Анна и Сергей Литвиновы - Коллекция страхов прет-а-порте
– Вот как? – озадаченно пробормотала Лерочка. – Деньги, что ли, не нужны? Хочешь до пенсии с копейки на рубль перебиваться? Ну, валяй. Фиг с тобой. Мы с Димкой и вдвоем справимся. Правда, Димочка? – Она повернулась к Полуянову, растянула губы в соблазнительнейшей улыбке. – Прикинь: тебе целых полтора миллиона баксов достанется! Одному!
– Звучит заманчиво… – задумчиво протянул журналист.
Надя смотрела на него с нескрываемым ужасом.
– Супер! – обрадовалась Лера. – Значит, согласен?
– Нет, – покачал головой Полуянов. – Конечно же, нет. – И твердо добавил: – Даже обсуждать эту затею не хочу.
Надя просияла. А Лерочка изумленно выдохнула:
– Но почему? Тоже, что ли, нравственный такой? Высокоморальный?! Типа, строитель коммунизма? Десять заповедей?
– Не в этом дело, – покачал головой Полуянов. – Просто у нас с Надей такой принцип, – он заговорщицки подмигнул подруге детства, – мы никогда не беремся за заведомо тухлые дела.
Девушка побледнела:
– Ах, вот, значит, как…
– Лерочка, ты только не обижайся, – успокаивающе, будто ребенку малолетнему, проговорила Надя. – Но то, что ты предлагаешь, и правда очень глупо. И опасно. Мы лучше что-нибудь другое придумаем…
– Да пошли вы, оба! – фыркнула девушка. – Нашлись, блин, старые мудрецы-перцы. Нужны вы мне сто лет! И без вас справлюсь. Чао-какао, дохляки.
Она подхватила сумочку, вскочила и быстрым шагом бросилась к выходу из кафе.
Надя с Димой переглянулись.
– Ох, ну и дура же девчонка… – пробормотал журналист.
– Лера, стой! – не выдержала Надя. – Вернись!
Но Лерочка только ускорила шаг и почти бегом выскочила на улицу.
Три часа спустяНадяНадя валялась на тахте и вполголоса напевала – всякие детские глупости, про голубой вагон, да про чунга-чангу. Родион возлежал рядом и озадаченно поглядывал на хозяйку: неприкрыто удивлялся. Не привык, что она в постели посреди бела дня расслабляется. И тем более песнопений не ожидал.
Наде же было дьявольски хорошо. И пусть она понимала: счастье ее мимолетно, но разве оно становилось от этого менее ценным? Хотя бы полчасика понаслаждаться, помечтать, что так будет всегда…
Что Дима, милый Дима будет постоянно о ней заботиться. Привозить домой на такси и всю дорогу держать ее ладонь в своей. Распахивать перед ней дверь и помогать расшнуровывать босоножки. Укладывать на тахту («Отдохни, Наденька!») и заботливо укутывать ноги пледом…
…Едва Лерка (вот сумасшедшая девица!) выскочила из кафе, Надя вдруг поняла: все, она больше не может. Сдулась, лопнула, разлетелась в клочья. Последние события ее вымотали. Полностью, до донышка. Один сегодняшний день чего стоил – сначала утреннее шоу в родной библиотеке, потом – слезы в редакционном кабинете Полуянова, затем сложнейший разговор с Черкашиным и еще более тягостная встреча с Лерочкой… Но она ведь – не робот! И не Рэмбо – у нее обычный, женский, хрупкий организм, который очень устал. До такой степени, что достаточно любой мелочи – и она просто впадет в истерику. Начнет посуду бить. Или как минимум рыдать в полный голос.
Полуянов – сразу видно, друг детства – ее состояние понял. Решительно сказал:
– Извини, конечно, Наденька, но на тебе лица нет. Устала?
– Устала. Только кого это волнует? – вздохнула Надя.
– Меня, – строго заявил журналист. – Вот что, подруга. Никаких больше дел. Отвезу тебя домой.
– Какое – домой? – поморщилась Надежда. – Столько всего сделать надо. Давай про Черкашина поговорим. У меня от встречи с ним такое двойственное ощущение осталось… Надо посоветоваться.
– Позже, – возразил журналист. – А пока – у нас с тобой тайм-аут. Хотя бы на пару часов.
– У нас с тобой? – слабо улыбнулась девушка.
– У тебя. А я временно обращаюсь в твоего холителя и лелеятеля.
– Кто бы возражал… – пробурчала Надя.
И вот уже третий час она наслаждалась. Отдыхом. Безопасностью и уютом квартиры. Звяканьем посуды и чертыханьями, доносившимися с кухни, – Полуянов взялся собственноручно изжарить яичницу… Просто чунга-чанга какая-то.
Дима заглянул в комнату:
– Надюшка, ты проснулась?
– Угу, – широко улыбнулась она. – Не слышишь, что ли, как я пою? – И «на бис» исполнила: – «Чунга-чанга, лето круглый год!»
– Здорово! – оценил Полуянов. – А я думал, это по радио… Ну, вставай, я там подобие яичницы сваял. И кофе сварил.
Надя легко спрыгнула с тахты, улыбнулась – эх, мечта всей жизни! Родион в ногах, Полуянов – на кухне…
– Повеселела, – констатировал журналист.
– Вот уж не думала, что ты умеешь яичницу жарить, – подмигнула она.
– Я умею еще и макароны варить. С сосисками, – разохотился Дима. – Хочешь?
– Очень хочу, – заверила Надя. – И ловлю на слове. Но давай сначала яичницу съедим.
…Кулинарный изыск Полуянова оказался вполне достойным. Дима и про соль не забыл, и про приправы, а горелая корочка по краям лишь придала яичнице дополнительный шарм. У Нади так и вертелась на языке реплика про «идеального жениха» – но она благоразумно оставила ее при себе. И вместо этого сказала:
– Ну, Димка, спасибо. И выхолил, и накормил, и полелеял. Давай, про Черкашина тебе наконец изложу. А то очень меня этот тип беспокоит. Любой гадости от него можно ждать…
– Давай, – кивнул Дима.
Но едва Надя раскрыла рот, как из коридора послышались визги мобильника.
– Мой, – сказал журналист.
– Ясное дело – твой. У меня сотового нету.
– Извини, надо ответить… – Он поспешил в коридор. – Алло?.. Чего?..
Далее последовала долгая пауза.
Потом – раздался раздраженный Димин голос:
– Меня зовут Дмитрий Полуянов, я корреспондент газеты «Молодежные вести». Этого достаточно?
«Интересные у него звонки…» – лениво и сыто думала Надя.
– Давайте ближе к делу, – между тем потребовал у абонента Полуянов.
«Ох, какой строгий!» – оценила Митрофанова.
– Что-о? Что вы сказали? – вдруг раздалось из коридора. Димин голос зазвучал взволнованно. – Какая девушка?.. Как она выглядела?
Надя вздрогнула, вскочила, бросилась в коридор. Испуганно уставилась на Диму. Увидела, что тот стоит бледный, в пальцах – комкает сигарету (хотя прекрасно знает, что у нее дома курить нельзя).
– А где она сейчас?.. Господи… Хорошо, спасибо. Я вас понял.
Он нажал на отбой.
– Что случилось? – напустилась на него Надежда.
– Дай, пожалуйста, спички, – сухим, пустым голосом попросил журналист.
Было в его тоне что-то такое, что Надя безропотно, как верная жена, метнулась на кухню. Притащила спички и блюдечко – вместо пепельницы. И даже не поморщилась, когда по коридору потек ненавистный табачный запах.
– Что случилось, Дима? – тихо повторила она.
– Да то, что мы оба с тобой – большие идиоты! – в сердцах воскликнул журналист. – Отдыхаем, яичницу жрем. Сволочи.
– Да объясни же ты наконец! – начала злиться она.
– Что объяснять? Сама послушай. Я разговоры с незнакомых номеров всегда записываю.
– Зачем?
– На всякий пожарный. А то бывали тут всякие… Ин-цын-денты и пры-цын-денты…
Он пощелкал какими-то кнопками и протянул Наде свой телефон.
– Алло?
– Скажите, пожалуйста, как вас зовут?
– Чего?
– Это очень важно. Дело в том, что я нашел телефонный аппарат, мобильник… нет, не так, подобрал… ф-фу, черт, не знаю даже, как сформулировать… В общем, я просто звоню по последнему из набранных номеров… это ваш как раз оказался. Мне надо как-то к вам обращаться? Как вас зовут и кто вы, пожалуйста!
– Дмитрий Полуянов, корреспондент газеты «Молодежные вести». Этого достаточно?
– Очень… очень приятно. Понимаете, тут такая беда. Я вышел с собакой погулять, а здесь такое…В общем, одна девушка – я ваш номер в ее телефоне как раз и нашел, – она сегодня, в двенадцать двадцать вам звонила… ее машина сбила… вы не волнуйтесь, не насмерть, но ее в реанимацию увезли…
– Что? Что вы сказали? Какая девушка? Как она выглядела?
– Юная совсем девушка. Стройная, голубые глаза, черные волосы. Голубые джинсы, рубашка светлая, цвет точно не разглядел, крови очень много… Она дорогу переходила, и машин вроде не было… Я даже не понял, откуда эта «девятка» взялась…Темная такая, без номеров…
– А где она сейчас?..
– Ее, кажется, в Институт неотложной помощи увезли. Сказали, что в реанимацию, состояние критическое… А телефон я уже потом заметил и подобрал, его от удара метров на пятьдесят отбросило, он сломан… Но список исходящих уцелел, вот я по последнему из набранных номеров и звоню.
– Господи… Хорошо, спасибо. Я вас понял.
Дима нажал на «стоп».
– Какой ужас… Бедная Лерка! – выдохнула Надя. – Зачем же мы ее отпустили?!
– Справочник дай. – Полуянов раздавил в блюдечке недокуренную сигарету.
