Эллери Куин - Последний удар. Лицом к лицу
— Ни о чем важном, — пробормотал издатель.
— А в прошлый вторник, Джон, — вмешался Роланд Пейн, — у меня была... э-э-э... столь же личная беседа в моей спальне с... Это тоже был твой брат?
— Очевидно.
— Он не упоминал тебе об этом?
— Нет, мистер Пейн.
Адвокат дрожащей рукой потянулся к стакану.
— А потасовка в летнем домике? — внезапно осведомился Мариус Карло. — Вот почему ты — или он — ничего о ней не помнил. Это был другой! — Он залпом выпил полстакана виски с содовой.
— Это было подстроено, — улыбнулся Джон. — Мы оба в этом участвовали.
— А мой разговор в конюшне... — Ноздри Вэл Уоррен затрепетали. — Я даже не хочу знать, кто из вас там был! Трудно себе представить более мерзкий трюк!
— Согласна с тобой, Вэл, — холодно произнесла Расти.
— Ладно, — проворчал Джон. — Теперь я понимаю, что все это было ошибкой.
— А история с вечерними рождественскими посылками и стишками? — осведомился Эллери. — Она тоже была частью вашей забавы?
— Господи, конечно нет! — раздраженно ответил Джон. — Никто из нас не имел к этому никакого отношения. Мы обсуждали это каждую ночь. Я до сих пор не знаю, что это означало.
— Кроме того, что в качестве последнего подарка ваш брат получил нож в спину, — заметил лейтенант Луриа.
Все вздрогнули, включая Джона. Они забыли о его присутствии.
— Да, — пробормотал Джон. — Шуточка хуже некуда.
— Вы не знаете, кто его заколол?
— Нет, лейтенант, но хотел бы знать.
— Тогда скажите вот что. — Луриа шагнул вперед. — Кто из вас тайком привел в дом этого старика, которого нашли в библиотеке также с ножом в спине? Вы или ваш брат?
— О чем вы? — Джон сердито уставился на него. — Я дюжину раз говорил вам, что мне ничего о нем не известно.
— Знаю, что говорили. Но я снова спрашиваю вас, Себастьян. Вы привели его в дом?
— Нет!
— И не знаете, как он сюда проник?
— Конечно нет!
— И даже не знаете, кто он?
— Понятия не имею!
— Ну, может быть, я сумею вам помочь. Сегодня вечером мы получили подтверждение, и я уже собирался сюда, когда позвонил Дивоу. Хотите знать, кто был этот старичок?
Джон побагровел.
— Я не в том настроении, чтобы играть в угадайку, лейтенант. Разумеется, хочу. Кто же он был?
— Доктор Корнелиус Ф. Холл.
* * *— Должно быть, его привел мой брат, — прошептал Джон Первый. — Больше никто здесь не знал Холла. И он ничего мне не сказал! Теперь я понимаю, почему он так скверно выглядел, когда я позволил ему в тот день занять мое место и взглянуть на тело старика. Почему же он ничего мне не говорил? Должно быть, он был напуган...
— Или виновен, — сухо произнес Луриа. — Если здесь больше никто не знал Холла, значит, больше ни у кого не могло быть причины воткнуть ему в спину нож, не так ли? Все указывает на вашего брата как на убийцу Холла. Что вы об этом думаете?
— Не знаю, — медленно отозвался Джон. — Мне это не кажется вероятным. Какая у него могла быть причина? Он всегда с любовью говорил о докторе Холле.
— Да, — кивнул Луриа. — А потом старик Холл, возможно, решил потребовать кусок доли вашего брата — или таков был их план с самого начала, — а ваш брат не пожелал делиться и прикончил его. Это вам кажется вероятным, Себастьян?
— Не знаю, — повторил Джон. — В таком случае он был чудовищем. Я не могу в это поверить.
— Лейтенант, — заговорил Эллери.
— Да, Квин?
— Если Джон Третий убил доктора Холла, то кто убил Джона Третьего?
— Тут вы приперли меня к стенке, приятель. Я всего лишь обычный детектив, пытающийся найти хоть крупицу здравого смысла в этом сумасшедшем доме. Ничего не сходится! Абсолютно ничего! — Лейтенант повернулся к Джону. — И еще одна вещь, Себастьян. По вашим словам выходит, что вы с братом весело проводили здесь время, сводя всех с ума, а когда никому не известного старичка обнаружили зарезанным на ковре в библиотеке, вы продолжали игру? Хотите убедить меня, что двое ни в чем не повинных людей не прекратили бы тут же этот детский сад?
— Мы обсуждали это, лейтенант, — вздохнул Джон. — Но мой брат считал, что мы должны продолжать, хотя бы пока не выясним, что все это означает — ежевечерние посылки, убийство...
— Любопытно, — усмехнулся Луриа. — Каждый раз, когда кто-то из вас совершает что-то скверное или подозрительное, оказывается, что это ваш брат.
— Это возмутительно, Луриа! — крикнул Джон. — Чего доброго, вы обвините меня в убийстве брата!
— Это не такая уж безумная идея, — невозмутимо отозвался лейтенант. — Почему бы и нет? Вы могли разыграть спектакль для бедняги Джона Третьего, узнав, что он требует половину миллионов вашего отца, — по вашим же словам, вы обладаете актерским даром. Вы заманили его сюда под предлогом игры в двойников, чтобы развлечь гостей, а потом прикончили его.
— Зачем мне было это делать? Если бы я хотел убить брата, то заманил бы его в темный нью-йоркский переулок или столкнул бы с причала. Последнее, что бы я сделал, — это привел бы его в этот дом!
— Что вы на это скажете, лейтенант? — осведомился Эллери.
Луриа беспомощно развел руками.
— Мне только что пришло в голову, — продолжал Джон. — Зачем кому-то из присутствующих убивать моего брата? Никто в этом доме не знал о его существовании. Подарки и стихи присылали мне! Это мне угрожали с самого начала каникул! Кто-то пробрался вечером в мою комнату, увидел сидящего там брата, который выглядел и был одет точно как я, и воткнул ему нож в спину, думая, что это моя спина!
Лейтенант Луриа бросил взгляд на Эллери.
— По-моему, в словах Джона есть смысл, лейтенант, — промолвил Эллери. — Но это предполагает любопытную возможность.
— Какую?
Эллери повернулся к Джону Себастьяну.
— Ты говоришь, что ты тот Джон, которого вырастил мистер Крейг, в которого влюбилась Расти, который написал стихи, публикуемые мистером Фрименом, и которого мы все знаем, — Джон Первый.
— Ну?
— И ты говоришь, что мертвец наверху — твой близнец, которого вырастил в Айдахо доктор Холл, который приехал в Нью-Йорк несколько месяцев назад и открылся тебе, — Джон Третий.
— Ну и что?
— Поэтому я хотел бы знать следующее, — добродушно сказал Эллери. — Почему все не может быть совсем наоборот?
Джон выглядел озадаченным.
— Что именно?
— До сих пор я не видел и не слышал от тебя ничего, доказывающего, что ты действительно Джон Первый, кроме твоего ничем не подтвержденного заявления, что это так. Поэтому я спрашиваю тебя: откуда мы знаем, что мертвец не Джон Первый и что ты не Джон Третий?
Все разинули рот.
Джон сделал это, чтобы сказать:
— Ты спятил!
— Копаясь в этом деле, я часто думал, что это пошло бы на пользу, — кивнул Эллери. — Но в отсутствие подтверждающих доказательств тебе не кажется, Джон, что это предположение становится интересным, ложное оно или нет? Теперь ты должен понимать, какую игру затеяли вы с братом. Если ты Джон Третий, то у тебя был веский и понятный мотив убить своего брата. Ты сам говорил нам, как нелегко приходилось Джону Третьему, лишенному благ, завещанных вашим отцом. У него могло возникнуть убеждение, что поскольку признанный брат в течение двадцати пяти лет пользовался в одиночку отцовским состоянием, то простая справедливость диктует другому брату забрать состояние себе целиком и полностью. Поэтому Джон Третий убивает Джона Первого, а потом заявляет, что он Джон Первый, который не питал к брату никакой злобы. — И Эллери печально осведомился: — Можешь объяснить, Джон, что в моих словах делает их измышлениями поврежденного рассудка?
Глава 16
— Разумеется, я могу доказать, что я — это я! Что за нелепость... — Дико озираясь, Джон увидел свою правую руку и торжествующе поднял ее. — Вот что доказывает это без тени сомнения! В пятницу я растянул запястье, верно? У кого есть ножницы? Доктор Сэм, снимите бинты!
Доктор Дарк встал и молча начал снимать повязку. Все это время Джон смотрел на Эллери, как оскорбленная в лучших чувствах скаковая лошадь. Наконец доктор обнажил смазанное йодом, сильно распухшее запястье.
— Вы обрабатывали это запястье, доктор Сэм? — спросил Джон.
— Безусловно. — Доктор Дарк посмотрел на Эллери и быстро добавил: — Я имею в виду, что оно выглядит точно так же.
— О, ради бога! — простонал Джон. — Запястье растянуто, не так ли?
— По-моему, да...
— А в пятницу растянул запястье я! Посмотрите на запястье моего брата под повязкой, лейтенант, и вы увидите, что оно в полном порядке.
— Этот факт я приберегал, — кивнул лейтенант Луриа. — Доктор Теннант уже снял повязку и говорит, что на запястье нет ни йода, ни каких-либо признаков недавнего растяжения.
