Джеймс Чейз - С/С том 29. Никто ничего не заподозрит. Спокойной ночи. Игра в гольф
Мануэль с вдохновением разыгрывал сцену и удалось ему это неплохо, судя по расстроенному лицу Лепски.
— Итак, мой друг Роберто Фуентес взял лодку. Теперь он на свое родине в Гаване.
— Что за лодку? — пробурчал Лепски.
— Этого я не знаю. У него есть друзья в порту. Многие из них рыбачат. Некоторые по делам плавают в Гавану. Мы, кубинцы, поддерживаем друг друга. — Мануэль пожал плечами. — Лодка? Мне об этом ничего не известно.
Лепски подошел вплотную к Мануэлю и постучал пальцами по его груди.
— Я подозреваю, что Фуентес находится на вашей старой калоше, а вы просто лжете мне.
— Господин полицейский, я известен в порту как человек, который говорит только правду. Вы с другом могли бы обыскать мое скромное жилище. Но я уверяю вас, что Фуентес сейчас находится у своих родственников в Гаване. У вас, конечно, есть ордер на обыск? Полагаю, что это простая формальность, но она необходима.
Лепски умерил свой пыл.
— Послушайте-ка, хитрец, вы можете стать соучастником убийства. Вы не боитесь увидеть небо в клетку? Ну так лет на 5—10? Я вас спрашиваю: Фуентес находится на вашем борту?
Мануэль отрицательно покачал головой.
— Он уже в Гаване. «Господин своего слова». Именно так меня знают в порту. Опросите кубинцев и предъявите ордер на обыск. Если он у вас есть, поднимайтесь на борт. Сделайте обыск. Тогда вы сами убедитесь, что я — хозяин своего слова.
Лепски медлил. Если он поднимется на борт и никого там не найдет, этот пес подаст жалобу мэру. Нарушение прав. Лепски решил, что в такие неприятности ему лучше не лезть. Сначала стоит доложить обо всем шефу.
Мануэль, наблюдая за Лепски, успокоился, поняв, что сблефовал в лучшем виде.
— Я хочу спать, господин полицейский, — проговорил он, — У меня тяжелая работа. Вам тоже пора спать. Доброй ночи.
Он почтительно кивнул Тому, поднялся по сходням, еще раз кивнув, убрал их и вошел в освещенную каюту.
— Похоже, он говорит правду, — сказал Якоби.
— Такую же правду, как если бы я был Гретой Гарбо, — проворчал Лепски.
4
Мария Уорентон была в игривом настроении. К удивлению Уилбура, она заявила, что сегодня они будут ужинать в ресторане «Импресс», который открыт только для гостей отеля, подальше от музыки и туристов.
— Но ведь он будет набит стариками, — изумился он, сражаясь со своим галстуком. Не могла бы ты выбрать что-нибудь повеселее, где можно было бы потанцевать?
— Мы ужинаем там, где я решила, — тон Марии не допускал возражений. — Я хочу доказать этим старым бабам, что мои драгоценности гораздо лучше и красивее, чем у них.
— Как хочешь, — уступил Уилбур. — Тогда я достану бриллианты.
Он подошел к сейфу, который Дюлон встроил в стену специально для них, открыл его и достал красную кожаную шкатулку. Потом он поставил ее на туалетный столик, продолжая воевать с галстуком. Наконец он справился с ним, надел смокинг, сел и стал смотреть, как жена украшает себя бриллиантами. В этот момент она надевала ожерелье, которое подарил ей отец. Уилбур должен был признать, что Мария очень красивая женщина, а мерцающий блеск бриллиантов хорошо сочетается с ее темными волосами.
Когда Мегги подкатила Бреди на кресле-каталке к ресторану «Импресс», ее появление произвело небольшую сенсацию. Старики уже сидели за столиками, официанты разносили подносы с напитками. Маленький толстый метрдотель порхал от столика к столику и, улыбаясь, рекомендовал деликатесы. Так он пытался возбудить потерянный аппетит старых господ. Когда он заметил Мегги с каталкой, он поманил пальцем своего помощника и отдал ему пачку меню. Готовый на все, он двинулся к Бреди, улыбаясь во весь рот Мегги.
— Мистер Ванце! — проворковал он. — Какое удовольствие видеть вас здесь. Ваш столик, как вы и хотели, в глубине зала. Пожалуйста, мадам… разрешите…
— Я и сама лучше с этим справлюсь, — перебила его Мегги с тонкой улыбкой. — Только покажите, как до него добраться.
По всему залу слышалось приглушенное перешептывание.
— Кто это? Прелестная сестра. Наверное, недавно прибыли.
Когда Мегги наконец уселась за столик, метрдотель протянул ей и Бреди меню.
— Если вы разрешите, могу порекомендовать вам… — начал он.
— Проваливай отсюда! — пробурчал Бреди старческим голосом. — Я сам разберусь, что мне по вкусу! Я еще не идиот!
Улыбка метрдотеля несколько поблекла, однако Мегги сделала ему знак глазами, означающий, что ее пациент тяжелый человек. Метрдотель поклонился и отошел.
— Ну, сокровище, нельзя быть таким чудовищно грубым с человеком, который пытается тебе угодить, — шепотом обратилась она к Бреди.
— Спасибо, бэби, но я только играю свою роль.
Он взял меню. Цены, проставленные напротив, заставили его широко раскрыть глаза.
— Что за лавочка!? — пробормотал он. — Чистый разбой!
Он выискивал в меню самые дешевые блюда и остановил свой выбор на «морском языке», который стоил 35 долларов.
— Мы возьмем морской язык, — сказал он Мегги, которая предвкушала удовольствие от вкусной еды.
У нее вытянулось лицо.
— Я не переношу рыбу, милый. Уж лучше я съем курицу по мэрилэндски.
— Посмотри-ка на цену!
— Ты сказал мне, что у нас будет миллион, — проговорила она. — Я умираю от голода!
— Если нам не повезет, мне придется заплатить по счету за еду из своего кармана. Закажем морской язык.
— Не повезет?
Мегги мгновенно стала озабоченной.
— Ты говоришь…
— Спокойно! — зашипел Бреди. — Веди себя как медсестра! Ты должна отвечать только тогда, когда я задаю тебе вопросы!
Мегги вздохнула и стала намазывать маслом булочку.
Только после того как подали морской язык и Мегги увидела содержимое серебряной миски, оно было уложено горкой и красиво сервировано, она оживилась. Язык был в сметанно-винном соусе, гарнирован трюфелями, нарезанным на кубики омаром и жаренными устрицами.
Бреди решительно отказался начать ужин с салата из креветок, а когда официант предложил сухого белого вина, цена которого заставила Бреди съежиться, он потребовал воды.
— Если ты и дальше будешь так набивать себя булочками, ты станешь толстой, — сказал он Мегги, как только отошел официант.
— Я голодна, — жалобно проговорила она и набросилась на язык.
Во время обеда Бреди внимательно рассматривал сидевших рядом с ним за столом людей.
— Эд прав, — бормотал он. — Драгоценности, которые носят эти старые коровы, стоят кучу денег. Посмотри-ка на старое корыто справа от тебя. Браслет стоит по меньшей мере сто тысяч.
— Я никогда не думала, что мне может понравиться рыба, — сказала она, сосредоточившись над своей тарелкой. — Она великолепна.
Внезапно у входа в ресторан возникло волнение. Метрдотель поспешил к выходу, за ним следовали два помощника.
Вошли Уилбур и Мария. Мария выглядела потрясающе.
Высокая, с надменным высокомерным выражением лица, она была одета в роскошное бальное платье. Сверкающие бриллианты затмили все остальное, что было в ресторане.
— Бог мой! — пробормотал Бреди. — Ты только посмотри! Что за баба! Ты только взгляни на это бриллиантовое колье! Минимум два миллиона долларов! А браслеты! Три миллиона! А серьги! Боже, на ней камни стоимостью не менее шести миллионов!
Мегги тщательно вытирала тарелку от соуса кусочком хлеба. Она взглянула на Марию, проследила, как та шла к своему столику, потом засунула кусочек хлеба в рот и начала жевать.
— Спорю, что она — страшилище, — прокомментировала проход Марии Мегги, не переставая жевать. — А вот ее платье мне понравилось, — с этими словами она потянулась за новой булочкой.
Бреди не слышал, что она сказала. Он усиленно считал в уме. Эти бриллианты, проданные в отдельности, дадут как минимум пять миллионов долларов, таков был результат его подсчетов. Необходимо срочно узнать, кто эта женщина.
В этот момент к ним подошел помощник метрдотеля.
— Надеюсь, морской язык был вкусным? — спросил он.
— Очень.
— Может быть, немного сыра на десерт?
— Да, — решительно сказала Мегги.
— Прекрасно, мадам.
Он щелкнул пальцами, и к их столику подкатились четыре аппетитных, весьма экзотичных столика, уставленных пудингами, пирожными, шоколадом и компотами.
Бреди все еще продолжал смотреть, не отрывая взгляда от бриллиантов Марии, а мысли его были далеко, очень далеко. Он снова опустился на землю только после того, когда его спросили:
— А что вы желаете, сэр?
Бреди вздрогнул и уставился на тарелку Мэгги, переполненную лакомствами. Она решила не терять времени даром, пока Бреди был занят подсчетами. Это занятие помешало ему услышать, о чем она говорила с официантом. А она попросила положить всего понемногу. Таким образом она обеспечила себя всем необходимым. Бреди опешил от такого изобилия.
