Анатолий Безуглов - Преступники
— Позавчера вы были в них? — продолжал Чикуров.
Семизоров попытался пригладить волосы на голове, но еще больше разлохматил.
— Вроде бы в них, — ответил он неуверенно. — А что?
— Георгий Фадеевич, припомните, пожалуйста, что вы делали третьего июля утром? — спросил Чикуров.
— На работе был. Где же еще?
— Все время?
— Почему? Кабинетной крысой меня не назовешь, — усмехнулся главный инженер. — И вообще, то, что вы застали меня здесь, считайте везением. У нас столько объектов! Все время в бегах. Знаете, когда ходишь, лучше думается, особенно на свежем воздухе...
— Хорошо, — сказал Игорь Андреевич, — давайте конкретнее: вы позавчера утром куда-нибудь ездили?
— Ездил, — просто ответил Семизоров. — Ливень хлестал... в такую погоду не пойдешь пешком...
— На чем вы ездили? — задал очередной вопрос Чикуров.
— Так ведь у меня служебная машина. — Главный инженер улыбнулся. — Но ею чаще пользуются другие, чем я.
— Какая у вас машина?
— «Волга» черного цвета.
— Мог ваш шофер поехать без вас? — спросила Дагурова.
— Какой шофер? — удивился Семизоров. — Нет у меня такой роскоши. Я сам... — Он покрутил в воздухе руками, словно держал баранку. — Странный у нас порядок: любой маленький начальничек считает обязательным иметь персональную машину с шофером. Зачем? Неужто трудно научиться водить автомобиль?
— Георгий Фадеевич, вы куда-нибудь ездили утром?
— К Баулину, — ответил Семизоров.
— Домой? — уточнил Игорь Андреевич.
— Совершенно верно.
— Расскажите, пожалуйста, об этом подробнее, — попросил Чикуров.
— Понимаете, за несколько дней до покушения мне позвонил Евгений Тимурович. Посоветуйте, говорит, кто может починить одну вещь? Собственно, какая это починка? Так, ерунда. Подклеить кусочек деревяшки... Я предложил в качестве мастера себя... Евгений Тимурович привез, просил сделать срочно... Ну я обещал вернуть позавчера утром. Дело пустяковое...
Главный инженер встал, подошел к большому шкафу, отделанному пластиком, открыл дверцу и достал что-то большое, в половину человеческого роста, завернутое в бумагу.
— Вещь, конечно, чу́дная, — продолжал Семизоров, освобождая предмет от бумаги.
Это оказалась изящная хохломская деревянная ваза, выполненная стилизованно под лебедя. Следователи невольно залюбовались совершенством линий и неповторимой игрой алой и золотой красок. Словно в комнате запылал волшебный костер.
— Вот этот кусочек отломился, — показал главный инженер на кончик крыла лебедя. — Я поставил его на эпоксидку. Намертво... Звоню, значит, утром Евгению Тимуровичу домой — нет его. Ну, думаю, бегает трусцой или поехал на Лавутку купаться... Прихватил эту штуку с собой на работу... Отсюда звоню снова. Опять никто трубку не берет. Тогда я позвонил в клинику. Там сказали, что профессор еще не приходил. — Семизоров вздохнул. — Откуда мне было знать, что в это время... — Он махнул рукой. — Одним словом, я поехал к Евгению Тимуровичу домой. Он просил вернуть лебедя непременно третьего, то есть позавчера...
— На какой машине поехали? — спросил Чикуров.
— На своей, — удивился вопросу главный инженер. — Приезжаю, стучу — никого. Толкнул дверь — открыто. Я зашел, позвал хозяина. Никто не отвечает. Я оставил лебедя в комнате, вернулся в машину... Затем подумал: а вдруг зайдет кто посторонний и унесет? Дверь-то не заперта... Евгений Тимурович говорил, работа эта уникальная, сам автор подарил... Ну и решил я забрать от греха подальше лебедя с собой и передать профессору из рук в руки... Снова зашел в дом... А дождь лил как из ведра! Так я этого красавца под плащом прятал, когда ходил туда-сюда... Ну вышел и уехал. Вот и все.
— Георгий Фадеевич, — спросила Дагурова, — когда вы заходили в дом Баулина, снимали туфли?
Семизоров задумался.
— Туфли? — переспросил он. — Не помню. Возможно, снимал. Машинально. На улице была ужасная грязища!
— Понятно, — кивнула Ольга Арчиловна и еще раз уточнила: — Значит, вы были в летних туфлях, которые вам привез Банипартов?
— Да, в ереванских, — подтвердил главный инженер.
— И еще один вопрос, — сказал Чикуров. — В котором часу это было?
— Что-то около десяти, — ответил Семизоров. — Может, в половине десятого...
— Когда вы ходили из машины в дом и обратно, сильно промокли? — спросил Чикуров.
— Я же говорю, плащ накинул.
— Что он из себя представляет?
— Длинный такой, с капюшоном, — объяснил Семизоров. — Из водоотталкивающей ткани.
— Цвет?
— Темно-синий.
— А где он сейчас?
— В машине держу, в багажнике.
Игорь Андреевич посмотрел на Дагурову: будут ли у нее вопросы? Она отрицательно покачала головой.
— Ну что ж, Георгий Фадеевич, — как бы подытожил допрос Чикуров. — Мы сейчас оформим наш разговор протоколом. А потом, если у вас есть время, съездим к вам домой за теми ереванскими туфлями.
На стоянке у подъезда машины не оказалось. Но это совершенно не обеспокоило главного инженера.
— Наверное, Гнедышев поехал на ферму, — спокойно сказал он. — Мой заместитель... Придется пешком. Это займет минут пятнадцать.
— Пешком так пешком, — согласился Чикуров.
Семизоров шел споро, так что следователи едва поспевали за ним.
— А я принял вас за изобретателей или рационализаторов, — сказал он. — Смотрю, с папочкой и портфелем... А ко мне чуть ли не каждый день приходят, предлагают что-нибудь интересное, оригинальное. И не только наши, березкинские... Я знакомлюсь, если стоящее — рассматриваем на заседании клуба «Эврика».
— «Эврика»? — переспросила Ольга Арчиловна, вспомнив приглашение Ростовцева. — Говорят, это интересно. А чем там занимаются?
— Как вам объяснить, — взлохматил свою шевелюру Семизоров. — Костяк клуба составляют самые башковитые работники «Интеграла». В основном молодежь. Каждая идея или ценная мысль, касающаяся любой стороны жизни, становится темой обсуждения. Производство, быт, культура, отдых... В субботу будет очередное заседание клуба. Если вам интересно, милости просим. Не пожалеете!
— А где заседает клуб? — поинтересовался Чикуров.
— В молодежном кафе или в летнем театре. Пьем соки, фруктовые и молочные коктейли и дискутируем. Каждый может предложить идею или критиковать кем-то выдвинутую. У нас полная демократия. — А вот мой дом, — сказал Семизоров, показывая на пятиэтажное здание.
— Георгий Фадеевич, понимаете, по закону мы должны пригласить понятых, — сказал Чикуров.
— Надо так надо, — спокойно ответил Семизоров.
— Вас не смутит, если это будут соседи? — спросил Игорь Андреевич.
— Нисколько, — улыбнулся главный инженер и повторил: — Надо так надо... Я уже однажды через это прошел...
— В каком смысле? — заинтересовался Чикуров.
— Обыск, следствие, суд... И знаете, не особенно волновался.
— Вас судили? За что?
— Долгая история, — отмахнулся Семизоров.
— И все же?
Главный инженер заколебался. Остановившись у самого подъезда, он сказал:
— Ну, если вы настаиваете... Давно это было. Я работал главным конструктором небольшого машиностроительного завода. Это километров семьдесят отсюда... По заданию министерства надо было срочно разработать принципиально новые агрегаты... Ребята взялись дружно. Появились смелые, оригинальные идеи... А когда стали рассчитывать, смотрю — уж больно медленно движется дело. Почему? Да потому, что по старинке, чуть ли не на бухгалтерских счетах косточки гоняют туда-сюда. И это в наш-то век научно-технической революции! Нет, думаю, так дело не пойдет. Потребовал у директора электронные калькуляторы, он в ответ: а где их взять? Откуда деньги? И так далее... И тут как раз какой-то товарищ предложил достать за наличные. Теперь уже передо мной встал вопрос о деньгах. «Умные» головы подсказали, что надо оформить премию конструкторам и себе, а на эти деньги купить электронные калькуляторы... Так и сделали. Ну, кому-то стало обидно отдавать премию в общий котел, он и звякнул в ОБХСС... Пришли, проверили, установили. Да я и не отказывался, рассказал все как было... Следователь мне посочувствовал, а дело передал в суд. В результате — один год исправительных работ без лишения свободы с удержанием двадцати процентов... Наказание отбывал на другом предприятии. Рядовым. Вот и вся история.
Он решительно направился к подъезду.
Чикуров постучался в две квартиры, попросил соседей Семизорова быть понятыми. Потом зашли к главному инженеру.
Он занимал однокомнатную квартиру, в которой царил холостяцкий беспорядок. Туфли, интересовавшие следователей, стояли в прихожей, под вешалкой. Действительно, точно такие же, как у Ростовцева. Даже размер совпадал.
Оформив, как положено, изъятие, решили вернуться с Семизоровым в дирекцию — следователи хотели все-таки осмотреть машину главного инженера.
Процедура изъятия туфель, по-видимому, никак не подействовала на него. Он был спокоен, благожелателен. Шли назад так же быстро — темп задавал главный инженер. Он вообще все делал спешно, словно куда-то опаздывал.
