Михаил Палев - Серебряный ятаган пирата
– Благодарю вас, я сделаю выводы, – с холодной вежливостью отозвался Владимир Антонович.
Цветков нагнал нас у машины и, усаживаясь рядом со мной, процедил:
– Напыщенный индюк!
– Вы это серьезно сказали? – поинтересовался я.
– Насчет индюка? – покосился на меня Цветков.
– Насчет бдительности. Вы думаете, что Сувориной действительно угрожает опасность?
– Трудно сказать, – пожал плечами Цветков. – Не знаю, как далеко они зайдут. От этих типов всего можно ожидать.
– От каких типов? Руслана и его компании?
– Тех, которые у меня сегодня утром ноутбук с веранды увели, – ответил Цветков.
– Как же это вы так облажались? – удивился я. – С вашим опытом!
– Расслабился! – грустно усмехнулся Цветков. – За завтраком решил немного поработать и вдруг услышал крики на улице. Выглянул, а почти напротив моего дома двое парней к соседской девчонке пристают. Ну я и вышел разобраться. Те двое ублюдков, как только увидели, что при мне травматический пистолет, сразу же деру дали. Ну а кто их знает: могли затаиться где, выждать… Так что от греха подальше решил я девчонку до электрички подвезти. Туда-обратно съездил, на веранду захожу – а ноутбука и след простыл! В дом не ломились, а дверь на веранду я сам запереть позабыл.
– Так может, это те два парня решили так с вами счеты свести? – предположил я.
– Возможно, – без энтузиазма согласился Цветков. – Поживем, увидим.
* * *Вадик довез нас до Выхина. Цветков был молчалив и озабочен. Когда мы зашли в метро, он вдруг сказал:
– Вот что, мужики! Давайте-ка ко мне отправимся. Есть у меня ощущение, что сегодня ночью незваные гости наведаются либо ко мне, либо к Сувориной.
– Зачем? – недоверчиво спросил Тавров. – Если они охотятся за ятаганом, так ятагана ни у тебя, ни у Сувориной нет.
– А откуда они это могут знать? – возразил Цветков. – Вот и могут решиться… Неспокойно у меня на душе!
Идея мне не понравилась, но Цветков был не на шутку встревожен, и мы с Тавровым не стали возражать.
* * *Мы добрались до дома Цветкова, когда уже стемнело. Цветков провел нас в свой двор не с улицы, а с огорода. В доме было тихо, но Цветков велел нам с Тавровым притаиться за сараем и ждать. Ждали мы минут десять, которые показались мне бесконечными. Наконец Цветков открыл окно и приглушенно крикнул:
– Чисто! Заходите.
– Ну что, Павел Сергеевич? Не было гостей? – спросил я, с вожделением вспомнив о холодильнике с пивом на веранде.
– Не было, – хмуро отозвался Цветков, доставая мобильник. – Это и настораживает.
– Вам пива принести? – поинтересовался я, направляясь к двери на веранду. Цветков не ответил, а Тавров молча кивнул. Когда я вернулся с двумя банками «Янтарного», Цветков все еще держал возле уха мобильник.
– Кому звонишь? – спросил Тавров, открывая банку пива.
– Сувориной, разумеется! А она не отвечает, – с досадой отозвался Цветков, пряча мобильник в карман. – Вы это… если перекусить хотите, так не стесняйтесь – холодильник в полном вашем распоряжении.
Я не преминул воспользоваться предложением и притащил из холодильника колбасу да еще почти целую курицу-гриль. Пока мы с Тавровым перекусывали, Цветков принес топографическую карту, расстелил ее на столе и молча, покусывая губы, склонился над ней. Минут через пять он резко выпрямился и сказал:
– Так, мужики! Закончили трапезу и в машину! Едем к Сувориной!
– С ума сошел?! – недовольно воскликнул Тавров. – Ночь на дворе!
– При чем здесь ночь? – поморщился Цветков. – Неужели не понятно? Раз они не пришли сюда, то они обязательно заявятся к Сувориной. Скорее всего, уже заявились!
– Непонятно, – ответил Тавров, недоуменно переглянувшись со мной.
– Ну и хрен с вами, раз вы такие непонятливые! – рассердился Цветков. – Едем немедленно!
– Смысл? – возразил Тавров. – Отсюда до Купавны прямой дороги нет, через МКАД придется…
– Ерунда! Проселками минут за сорок доберемся, – отрезал Цветков. – Давайте в мой броневик, а я пока оружие захвачу.
При слове «оружие» у меня пробежал по спине холодок. Судя по всему, Тавров испытывал сходные ощущения, но возражать не стал. Только вышел на веранду, хлопнул дверцей холодильника и появился с початой бутылкой водки «Престиж» из запасов Цветкова.
– Давай, Слава, накатим перед операцией, – мрачно предложил Тавров и, не дожидаясь ответа, налил грамм по сто водки в пивные стаканы. Судя по его голосу, от предстоящей ночной операции он не ожидал ничего хорошего. Мы накатили и двинулись в сарай-гараж. Мы не успели даже сесть в броневик, как в гараже появился Цветков. С собой он принес две «Сайги» двадцатого калибра и помповый «браунинг».
– «Браунинг» я беру себе, а «Сайга» для вас, – сообщил он нам, отдавая оружие. – «Сайга», по сути, тот же автомат Калашникова, только гладкоствольный. Короче, справитесь в случае чего.
Мы с Тавровым было полезли в броневик, но Цветков остановил нас и сначала залез под днище машины, затем под капот и в конце обследовал салон.
– Чисто! – отдуваясь, с довольным видом сообщил он нам. – Наши «друзья» не подложили «гостинцев», так что можно ехать.
Ночная поездка на бронемашине по проселкам не оставила у меня светлых воспоминаний. В одном месте мы выскочили на асфальтированное шоссе, и я услышал сирену милицейской машины. Я было обрадовался, что наша рискованная экспедиция закончится безобидной ночевкой в ментовском «обезьяннике», но Цветков показал гаишникам – название «гибэдэдэшник» нормальный человек выговорить не может, для этого надо быть заикастым ментовским чиновником, который и придумал аббревиатуру ГИБДД вместо простого и легко выговариваемого ГАИ, – какую-то картонку, и нас тут же пропустили.
– Неужели ГРУ своим отставникам выдает спецпропуска? – полюбопытствовал Тавров.
– Ага, как же! – саркастически откликнулся Цветков. – Это визитка местного шефа ГИБДД. Кстати, получше любого спецпропуска!
Кто бы сомневался! Личные отношения в России всегда будут выше служебных, деловых и прочих. Менталитет! Против него не попрешь. Чтобы думать иначе, надо быть либо упертым российским либералом, либо идиотом. Впрочем, между этими двумя категориями не совсем нормальных индивидов у нас в России нет никакой разницы. Наверное, в Америке или Европе это не так, но у нас по-другому быть не может.
Цветков оказался прав: как ни странно, он не заблудился в хитросплетении многочисленных дорог – не прошло и часа, как наш бронетранспортер остановился напротив дома Сувориной.
– Валера в машине, Слава за мной! – приказал Цветков. Видимо, он снова почувствовал себя командиром спецназа. А мы с Тавровым не стали возражать: пусть каждый делает то, в чем знает толк.
Мы с Цветковым подошли к воротам. Дверь в воротах оказалась не закрыта, охраны не наблюдалось. Похоже, что Цветков оказался прав в своих опасениях.
Мы так же беспрепятственно вошли в ярко освещенный дом. Нас никто не встретил на входе, что было совсем неудивительно: всех обитателей дома, включая четырех охранников, дворецкого с женой-кухаркой и саму госпожу Суворину, мы обнаружили в столовой сидящими на стульях вокруг стола.
По закону жанра следовало бы закончить абзац фразой «все они были мертвы». Но я не сторонник нагнетания атмосферы триллера высосанными из пальца ужасами. Я сторонник правды жизни. Зачем мочить семь человек, когда их просто можно связать, угрожая оружием? Несчастным заткнули салфетками рты, крепко привязали к стульям и вплотную придвинули к столу – так что они даже не могли пошевелиться. Наше появление они встретили дружным мычанием: наверное, полагали, что без этого мы не обратим внимания на их несколько необычное состояние.
Мы с Цветковым немедленно пришли на помощь жертвам злоумышленников и в первую очередь освободили их от кляпов. Реагировали они на этот акт милосердия следующим образом.
Охранники (в порядке очередности освобождения):
– Ой, бля!
– Фу, елы-палы!
– Тьфу, блин!
– Твою мать!
Кухарка:
– Ой-й-й-й!
Дворецкий:
– Слава богу!
Госпожа Суворина:
– А что вы здесь делаете?
Что интересно: никому не пришло в голову нас поблагодарить!
Поскольку единственную осмысленную фразу выдала Суворина, то Цветков ей и ответил:
– Мы здесь вас спасаем. Или вы это не заметили?
– А откуда вы узнали, что нас надо спасать? – с подозрением поинтересовалась Суворина, и мне почему-то захотелось немедленно вставить ей кляп обратно в рот. Вообще я отношусь к женщинам уважительно, безотносительно к занимаемому ими социальному или физическому положению: то есть неважно, лежит она в данный момент в постели олигарха или в канаве. Тем более не учитываю распространенных в обществе и презираемых мною ярлыков вроде «бляндинка», «чурка», «стерва» и тому подобное. Но в данном конкретном случае я с трудом преодолел желание взять в прихожей коврик и засунуть его в рот Сувориной с мстительным возгласом: «Заткнись, занудливая сука!» Скажете, недостойно? Разумеется! Потому я этого и не сделал. Но хоть помечтать об этом можно?
