Татьяна Гармаш-Роффе - Силы небесные, силы земные
— Господа, — снова наклонился к микрофону Лев Давыдович, — извольте поторопиться. Дело не терпит отлагательства. У нас здесь присутствует частный детектив, у него есть к вам вопрос.
Наконец все подтянулись. Микрофон взял Алексей.
— Здравствуйте, уважаемые коллекционеры. Я частный детектив Алексей Кисанов. Кто-нибудь видел Лию Доминикянц, реставратора, сегодня? Дело в том, что ее отец попал в больницу, а мы никак не можем ее найти, чтобы сообщить, — упростил историю Кис.
Зал безмолвствовал.
— Или кто-то, возможно, знает, для кого она сейчас делает реставрацию? — добавил Лев Давыдович.
— Для меня, — раздался голос, и толстый, щекастый молодой человек, тоже в «бабочке», выдвинулся из толпы. — Но я ей отвез комод четыре дня назад. Она работу еще не закончила, и мы не виделись с тех пор.
— И никто сегодня не говорил с Лией по телефону?
Молчание было красноречивым.
Алексей и Феликс вышли из клуба. Сумерки уже заполонили город, день растворялся и таял в ночи, как молоко в кофе.
Феликс снова набрал номер Лии… Недоступен.
— Вы старикану верите? — спросил он детектива.
— Скорее да. А тебе как показалось?
— Он забеспокоился по-настоящему… Но за Лию или за себя?
— Погоди, ты действительно подозреваешь, что он нарочно все подстроил, — привез ей ящик на ремонт, потом пригласил Лию в клуб — чтобы познакомить ее с Арсением?
— Нет, не Лев Давыдович. Арсений. Он все подстроил. Он попросил об этом старикана.
— Знаешь, парень, в другой истории я бы тебе в ответ только покрутил пальцем у виска. Но в этой истории… После спектакля со старушкой я уж даже… — Кис покачал головой, не найдя слов.
— Алексей Андреевич, вы не раз имели дело с манипуляторами. Вы мне рассказывали, когда я проводил исследования для вас, помните?
— Феликс, тут другой расклад… Слушай, а твое имя как-нибудь сокращается? Как-нибудь по-дружески, для своих?
— Нет вроде… — улыбнулся патологоанатом. — Но вы можете стать новатором. Я готов откликаться на любое.
— Фел?.. Ликс?.. Хм, мне не нравится.
— Ну, зовите меня Филей, к примеру.
— Как собачку из передачи «Спите сладко, карапузики»? Нет уж, я тебя слишком уважаю, парень. Слушай, давай заедем куда-нибудь, я бы коньячку выпил… Или, хочешь, ко мне в бюро. Как его, офис.
— Не возражаю. Меня никто не ждет дома.
Кис не сразу сообразил, отчего столько горечи прозвучало в словах Феликса. Потом вспомнил: Репейка!
Но не нашел что сказать.
…Арсений за Феликсом не просто следил, размышлял Кис за рулем. Он прослушивал его разговоры. Он знал — или хотя бы имел основания предполагать, — что Феликс заявится на квартиру Лесиной! Иначе бы не стал затевать спектакль со старушкой — это хлопотно, накладно и небезопасно.
— Вспомни, где и как ты говорил Лие о своих подозрениях насчет квартиры.
Феликс очнулся от своих мыслей.
— Кажется, это было… Да, у меня дома.
— Я завтра пришлю к тебе спеца одного, он проверит, нет ли у тебя в квартире прослушки.
— Если ею экипировали меня, то Лию и подавно… — задумчиво ответил Феликс. — Но я не удивлюсь, если Лия сама ему сказала о моих подозрениях. Она его за подружку держала, доверяла. Если ей было грустно после нашей ссоры, а Мышьяк к ней ловко подъехал с утешениями, то…
— Мышьяк?
— Имя Арсений происходит от слова «арсеникум» — это химический элемент под номером тридцать три, мышьяк.
— Иногда вредно быть таким образованным, — хмыкнул Кис. — Что именно Лия могла ему рассказать?
— Не знаю, это только предположения… Например, пожаловаться, что я ревнивый. И подозрительный. И еще собственник. И что в связи с этими всеми грехами я даже сделал поиск в Интернете, пытался пробить фамилию Арсения, а также квартиру на Якиманке, в которую он привел Лию. Не забывайте, он для нее был подружкой. Еще она его называла «милым чудиком»…
Они пили коньяк до поздней ночи, смакуя его неспешно, по глотку, и беседовали.
— Я и сам с трудом верю в то, что выстроил, — говорил Феликс, — больно фантастично звучит. Нагородить столько лжи, столько игры? Но, с другой стороны, Лия ведь пропала! Реально пропала, не понарошку… Как это можно объяснить иначе, чем объяснил я, скажите мне? Он похитил ее, похитил, умыкнул! Если не убил…
— Эй, парень, не валяй-ка дурака! Убить ее он мог уже сто раз за прошедший месяц, если б это было его целью!
— Я себе тоже так говорю постоянно… Но во что он играет, зачем?! Знаете, как говорят: «нет дыма без огня». Но у нас тут ни огня не было, ни дыма! Ни одной зацепки, ни одного факта, ни даже завалящего мотива не просматривается!
— «Нет дыма без огня», это верно только для обычных случаев, — отвечал Кис. — Человеческое сознание не в силах представить, что ложь может оказаться построена целиком на голой почве — как здание, от фундамента до крыши. Однако такое случается, хоть и редко… Если ты прав и Лию похитили, то, выходит, Арсений этот — весьма талантливый манипулятор, который построил целое здание лжи. Или ты ошибся по всем пунктам, Феликс.
Глава 5
…Кажется, за окном рассвет…
Или закат?
Небо светилось розовым — тем нежным, добрым розовым, что предвещает хороший день… Сегодняшний? Или завтрашний?
Постель. Мягкая пуховая подушка, шелк кремовых простыней.
Она не у себя дома. У нее нет простыней из шелка.
Но где же она?
В голове туман. Плотный и непроглядный.
Дверь открывается. Какой-то парень несет ей стакан воды.
— Хочешь пить, милая? — говорит он.
У него светлые волосы и карие глаза. Он красив.
— Хочу! — отвечает Лия и припадает к стакану. — А ты кто?
— Твой жених.
— О, мне, кажется, повезло! — шутит Лия, пытаясь понять, где она, что с ней произошло и кто этот человек. — Скоро ли свадьба?
— Завтра обручение, милая. Там и свадьбу назначим.
— А почему я ничего не помню?
— С тобой вчера обморок приключился. Врач приходил, сказал, что девическое. Перед свадьбой волнуешься. Но это пройдет.
Какая очаровательная у него улыбка, черт побери!
— Точно пройдет?
Он обнял ее вместо ответа. Прижал к себе, ласково погладил по волосам. Потом по плечам.
Потом они целовались.
Потом…
Он разделся. Тело его было великолепным. Он о нем заботился, без сомнения. Мышц ровно столько, сколько надо, без уродливых бугров, перевитых венами.
— Красивый ты парень… — проговорила Лия восхищенно.
— Твой парень!
Он приблизился к ней, склонился…
«Сейчас поцелует…» — подумала Лия и прикрыла глаза.
Глава 6
Он целовал Лию, ощущая, как разгорается в нем мощное, гулкое пламя, и это его безмерно радовало. Сейчас он снова займется сексом и благополучно дойдет до оргазма (да, да, да!), как нормальный мужчина, как все!
Он был нежен с Лией и ничуть не притворялся: девчонка, сама того не ведая, служила ему драгоценным инструментом для решения самой большой его проблемы — и потому он был с ней бережен и ласков. Он почти любил ее — как любил все то, что улучшало и облегчало его жизнь.
Однако Лия лежала с закрытыми глазами, не реагируя на его ласки, и это его раздражало… До тех пор, пока он не понял, что она…
Черт, она спала!
Да неужели?.. Ошарашенный, он приподнялся на локтях и пристально смотрел на нее пару минут, но ресницы ее не дрогнули.
Он передозировал препараты?!
Девчонка вообще жива ли?!
Он приблизил ухо к ее лицу. Лия дышала ровно, едва слышно. Она не притворялась. Она действительно спала!
Арсений разочарованно откинулся на свою подушку. Возбуждение томило, не находя выхода, разрядки. Он почувствовал, как внутри нарастает вместе с неудовлетворенностью злость.
Он протянул к ней руку. Спит, и ладно. Ему это не помешает! Он и с мертвой мог, что уж ему со спящей!
Он встал над ней на колени, отвернул полы халата — она так и была в нем со вчерашнего дня, — подтащил ее к себе за бедра…
Лия вдруг сонно приоткрыла глаза, улыбнулась ему, и зрачки ее снова уплыли под веки.
Арсений, помедлив, отпустил ее ноги. Если он продолжит сейчас… Это будет похоже на изнасилование, как с другими, — и тогда он может не удержаться, задушить ее.
Нет, нельзя. Уникальность этой паршивой девчонки в том и состояла, что она не только провоцировала в нем влечение — таких-то девок как раз уйма! — но и поддерживала возбуждение, доводя до финала, до желанного оргазма. Которого он не смог получить ни с одной женщиной до нее…
Ни с одной живой женщиной.
Что в ней такого? Как ей это удалось?
Конечно, сработало ее имя, которое сразу поразило его еще в передаче по телевизору. Ту, первую, звали тоже Лией… И еще у этой родинка над губой — как у той.
