Мэри Хиггинс Кларк - Оставь для меня последний танец
— Пэт живет рядом со мной, — сказала Бэтти. — Она уволилась год назад. С Эдной и Шарлоттой я мало общалась. Но если хотите поговорить с Лорой, спросите у доктора Кендалл. Лора — ее племянница.
36
Вопрос был не в том, придут ли копы вообще, а в том, когда именно они придут, и это тревожило Неда. Он весь день думал об этом. Винтовка надежно спрятана, но, если у них будет ордер на обыск его фургона, они могут найти там следы ДНК Пег. Она немного поранила голову, когда ударилась о приборную панель.
Потом они продолжат поиски, пока не найдут винтовку. Миссис Морган скажет им, что он часто ходит на могилу, — она это знает. В конце концов они догадаются.
В четыре часа он решил больше не ждать. На кладбище было пустынно. Он подумал, тоскует ли Энни о нем так же, как он о ней. Земля была по-прежнему мягкой, так что откопать винтовку и коробку с патронами было несложно. Потом он немного посидел на могиле. Его не беспокоило, что одежда промокла и испачкалась. Просто, находясь там, он чувствовал себя ближе к Энни.
Оставалось еще несколько людей, о которых следовало позаботиться. Но когда он сделает то, что ему надлежит, то, придя сюда в следующий раз, уже больше не уйдет. На мгновение у Неда возникло сильное искушение сделать это прямо сейчас. Он знал, как все будет: снимет ботинки, засунет ствол винтовки в рот и нажмет на курок большим пальцем ноги.
Он принялся смеяться, вспомнив, как сделал это однажды, когда винтовка не была заряжена, — просто, чтобы подразнить Энни. Она пронзительно закричала, разрыдалась, подбежала к нему и схватила за волосы. Ему не было больно. Сначала он смеялся, а потом ему стало стыдно, потому что она очень расстроилась. Энни его любила. Она единственная из всех людей его любила.
Нед медленно поднялся. Одежда сильно запачкалась, и он понимал, что, куда бы он ни пошел, люди станут на него глазеть. Поэтому он вернулся к фургону, завернул винтовку в одеяло и поехал домой.
Первой будет миссис Морган.
Нед принял душ, побрился и причесался. Потом достал из шкафа свой темно-синий костюм и положил его на кровать. Этот костюм четыре года назад купила ему на день рождения Энни. Он надевал его всего пару раз. Нед терпеть не мог просто так наряжаться. Но сейчас ом надел костюм вместе с рубашкой и галстуком. Он делал это для нее.
Подошел к туалетному столику, где все оставалось так, как было при Энни. В верхнем ящике лежала коробка с жемчужными бусами, которые он ей подарил на Рождество. Энни их любила. Она говорила, что не надо было тратить на бусы сто долларов, но они ей нравились. Нед взял коробку в руки.
Он слышал шаги миссис Морган наверху. Она всегда жаловалась Энни на его неряшливость, на хлам в его половине гаража. Жаловалась на то, как он выбрасывал мусор, говоря, что он не связывал мешки, а просто швырял их в большие контейнеры за домом. Эта женщина часто расстраивала Энни, а теперь, когда Энни не стало, она хочет выкинуть его из дома.
Нед зарядил винтовку и поднялся по лестнице. Потом постучал в дверь.
Миссис Морган приоткрыла дверь, но цепочку не сняла. Он знал, что она его боится. Но, увидев его, она с улыбкой сказала:
— Знаешь, Нед, ты хорошо выглядишь. Тебе лучше?
— Да, лучше. А через минуту мне будет еще лучше.
Винтовку он прижимал к боку, чтобы миссис Морган ее не видела через приоткрытую дверь.
— Я вот начал разбирать вещи в квартире. Энни вас очень любила, и я хочу, чтобы вы взяли ее жемчуг. Можно мне войти и отдать его вам?
Он заметил, что миссис Морган смотрит на него с подозрением и, нервничая, кусает губы. Но потом он услышал, как она сняла цепочку.
Нед быстро распахнул дверь и оттолкнул женщину назад. Оступившись, она упала. Целясь в нее из винтовки, он увидел ее лицо и понял: она знает, что сейчас умрет. Такое же выражение он увидел на лице Энни через стекло ее машины после того, как в машину врезался грузовик.
Ему было только обидно, что перед выстрелом миссис Морган зажмурила глаза.
Ее найдут только завтра, может быть, даже через день. И это даст ему время расправиться с остальными.
Он нашел сумочку миссис Морган и вынул оттуда ключи от машины и бумажник. В нем было сто двадцать шесть долларов.
— Спасибо, миссис Морган, — сказал он, глядя на нее сверху вниз. — Теперь вашему сыну достанется весь дом.
Ему стало хорошо и покойно. В голове звучал голос, подсказывающий, что делать: «Нед, возьми фургон и отгони его куда-нибудь, чтобы его не сразу нашли. Потом, только чтобы никто не заметил, возьми машину миссис Морган — красивую, чистую черную «Тойоту».
Час спустя Нед ехал на «Тойоте» по кварталу. Фургон он заранее поставил на стоянку при больнице, где никто не обратит на него внимания. Люди приходили туда и уходили оттуда двадцать четыре часа в сутки в течение всей недели. Потом пешком вернулся к дому и бросил взгляд на второй этаж. Мысли о миссис Морган согревали ему душу. Теперь, сидя в «Тойоте», он остановился на углу, у светофора. В зеркало заднего вида увидел, как перед его домом притормозила машина и из нее вышли детективы. Снова собираются с ним побеседовать. Или арестовать.
Слишком поздно, подумал Нед, когда зажегся зеленый свет и он поехал на север. Все, что он делает, он делает для Энни. В память о ней он хотел посетить руины особняка, заставившего его мечтать о том, чтобы подарить ей такой дом. В конечном итоге эта мечта превратилась в кошмар, отнявший у нее жизнь, поэтому он уничтожил этот особняк. Сидя за рулем, он чувствовал, словно она сидит с ним рядом. «Видишь, Энни, — скажет он, остановившись перед разрушенным особняком. — Видишь, мы с ними сравнялись. Твой дом пропал. Их дом тоже пропал».
Потом он поедет в Гринвуд-Лейк, где они с Энни распрощаются с Харниками и миссис Шефли.
37
По дороге домой из Плезантвиля радио в машине было включено, но я не слышала ни слова. Меня не покидало чувство, что мое сегодняшнее ожидаемое присутствие в администрации «Джен-стоун» повлияло на решение разом закрыть двери компании. Было также ощущение, что независимо от того, какие дела Лоуэлл Дрексел должен был обсуждать с Чарльзом Уоллингфордом, он пришел туда еще и для того, чтобы хорошенько ко мне присмотреться. Сущим везением оказалось то, что Бетти, служащая приемной, невзначай упомянула племянницу доктора Кендалл, Лору, как одну из женщин, которые занимались сортировкой почты и отправкой стандартных писем. Интересно, если именно она отвечала на письмо Каролины Саммерс, сочла бы она его достаточно любопытным, чтобы сообщить своей тете?
А если и так, почему бы ей было не ответить на это письмо? В соответствии с политикой компании на все письма следовало отвечать.
Вивьен говорила, что, узнав о пропаже записей отца, Ник Спенсер перестал заносить в календарь сведения о намечаемых встречах. Если, как полагали сотрудники офиса, они с Вивьен были близки, то почему, интересно, он не поделился с ней своими тревогами? Разве он ей не доверял? Я подумала об этом как о новой интересной возможности.
Или, может быть, своим молчанием он ее защищал?
«Вивьен Пауэрс была…»
Я вдруг поняла, что не только мысленно произношу ее имя, но и слышу его по радио. Быстро прибавив громкость, с возрастающим смятением прислушивалась к сводке новостей. Вивьен обнаружили едва живую, без сознания, в автомобиле соседки. Машина стояла в лесу, в стороне от дороги, всего в миле от ее дома в Бриарклиф-мэнор. Считалось, что она предприняла попытку самоубийства, и предположение это было основано на том факте, что на сиденье рядом с ней нашли пустую баночку из-под снотворного.
«Господи, — подумала я. — Она пропала в какое-то время между субботним вечером и воскресным утром. Неужели она все это время пробыла в машине?»
Чуть не доехав до границы округа, я направилась в центр города. Но после секундного размышления развернулась и поехала обратно в Уэстчестер.
Сорок пять минут спустя сидела вместе с отцом Вивьен в комнате ожидания отделения реанимации больницы Бриарклиф-мэнор. Он плакал — от облегчения и от страха.
— Карли, — сказал он, — она то приходит в себя, то опять теряет сознание, но, похоже, ничего не помнит. Ее спросили, сколько ей лет, и она сказала: «Шестнадцать». Она думает, что ей шестнадцать. Что она с собой сделала?
«Или что сделал с ней другой человек?» — подумала я, накрывая его руку своей ладонью и пытаясь найти слова утешения.
— Она жива, — сказала я. — Чудо, что после пяти дней в машине она жива.
В дверях комнаты ожидания появился детектив Шапиро.
— Мы говорили с врачами, мистер Десмонд. Ваша дочь никак не могла оставаться в машине пять дней. Мы знаем, что не далее как два дня назад она звонила Нику Спенсеру по сотовому. Нам бы хотелось, чтобы вы попытались заставить ее сказать нам правду.
38
