обиделся на друга Мещеряков.
— Кто тебе обещал, что будет честно? Ты же разведчик, шпионов ловишь, сам в прошлом шпион, вербовкой занимаешься, а человеческую психологию так и не изучил.
— Да изучал я ее, изучал! Причем у меня по психологии всегда были хорошие результаты.
— Даже тестирование показало твои недюжинные способности? — съязвил Илларион. — Ладно, дарю. Все равно тебе не отгадать, хотя это очень просто.
Илларион ладонью провел по пиджаку друга и словно бы из его нагрудного карманчика извлек блесну.
— Смотри, настоящая, серебряная. Когда я говорил о деньгах, я тебя не обманывал. Подсказка была очень веская, эта блесна сделана из монеты, серебряной. Она очень ценная. Давай, повернись-ка поудобнее, — и Забродов повесил на грудь Мещерякову рыболовную блесну, зацепив ее крючком за борт пиджака. — Это как орден, как «Герой России».
— У тебя самого таких сколько?
— Осталось три, а было четыре, как у Жукова.
— Ты серьезно мне ее даришь?
— Дарю.
— На нее рыба-то хоть ловится? Проверял?
— Проверял, ловится. Но это у меня.
— А у меня?
— У тебя проверим, Андрей. Давай-ка поедем и проверим.
— Прямо сейчас?
— В свободное от шпионов время.
— Хорошо.
— Когда переловишь всех шпионов, тогда и поедем. На этом друзья расстались. Илларион остался один. Ему было над чем подумать. Он понимал, сегодня к нему уже никто не сунется. План его врагов не удался, а для того, чтобы задумать и реализовать что-то новое, необходимо время. А время у своих врагов-соперников Забродов смог выиграть.
Глава 12
Поздно вечером телефон ожил. Илларион почувствовал, что сейчас услышит голос того же человека, с которым разговаривал в парке. И не ошибся.
— Ты хитер, Забродов. Хитер, но пока еще не знаешь, с кем связался.
— Пока не знаю, — согласился Забродов, — хотя кое-что для меня стало понятно.
— Что именно?
— С вами я никогда не договорюсь, а значит, вы тоже со мной договориться не сможете.
— Не бывало такого, чтобы мы не договорились. Последнее слово за нами.
— Что ж, блажен, кто верует, — ответил Забродов, быстро кладя трубку.
* * *Всегда существуют два пути поисков. Один официальный, а другой — через друзей и знакомых. У такого человека, как Илларион Забродов, знакомых хватало, многие из них были обязаны Иллариону жизнью. Такие вещи никогда не забываются. Забродов об оказанных услугах напоминать не любил, делал это лишь в крайних случаях.
Официальный путь поисков он отмел сразу. Хватало того, что полковника ГРУ Мещерякова он сделал невольным свидетелем ненужных разборок. Помоги ему сейчас Мещеряков, с него потом могли бы спросить. Забродов друзей не подставлял.
Лицо девушки, сидевшей на переднем сиденье джипа рядом с Галкиным младшим Забродов запомнил так отчетливо, что смог бы изобразить на листе бумаги шариковой ручкой. Он видел ее и в терминале аэропорта.
Женщина с такими внешностью и походкой может принадлежать к двум профессиям: либо манекенщица, либо фотомодель. И одета она была соответственно, дорого и со вкусом. Рейс, которым она прибыла в Москву, был не для бедных — самолет прилетел из Парижа. Значит, она прибыла на нем, оставалось только узнать, кто она такая.
На память Иллариону пришла давняя встреча, случившаяся четыре года назад прямо у входа в ЦУМ. Кого тогда ждал Илларион, он уже не помнил, но помнил, что его тогда окликнули решительно и уверенно. Илларион обернулся: с распростертыми объятиями на него бросился мужчина, от которого тут же запахло дорогим одеколоном.
— Товарищ капитан! Товарищ капитан! — не уставал повторять мужчина, тряся руку Забродова. — Вы что, не узнаете меня?
— Да как тебя не узнать, хоть ты и отпустил усы, хоть и повзрослел. Узнал я тебя, Савельев, сразу, по голосу, даже имя и отчество помню — Василий Кузьмин. Правильно?
— Да, да, товарищ капитан!
— Не кричи ты так, Василий, людей распугаешь. Василий тут же потащил Забродова в дорогой ресторан.
— А вот вы совсем не изменились, разве что, бриться перестали. Хотите, я хорошую бритву вам устрою, подарю?
— С чего это ты, Вася, такой щедрый? Разбогател, что ли?
— В службе безопасности шереметьевского аэропорта работаю.
— С вами там электробритвами рассчитываются?
— Просто иногда подарки делают. Мало ли какую услугу кому окажешь? У меня коньяка дома, вин — не знаю, куда ставить. Хорошо, что сам не злоупотребляю, а то спился бы в момент.
— Ты бы вместо одеколона коньяком щеки мазал. Савельев рассмеялся:
— Что, слишком сильно пахнет?
— Просто не мой запах.
— Вечно вы шутите, товарищ капитан.
— Ты сейчас в каком звании, Василий Кузьмич Савельев?
Выпил тогда Забродов с Савельевым немного, лишь для порядка, за встречу и за расставание. Савельев дал свою визитку. Посмотрел грустно на прощание на своего бывшего командира, словно бы понимая, что видятся они, возможно, в последний раз, а если еще и доведется столкнуться, то, скорее всего, случайно, как и сегодня. Ну, чем он, Савельев, может быть полезен такому человеку, как Илларион?
Савельев тогда спросил, где служит Забродов. Тот уточнил:
— Там же, на прежнем месте.
— Часто в горячих точках бываете, товарищ капитан?
— Приходится иногда. Да и то, если очень надо или попросят.
Илларион не имел привычки выбрасывать визитки, складывал их в одном месте, в выдвижном ящике огромного стеллажа. Он быстро нашел визитку сотрудника службы безопасности Василия Кузьмича Савельева. Со своего телефона Забродов звонить не стал, он спустился на третий этаж, где жил отставной полковник. Тот удивился, увидев соседа, который никогда раньше к нему не заходил. Старый полковник даже ничего не спросил, а быстро поспешил на кухню, откуда раздался звон посуды. Он еще чувствовал свою вину за визит ОМОНа.
Забродов же воспользовался телефоном, набрал служебный номер:
— Мне Савельева, пожалуйста.
На другом конце возникло короткое замешательство:
— Какого Савельева? — фамилию произнесли с уважением, можно даже сказать, с легким трепетом.
— Василия Кузьмича.
— У вас договорено? Как доложить?
— Доложите, что Забродов интересуется. Трубку сняли мгновенно, словно Савельев все эти четыре года только и ждал этого звонка:
— Товарищ капитан, вы? Савельев слушает!
— Слушаешь? Ну, здорово, Савельев. Во-первых, поздравляю тебя с повышением, с тем, что в начальники выбился. Я всегда считал тебя не последним в моей группе.
