Ирина Львова - Наследница поневоле
— Нет! Нет, Бет, дорогая! Я сейчас сам приду к тебе… Не выходи из номера! Тебя никто не видел? — торопливо заговорил он, лихорадочно соображая.
— А кто не должен меня видеть? — агрессивно поинтересовалась Бет. — Почему я должна прятаться?
— Подожди, дорогая… Я… По-моему, я кое-что придумал… Лечу к тебе на крыльях любви!
Немного поразмыслив, Херби решил, что приезд Бет может оказаться весьма кстати, хотя ему теперь и предстоит долго и утомительно доказывать чертовой нимфоманке свою «любовь».
Хозяйка квартиры, которую использовал для наблюдений за Лизой Заварзин, Берта Севастьяновна Слободенюк умудрялась сдавать свое многострадальное жилище, как минимум, дважды в месяц, причем именно на месячный срок. Авантюрный склад ума и постоянная потребность в алкоголе толкали ее на откровенно жульнические поступки. В очередной раз лишившись работы, она придумала новый бизнес. Для начала Берта освободила свою квартиру, переехав к своему давнему воздыхателю — Гавриилу Иегудииловичу Цуцульковскому, страдавшему той же пагубной страстью, что и она. Распродав и рассовав по квартирам приятельниц все, что имело хоть какую-то ценность, она принялась осуществлять свой план: познакомилась с продавцом, торговавшим на рынке дарами юга — лицом, как у нас иногда говорят, кавказской национальности, — и поселила его у себя. Однако он скоро стал намекать, что двести долларов плюс регулярные поборы — хозяйка забегала к нему как бы между прочим и выклянчивала продукты и водку чуть ли не каждый день — многовато за паршивенькую однокомнатную квартиру. Тогда Берта Севастьяновна проявила недюжинный актерский талант: однажды зайдя к квартиранту, она вдруг ни с того ни с сего рванула на себе блузку, так что пуговицы разлетелись во все стороны, ринулась в подъезд и закричала:
— Милиция! Милиция! Меня чечены режут! Хватайте его, он чеченский террорист!
Случилось это летом, когда тема этих самых террористов была особенно актуальной. Гость с Кавказа (отнюдь не чеченец и никак не террорист) плюнул, собрал вещички и поспешил унести ноги.
Берта Севастьяновна вздохнула с облегчением, привела себя в порядок и отправилась… на рынок.
На удивление она умудрялась в перерывах между запоями выглядеть вполне прилично, и очередная жертва легко попалась на ее удочку. Но месяц — это так долго! А деньги почему-то быстро кончаются…
Однако прошел июнь, а за ним июль и август, и ее стали узнавать на рынках. Пришлось искать квартирантов в других местах.
В августе она поселила и с позором изгнала двоих: продавца из ларька, тоже, естественно, не русского, и негра — швейцара какого-то модного ресторана. В сентябре она тоже уже обдурила одного, второй — хитрый, заплатил только за две недели, которые еще не истекли, но сие обстоятельство мало смущало хозяйку. Пора было отсылать его в голубую даль.
На двоих надо больше водки! Это нехитрое наблюдение навело ее на размышления: а так ли ей нужен этот алкаш Цуцульковский, и она придумала неоригинальный, но надежный план, как завладеть его комнатой. И даже почти привела его в исполнение. Впрочем, ставить Цуцульковского в известность о том, что его превращение в стопроцентного бомжа — дело практически решенное, она не спешила. Всему свое время.
Накрасившись и нарядившись, — Берта Севастьяновна обожала тряпки, которые копила со страстью скупого рыцаря, — она направилась в свою квартиру.
Побывав там, она увидела, что странный жилец съехал… сам! Никаких его вещей она не обнаружила.
«Тем лучше, — решила Берта и задумалась. — Где брать следующего? Может быть, расклеить объявления?»
Мысль показалась ей удачной. Вырвав из блокнота несколько листков, она написала текст, разрезала низ бумажек на ленточки и на каждой четко прорисовала телефон своего сожителя.
Перекантовавшись ночь в парке на скамейке, Ла Гутин понял, что, если так будет продолжаться, он превратится в такого же точно бомжа, какого изображал вчера. Киллер едва не лишился всех денег — кто-то опустошил его бумажник, хорошо, что вор не решился как следует пошуровать в подкладке пиджака задремавшего Пьера, где последний хранил всю имевшуюся при нем наличность.
Ла Гутин брел по аллеям парка. Одна потеря напоминала о другой, он с тоской посмотрел на руку. С несколькими сотнями долларов француз расстался в общем-то без особого сожаления, а вот кольцо, фамильный перстень, последняя реликвия семьи… Лишиться такой вещицы из-за какого-то паршивого контракта? Следовало срочно что-либо предпринять. Увидев женщину, вертевшуюся возле столба с наклеенными объявлениями, он решил посмотреть, не найдется ли там что-нибудь интересное.
Ла Гутин подошел, когда Берта Севастьяновна с помощью полузасохшего «Момента», клеила свое объявление.
— Вы сдаете квартиру? — вежливо спросил он.
— Да-а! — пропела Берта и лучезарно улыбнулась.
— Я сниму.
— О-о! Прекрасно. Двести долларов. — Она продолжала улыбаться, но в глазах ее читалось некоторое напряжение.
— Я бы хотел снять на недельку, не больше, — сказал Ла Гутин.
Она пожала плечами:
— Это все равно.
То, что незнакомец не осадил ее, не стал сбивать цену, навело ее на некоторые подозрения — не мафиозник ли? С такими лучше не связываться. Как же она обрадовалась, взглянув, уже в квартире, на его документы! Иностранец! Черт, почему она не запросила больше?..
Ла Гутин тоже обрадовался, познакомившись с расположением квартиры. Это была невероятная удача! Теперь он мог спокойно наблюдать за жертвой, выбрать наконец момент, не подвергая себя лишнему риску, и разделаться с ней. Судьба наконец-то улыбнулась ему!
— В залог, что вы не оставите мне огромных счетов за телефон, звоня супруге во Францию, будьте любезны… э-э… Пятьсот долларов! — щебетала Берта Севастьяновна.
Ла Гутин строго посмотрел на нахалку, но деньги отсчитал.
— Я верну, когда вы будете отдавать ключ… Позвоню на телефонный узел… Я, конечно, вам доверяю, но… Сейчас такая жизнь… Такие люди…
— Я понимаю, мадам, — брезгливо отрезал Пьер, отворачиваясь, и мысленно взмолился: «Когда же тебя черти унесут?»
— Верну-верну… Можете не сомневаться! Я человек глубоко честный! Мои моральные правила… — частила Берта, собираясь, и злорадно думала: «Как же! Верну! Держи карман шире! Иностранец называется… Почему в гостинице не поселился? Значит, не хочет быть на виду? Говорит по-русски, как наш… Шпион, что ли? А черт с ним! Мне-то какое дело? Не отдам бабки, и все!»
Глава 63
На следующий день Лиза проснулась поздно. Недолго повалявшись, она решительно поднялась с дивана: после установки железной двери Заварзин перебрался на кухню на раскладушку. Пора было начинать новый день.
Убрав постель, она отправилась умываться и только тут заметила, что Андрей уже встал и, видимо, давно, поскольку из-за закрытой кухонной двери пахло чем-то вкусным. Сам же он сидел на корточках в прихожей и шарил руками по полу.
— Ты что? Потерял что-нибудь? — удивилась она.
— Похоже, это ты потеряла… Где твой ключ? — сурово спросил детектив.
— Мой ключ? — переспросила Лиза. — Здесь лежал. На столике.
— Вот на этом? — уточнил Андрей.
— А что, здесь другой есть?
— Шутки шутишь? — Он резко выпрямился. — Он исчез. Как ты думаешь, кто его взял? Гаррис? Херби?
— Ох! — Лиза всплеснула руками.
Заварзин скривился:
— «Я вам верю, мистер Гаррис! И вам тоже, мистер Херби!» — передразнил он девушку. — Черт! Теперь на одну задвижку надежда! Поняла?
— Андрей, я же не нарочно…
— А-а… — Он ожесточенно отмахнулся. — Чего от тебя ждать, бестолочь? То есть мадемуазель…
Лиза виновато опустила голову.
Им предстояло провести вместе длинный день. Это было мучительно, находиться рядом и чувствовать, как он злится на нее. Ей казалось, что даже воздух сгустился и стал противно вязким от напряжения. Господи, да если так дальше пойдет, он просто ее возненавидит!
Лиза прислушалась: Заварзин говорил по телефону с Тарасенковым, справлялся о Славике, спрашивал, что удалось раскопать на Кирсанова, Изборского и Лагутина. А под конец сказал:
— Нет, Серега, нет у меня никаких толковых соображений. Я тебе все рассказал, ты и ищи убийцу. А мне головной боли и с охраной этой дурехи хватает!
Она вздохнула. Нет, это определенно невыносимо — плавать в волнах его ненависти…
Закончив разговор, Заварзин ушел в прихожую, и Лиза испугалась было, что он сейчас оденется и уйдет. И никогда больше не вернется… Однако Андрей не ушел. Возвратившись в комнату, он протянул девушке черный револьвер.
— Ой! — Она отпрянула, точно увидела змею. — Я не буду стрелять! Ни за что! Да я и не умею. Убери это…
— Он не настоящий, — успокоил Лизу детектив. — «Дробовик». Не убивает, но… Кто полезет, пожалеет. — Заварзин откинул барабан, высыпал патроны, посмотрел на них, а потом вставил один за другим на место. — Два газовых, остальные дробь. Так даже лучше… — Видя, что девушка колеблется, он добавил: — Просто, как грабли: никакого предохранителя, можно даже курок не взводить. Боезапас, правда, маленький — пять патронов всего. Хотя… — Он вздохнул. — Надеюсь, до этого не дойдет. Владей… мадемуазель. И благодари Тарасика.
