Татьяна Гармаш-Роффе - Силы небесные, силы земные
У него вдруг возникло странное, фантастическое ощущение, будто он, описав во времени дугу, вернулся туда, в детство, — прямо в тот самый момент прошлого, когда все началось, прыгнул из настоящего. В тот самый проклятый момент…
Неожиданно Арсений понял, почему тогда, после телевизионной передачи, ринулся к девушке в такой спешке, что даже не взял соль для ванны, хлорку и еще пару мелочей. Потому что не только привычная жажда секса вела его, нет! Он летел, чтобы ее убить. Ему казалось, что если уничтожить эту, так необыкновенно похожую, носящую то же имя, — то он сможет избавиться и от той! Раз и навсегда уничтожить заклятие русалки!
Это потом, когда убить ее не удалось; потом, когда он решил поиграть с ней; потом, когда разглядел ее магическую чувственность, которую ощутил как неиссякаемый источник наслаждения, — только потом у него возникло иррациональное ощущение, что Лия поможет ему повернуть время вспять. Из той проклятой точки прошлого, куда она его своей похожестью отправила, — сделать шаг в другую сторону, выбрать другую тропинку на озеро! Пусть мелочь, но «эффект бабочки» сработает!
…Глядя на спящую Лию, на разрумянившееся во сне лицо, на ее тонкие, строгие черты, он испытывал к ней что-то похожее на благодарность. Она, разумеется, понятия не имела, из какой смертельной топи он выбирался, ухватившись за нее, спасительный шест. Она просто согласилась с ним на секс из глупых дружеских побуждений. Чтобы вернуть его, «гея», к гетеросексуальным отношениям… Вот ведь дурочка.
Арсений к дружеским проявлениям не привык. Его боялись и слушались, тут не место дружбе. И сам он к ней склонности не имел: за все лучше платить. Или держать на крючке. Услуги за услуги. А эта, надо же, решила его, «гея», спасти… Даже как-то трогательно.
Он провел тыльной стороной пальцев по ее щеке. Просто так. Какая-то странная нежность в нем вдруг плеснулась.
Лия спала крепко. Он и не намеревался ее будить. Он, видимо, перестарался с препаратами…
Пусть спит, пусть. Это даже к лучшему. Хоть он и обдумывал сложившуюся ситуацию со вчерашнего дня, а все-таки не был окончательно уверен в своих выводах. В дальнейшей стратегии и тактике. И теперь воспользуется нежданно подвернувшейся паузой, чтобы еще раз все мысли и решения перебрать.
Чтобы придумать, как исправить с наименьшими потерями нанесенный его оплошностью ущерб.
…Русалочка. Так он называл их всех. Но Лию… Он не хотел, не собирался. Слово вчера само вырвалось. Глупо как, нелепо. Досадно как.
В первое мгновение, в какие-то доли секунды, он еще успел подумать: ничего такого, всего лишь слово. Кому не придет в голову подобная банальность при виде обнаженной девушки с мокрыми волосами, рассыпанными по плечам!
Но по лицу Лии он понял: она вспомнила. И с этим уже не считаться было нельзя.
А ведь всего полминуты назад он чувствовал себя таким умиротворенным, таким счастливым…
Однако Лия решила сделать вид, что ничего не произошло. Это было ему на руку, и он ей подыграл, чтобы потянуть время и спокойно все обдумать.
Она, видимо, тоже обдумывала ситуацию, пока долго, слишком долго сушила волосы в ванной. Ну, о чем думает она, для Арсения не секрет: как бы половчее сбежать от него.
Но сбежать он ей позволить не мог.
И убить ее не мог.
Лия нужна ему. Живой.
Женой.
И тогда он подсыпал ей в кофе пару растолченных таблеток снотворного, известного в кругах фармацевтов своим гипнотическим действием. Пока она будет пребывать за гранью реальности, он сумеет придумать план действий и решить, как его воплотить.
Терять Лию он не хотел. Другой такой ему не найти, он знал точно. Он правду сказал: она единственная. И он действительно будет ей всю жизнь верен. Хотя бы потому, что больше ни с кем у него не получится.
…Весь вчерашний вечер он думал. Все то время, которое спала Лия, думал. Да только удачное решение никак не находилось. У прокола не бывает удачных решений.
Как же быть теперь? Отпускать ее нельзя. И дело не в полиции: он знал, навел справки — Лия не сумела даже описать его толком. Если она сейчас пойдет и заявит: на меня напал Арсений Брагомыжский — то над ней только посмеются. Тот был с бородкой и темноволосый, смуглый, а Арсений русый, белокожий и всегда чисто выбрит. Ни одна душа его с бородкой не видела! Ни в той кепке, ни в той куртке, ни с тем перстнем. А те, что видели, — тех уже нет на этом свете. Лие никто не поверит.
И Брагомыжского нет на свете. Нет и никогда не было. Вернее, был когда-то, но звали его не Арсением. Ищи теперь свищи.
К тому же у него алиби на все случаи жизни. Есть такая фирма — «Одиссей» называется. Название двусмысленное: пока Одиссей развлекался, верная Пенелопа дома сидела и мужа ждала… Фирма эта снабжает всех одиссеев нужными бумажками для подтверждения алиби — проще говоря, вранья: билеты на самолет и поезд, в театр-концерт-кино, на деловые поездки, круизы и отдых в экзотических странах. Если Пенелопа сомневается в верности, то Одиссей всегда может вытащить бумажку и показать: вот, смотри, билет туда и обратно, на мое имя! Впрочем, в последнее время все больше пенелоп прибегают к услугам этой хитрой фирмочки. Чтобы одурачить своих верных одиссеев.
Фирмочка та работала исключительно через Интернет — не то бы разъяренные пенелопы (ежели б обман раскусили, конечно) могли разнести офис прялками. Это Арсения отлично устраивало: полиция вряд ли до фирмочки доберется. Вряд ли вообще узнает о факте ее существования. Сидят те ребята тихо, рекламы не делают — их адресок передают из рук в руки, как заветный талисман…
Так что опасаться ему нечего.
Проблема была в другом, совсем в другом. Если он Лию выпустит, то уже никогда не увидит, — вот в чем дело…
Эх, как же он так лоханулся?! Расслабился на радостях, идиот. Одно слово, ничтожное слово — и весь грандиозный, тщательно проработанный план насмарку!
Он смотрел на Москву. Лию он оставил спать в квартире на Новослободской (одной из нескольких квартир, которыми владел или снимал для разных встреч), добавив ей к вечеру еще одну порцию снотворного в сочетании с легким наркотиком, для большей надежности. И вернулся к себе, в роскошные апартаменты. И теперь смотрел, в любимом своем одиночестве (ту, что ждала его в спальне, в расчет можно не брать…), на сверкающий драгоценностями огней город и пил, как обычно, дорогое вино. Но на этот раз не ощущал прилива восхищения — ни столицей, ни собой. Не чувствовал вдохновения, с которым обычно придумывал дальнейшие ходы, способные спасти любую ситуацию, повернуть самые негативные обстоятельства в свою пользу. Увезти Лию за границу? Это раз плюнуть. Но ему нужна не просто женщина, с которой у него получается. Ему нужна — жена. Чтобы появляться с ней в свете. И свет этот сраный — он здесь, в России. Потому что здесь его бизнес. Здесь его лаборатории и фабрики. Его клиенты. Его доходы. Это он ни на какую женщину не променяет. Лучше уж тогда ее сразу убить и продолжать жить, как жил. Время от времени, когда сперма уже в мозгах закипает, находить подходящую девку, трахать ее и душить…
Проклятие русалки!
…Как ни крути, но исправить ситуацию — без потерь — уже не получится. Даже если Лия не до конца уверена, что Арсений и тот насильник — одно лицо, зерно сомнений проросло. К счастью, она ничего не знает о других «русалочках». Не подозревает, что после себя он обычно оставляет трупы. И не узнает никогда. Для нее он — обкурившийся наркоты парень, напавший на нее два месяца назад и пытавшийся изнасиловать. Это все равно нехорошо, разумеется, но далеко не так убийственно, как правда…
И еще — он в глазах Лии лжец. Раз он хотел изнасиловать девушку — значит, не гей. И, понятно даже дураку (а Лия отнюдь не дура), создал он весь спектакль только для того, чтобы подобраться к ней поближе. В принципе, она может усмотреть в этом даже что-то лестное для себя: уж так девушка ему понравилась, что он пустился на суперсложный маневр, чтобы ее завоевать!.. Девки чрезвычайно тщеславны в своем большинстве. У них это в подкорке сидит, даже самые умные из них падки на лесть, будь то она выражена в словах или в поступках.
Однако вряд ли это поможет ему загладить вину. Тщеславие тщеславием, но гордость… она свое слово скажет, свою лепту внесет. А у Лии гордости хоть отбавляй. Она не простит его. Попытка изнасилования плюс ложь. Мир заключить не удастся. Лия никогда не согласится стать его женой.
Не согласится…
Добровольно — нет.
Значит, надо ее вынудить.
Причем так, чтобы быть уверенным, что она не сбежит, как только он отвернется.
И лучшее средство для этого — шантаж. Да такой, чтобы ей даже в мыслях не захотелось ослушаться Арсения! И он, кажется, уже знает, в чем шантаж будет состоять…
Конечно, тогда придется открывать карты. Да ведь все равно игра испорчена. Теперь можно быть самим собой. И, как только Лия вспомнит роковое слово, он ей скажет: у тебя нет выхода. Отсюда ты выберешься либо трупом, либо моей женой. Либо в морг, либо в загс. И не вздумай хитрить: твои родители у меня в заложниках. Захочешь бежать, направить против меня полицию — и они умрут. И не только они — я уничтожу всех, кто тебе дорог. Подругу твою Машку, Феликса — все они погибнут… Из-за тебя. Из-за твоего ослушания!
