Наталья Андреева - Куда уходят грешницы, или Гробница Наполеона
– Там наверняка уже полиция, – дрожащим голосом сказал Валентин.
– Ладно. Дойду. Но если меня изнасилуют, ты на мне женишься. Идет?
– Как ты можешь шутить в такой момент?
– А кто тебе сказал, что я шучу? – бросила Инга, захлопывая дверцу. И ее каблучки дробно застучали по тротуару.
Розы и подарок остались на заднем сиденье. Никто о них даже не вспомнил. Валентин развернул машину и поехал в Зеленоград. Теперь он ехал медленно, с опаской. Ему повезло: не остановили. Ваню он высадил на въезде в город со словами:
– Извини, но дальше в таком виде я ехать боюсь. У меня до сих пор руки дрожат.
– Понимаю, – коротко сказал личный шофер Реутова и вылез из машины.
Валентин поехал в гараж. Да, у него имелся и личный гараж недалеко от дома. Отец продал свой в Москве, где Борисюки жили раньше, и купил два в Зеленограде. Валентину пришлось добавить денег и немного поджаться в расходах, но зато теперь он мог спрятать разбитую машину.
Первым делом Валентин осмотрел повреждения. Они оказались значительными. Помято крыло, разбита левая фара, да и бампер тоже разбит. Машина застрахована, но… Тут только он сообразил: попал! Влип так влип!
Вспомнилось все, о чем говорил отец. Сомнений не оставалось: сидеть ему в тюрьме. А в тюрьме такие ужасы случаются! Особенно с молодыми людьми приятной наружности, которые не могут за себя постоять! Нет, решение скрыться с места происшествия было правильное. И Валентин достал губку, канистру с бензином, налил в ведро воды и начал смывать кровь с разбитой машины…
…В ту ночь он глаз не сомкнул. Да и потом спал плохо, вздрагивая от каждого резкого звука. Просыпался засветло и лежал, глядя в потолок. Машину он починил лишь спустя два месяца, когда все улеглось. У частников, не прибегая к услугам страховой компании. Сказал, что не справился с управлением и врезался в дерево. Но с тех пор за рулем – ни капли. Два месяца Валентин ездил на автобусе, но это не казалось ему обременительным.
Утром следующего после наезда дня Инга сообщила, что пострадавший мужчина скончался на месте от полученных травм. Ударился головой об асфальт и получил сильные повреждения. Он действительно был пьян, дома его ждала с добавкой разгулявшаяся компания, а поскольку водитель скрылся с места происшествия, идет расследование. Так говорят тетки, коротающие вечера на лавочке у подъезда, а они знают все. Мол, менты их уже расспрашивали, не видел ли кто наезда?
Валентин с ужасом ждал: вот-вот за ним придут. Не пришли. Насколько он был в курсе, предварительное следствие длится два месяца, а потом дело приостанавливается, если преступника так и не нашли. Два месяца он жил в страхе. И ездил на автобусе.
И пока ехал в экспрессе час на работу, час с работы, эта фраза и вспомнилась: «за все в жизни надо платить». Помогут тебе теперь твои деньги? Разве дать взятку следователю? А если не возьмет? Сейчас же борьба с коррупцией! А дипломы? Помогут? А как насчет страховки от всех бед на свете? Правильно говорят: от тюрьмы и от сумы не зарекайся. Разные мысли лезли в голову. Нет, нельзя играть судьбой. И хвалиться тем, что ты от всего на свете застрахован, нельзя.
Всего через неделю Валентина Борисюка стали шантажировать. Кое-какие сбережения у него имелись. Но пришлось оплатить ремонт машины. И вообще: при мысли о том, что приходится просто так отдавать триста, а потом и пятьсот долларов в месяц, Валентину становилось тошно. И до каких пор? Всю жизнь? А ведь ставки будут повышаться!
Шантажист настаивал именно на ежемесячных выплатах. Валентин скрипел зубами, но платил. Регулярно отсчитывал из конверта с зарплатой зеленые сотенные и перекладывал их в другой конверт. Для бережливого Валентина Борисюка это был просто нож в сердце! Да-да! В самое сердце!
Вот почему он не хотел жениться. С таким камнем на шее! А тут еще Маринка, ребенок… Опять-таки, Инга виновата! Сосватала ему подружку на презентацию. Землячку из того же провинциального городка, где родилась сама. Как не помочь! И разве Валентин мог ей теперь отказать?
Маринка на пять лет моложе Инги, но для модели и двадцать пять – возраст солидный. Несколько лет в запасе еще есть, но если до двадцати пяти блестящей карьеры не сделала, то потом уже поздно. Когда шестнадцати-семнадцатилетние девочки блистают на подиумах! Школьницы, которые смотрят на «старушек» свысока! Вот и ловят вышедшие в тираж модели женихов с квартирой и московской пропиской.
Что теперь будет с Маринкой? И тут Валентин невольно рассмеялся! Называется, поймала жениха! Уголовника! Придется ей делать аборт. И искать новую жертву. А ведь Маринка и Инга – подружки. Секретничают небось, делятся друг с другом маленькими тайнами. Выходит, Инга подружку не предупредила? Или предупредила? Сколько же человек знает о том, что Валентин Борисюк совершил наезд со смертельным исходом и скрылся? Неужели всех убивать?!
И за что ему все это? За что-о?!.
– …Итак, – со значением сказал Даниил Грушин. – Вы все думаете, что Борисюк – шантажист. Открываю карту: он шантажируемый.
– Как так? – ахнула Прасковья Федоровна.
– Да ну! – изумился Сид.
– А ты ничего не скажешь? – обратился Грушин к Инге. Та сидела бледная и молчала.
– Грушин, не тяни, – поторопил Артем. – Кто его шантажировал? И за что?
– Полгода назад Валентин Борисюк сбил человека. Они ехали в машине с вечеринки. Кажется, отмечали день рождения Инги. В офисе. Их было трое: Валентин, Ваня Смирнов и Инга. Валентин за рулем. На перекрестке он совершил наезд. Пострадавший скончался на месте. Правильно я говорю? – обратился Грушин к Инге.
– Инга? – спросил Артем. – Ты что, его шантажировала?!
– Я… Нет, – сдавленно ответила она. – Грушин, откуда ты узнал?!
– В марте ко мне приехал Ваня, – спокойно сказал хозяин дома. – Мой бывший шофер. Иногда он меня навещал. Так, по-дружески…
– Не говори ерунды! – отмахнулся Артем. – Какая дружба может быть у тебя с шофером? Чушь! Ты и Ваня? Бред! Его просто никто не замечал!
– А зря. О! Ваня – это же кладезь человеческих тайн! И, кстати, интересный собеседник. Он рассказал мне о наезде. И попросил совета.
– И ты ему, конечно, посоветовал! Не сомневаюсь! – зло сказала Инга.
– Инга, – тихо спросил Артем. – Ты его шантажировала?
– Нет!
– Неужели Ваня?
– Да почем я знаю?! – взвилась девушка. – Я просто об этом забыла!
– Итак, – подвел итог Даниил Грушин. – Артем, ты думал, что Борисюк – шантажист. И что он передает конкурентам информацию о твоей фирме. Ты ошибся. Он сам – жертва.
– Но что ему мешает быть одновременно шантажируемым и шантажистом? – усмехнулся Артем. – Поскольку ему нужны деньги, он платит и одновременно вымогает.
– Э, нет! – рассмеялся Грушин. – Я играю честно! Шантаж в чистом виде. Валентин Борисюк никого не шантажировал. Это значит, тебе надо искать другого. И у тебя, опять-таки, есть выбор!
– Грушин, ты меня достал! – сорвался Артем. – Выкладывай наконец все свои секреты!
– Чего ж тебе еще? Два шантажируемых открыты. В моем кабинете три трупа. Ты же умный. Сообрази!
– Ваня – свидетель, которого убрали, или шантажист? – в упор спросил Артем.
– Догадайся.
– Слушай, ты…
– А надо спросить у Валентина, – подсказала догадливая Прасковья Федоровна.
– Точно! – спохватился Артем. – Я сейчас к нему поднимусь и…
– Давай-давай, – усмехнулся Грушин. – Действуй.
– Как странно… Он ведь пытался мне сказать. Когда мы спустились вдвоем в гостиную. Он говорил: «Не хотел я его убивать! Случайно вышло!» Я подумал, что он о следователе. Оказалось, об этом наезде. Валентин так странно на меня посмотрел и спросил: «А вы разве не знаете?»
– Он был уверен, что Инга тебе рассказала, – пояснил Грушин.
– Инга мне ничего не рассказывала, – покачал головой Артем.
– Еще бы! Ценную информацию она приберегает на черный день!
– Скотина, – сквозь зубы процедила Инга.
– Попрошу без оскорблений, – усмехнулся Грушин. – Я не заставлял тебя это делать.
– Но позвольте? Зачем же тогда он ходил к следователю? – вновь влезла в разговор Прасковья Федоровна. – Тут уже я ничего не понимаю! Если он шантажируемый, зачем ему делать признание?
– Он не делал признания следователю, – терпеливо пояснил Даниил Грушин. – Разве непонятно? Он просто хотел проконсультироваться со следователем по уголовным делам. Что ему грозит в случае, если шантажист придет в полицию с доносом. Его и проконсультировали.
– Он испугался и… Убил! – с торжеством сказала Прасковья Федоровна. – А потом опять испугался и… Опять убил!
– Киру? – удивилась Инга. – Но при чем тут Кира?
– Может быть, ты рассказала ей по секрету о наезде? – намекнул Артем.
– Да мы перестали быть близкими подругами, как только я отсюда уехала! – отмахнулась Инга. – С какой стати мне говорить Кире про человека, которого она не знает? Про Борисюка?
