Наталья Александрова - Башня грифонов
Слуги герцога уже шли к моему дому.
Я быстро собрался и сбежал через заднюю дверь.
С тех пор я скитался из города в город, из страны в страну, но ищейки герцога шли по моим пятам.
И вот сегодня я приехал в этот далекий северный город. И скажу тебе честно – я прибыл сюда в надежде на тебя. Думаю, что со временем и здесь меня выследят, но ты, мне кажется, пользуешься влиянием и авторитетом среди здешних немцев и сможешь, если захочешь, спрятать меня от людей герцога…
– Если захочу, – повторил герр Вильгельм.
– Кроме того, – продолжил гость, – у тебя, я слышал, есть очень хорошая лаборатория, а я хотел бы продолжить свои исследования. Я думаю, что такое быстрое наступление старости после замены тела происходит из-за какой-то ошибки в рецептуре эликсира, и хочу поработать над ним. Кстати, думаю, что в этом городе еще ничего не слышали о моих экспериментах и мне нетрудно будет найти какого-нибудь бедного молодого человека, крестьянина или мастерового, который согласится поменять свою молодость на золото… ты ведь поможешь мне… если захочешь?
– Если захочу, – снова повторил герр Вильгельм.
На этот раз поздний гость внимательно взглянул на него и проговорил:
– Не сомневайся, друг мой, я заплачу тебе за помощь. Очень хорошо заплачу. У тебя не будет недостатка в золоте. Как только ты предоставишь мне лабораторию и все необходимые ингредиенты для моих опытов…
– Я не сомневаюсь, – кивнул герр Вильгельм. – А сейчас, сударь, я провожу вас в комнату, где вы сможете отдохнуть с дороги. Думаю, вы очень устали…
– Что есть, то есть… – алхимик потер руки. – Мне и правда не мешало бы отдохнуть и перекусить. Позовите кого-нибудь из своих слуг…
– Я уже отпустил слуг, но я сам позабочусь о вас.
С этими словами герр Вильгельм запер двери аптеки, взял с прилавка бронзовый канделябр с горящими свечами и направился к задней двери:
– Следуйте за мной, сударь!
Они прошли темным коридором, никого не встретив по дороге, вошли в просторный хозяйский кабинет. В камине догорал огонь, и красноватое тускнеющее пламя бросало багровые отблески на тисненные золотом корешки старинных книг, отсвечивало в колбах с какими-то реактивами.
Герр Вильгельм не задержался в кабинете. Он подошел к стене, обшитой дубовыми панелями, нажал на одну из этих панелей.
В стене открылась потайная дверь, и аптекарь прошел в нее, придержав дверь для своего спутника.
– Куда мы идем, друг мой? – спросил гость с интересом.
– Я хочу поселить вас поближе к той лаборатории, о которой вы говорили, – ответил герр Вильгельм, – вам будет там вполне удобно. Все будет у вас под рукой.
За потайной дверью оказалась каменная лестница, круто уходившая вниз. Герр Вильгельм уверенно спускался по ней, держа высоко над головой канделябр. Его гость следовал за ним, с удивлением оглядывая старинную кладку стен.
– Что это за место, друг мой? – спросил он. – Похоже, что эти стены куда старше вашего дома.
– Это так, – кивнул хозяин. – Мой дом выстроен на месте, где больше ста лет назад жил какой-то человек, занимавшийся алхимией. Почти как вы, любезный сударь. Я случайно обнаружил этот проход и устроил так, чтобы в него можно было попасть прямо из моего кабинета. Так что нам с вами будет удобно встречаться, чтобы обсуждать ход ваших исследований.
– Разве я говорил, что хочу обсуждать с тобой свои эксперименты? – сухо осведомился алхимик. – Что-то я такого не помню…
Герр Вильгельм промолчал.
Спуск прекратился, перед ними оказался горизонтальный коридор, упирающийся в тяжелую дубовую дверь. Хозяин подошел к этой двери, достал ключ, отпер замок.
Войдя внутрь, он зажег от своего канделябра свечи в нескольких подсвечниках.
За дверью оказалось большое помещение с высоким сводчатым потолком. В этом помещении имелось несколько лабораторных столов с колбами, спиртовками и прочими принадлежностями химической лаборатории.
Гость бросился к одному из столов и принялся жадно разглядывать оборудование.
– Отлично, друг мой… – бормотал он, перебирая склянки и инструменты, – чего здесь только нет…
– Я даже провел здесь электрическое освещение! – с гордостью проговорил герр Вильгельм. – Это обошлось мне очень дорого, зато вряд ли во всей Европе найдется такая современная лаборатория!
– Прекрасно, прекрасно! – старик оглядывал оборудование, потирая руки.
– Я очень рад, что вам здесь понравилось, – проговорил герр Вильгельм, возвращаясь к двери, – потому что вам придется провести здесь немало времени.
– Что? – невнимательно отозвался алхимик. – Да-да, я охотно съел бы немного холодной телятины…
Герр Вильгельм открыл дверь, вышел из тайной лаборатории и запер за собой дубовую дверь. После этого он отпер небольшую железную дверцу, приделанную посредине двери, как это делают в дверях тюремных камер, и заглянул в лабораторию.
Старый алхимик все еще в восторге разглядывал химическое оборудование.
Наконец он заметил, что остался в помещении один, и бросился к двери.
– В чем дело, друг мой? – воскликнул он, увидев за железной форточкой лицо своего давнего ученика. – Это какая-то шутка? Я помню, студентом ты любил шутить!
– Не большая, чем та шутка, которую вы, сударь, учинили с сыном герцога Гиннегау.
– Так герцог связывался с вами? – испуганно пролепетал алхимик. – Вы выдадите меня ему?
– Да, герцог связывался со мной, как и со многими другими немцами, жительствующими в этих краях. Он обещал немалые деньги за вашу голову…
– Если вопрос только в деньгах, я готов заплатить больше, чем герцог… дайте мне только время… в этой прекрасной лаборатории я смогу делать золото, много золота…
– Я тоже так подумал, – кивнул герр Вильгельм, – я подумал, что вы сможете заплатить куда больше герцога. Выдать вас ему – это все равно что зарезать курицу, несущую золотые яйца.
– Ну так выпустите же меня!
– А вот это было бы еще большей глупостью. Если я выпущу вас отсюда, рано или поздно люди герцога найдут вас. Герцог богат, а большие деньги делают чудеса. Здесь же о вас не узнает ни одна живая душа… кроме меня, разумеется.
Герр Вильгельм ненадолго замолчал, чтобы гость, неожиданно ставший пленником, как следует осознал свое положение.
– Вы будете сидеть здесь, сударь, и делать то, что я прикажу. Если сможете делать золото – превосходно, если же нет – вы будете делать лекарства для моей аптеки. Помнится, в Гейдельберге вы делали чудные снадобья.
– Это жестоко! – пролепетал алхимик. – Это бесчеловечно!
– Бесчеловечно? А то, что вы делали с молодыми повесами… то, как вы забирали их молодость, чтобы ненадолго продлить собственное существование, – разве это не более бесчеловечно?
– Я делал это только с их согласия! Они добровольно меняли свою нищую молодость на секрет производства золота!
– Добровольно? Вы искали пьяных, недалеких глупцов и опутывали их тенетами своего красноречия! Да и секрет изготовления золота… что-то говорит мне, что вы обманывали этих глупцов. Не помню, чтобы кто-то из них сказочно разбогател после встречи с вами.
– Вы отлично знаете, мой друг, – забормотал алхимик, – что секрет – это еще не все… нужно немалое умение, чтобы им воспользоваться… возможно, те молодые люди не обладали таким умением…
– Вот-вот, – герр Вильгельм усмехнулся, – и вы еще говорите о бесчеловечности!
– Но, мой друг, пощадите!
– Разговор окончен. Можете пока отдохнуть – вы наверняка устали с дороги. В дальнем конце лаборатории есть ниша с кроватью. Там вы найдете все необходимое. И, кажется, вы хотели холодной телятины. Вы предпочитаете ее с горчицей или с хреном?
У Надежды с советских времен сохранилось удостоверение Всесоюзного общества охраны памятников. В это общество Надежду записали лет тридцать назад, когда она пришла в институт молодым специалистом. В те времена всех молодых специалистов в добровольно-принудительном порядке заставляли принимать участие в общественной работе. Надежде предложили на выбор: записаться в добровольную народную дружину, в Общество доноров, в Общество советско-сомалийской дружбы или в Общество охраны памятников. Надежда выбрала последнее, как самое безопасное для жизни и далекое от политики. Кроме того, она и вправду считала защиту памятников истории и архитектуры важным и благородным делом.
На удостоверении была фотография. Надежда едва узнала себя в девушке с наивным взглядом широко распахнутых глаз и невольно вздохнула: сколько же лет прошло, как изменилась она сама и окружающая жизнь!
Как бы то ни было, печать на удостоверении хорошо сохранилась, и документ выглядел вполне официально, если не обращать внимания на вышедшее из обихода слово «Всесоюзное».
