Антон Леонтьев - Последний бог
– Я согласна, – ответила Вера. Если молодому бездельнику немного подыграть, то можно использовать его в собственных целях.
– Если бы вы даже и не согласились, я бы все равно похитил вас, – заявил Эндрю. – Мы почти приехали. Вот он, загородный домик нашего славного семейства!
Молнии озарили небольшую гору, на которой возвышался старинный замок. Вера не сдержала возгласа удивления.
– Ах, вас поражают размеры этого жилища? Если бы вы знали, Линда, как сложно в наше время вести хозяйство в замке! Раньше, во времена абсолютной монархии, все было гораздо проще: батраки приносили хворост и еду, платили оброк, а знать, в том числе и мои предки, предавалось бесконечному веселью души и плоти. Подумать только, ведь когда-то существовало и право первой брачной ночи! Оно имеется и сейчас, но исключительно на бумаге, а ведь в близлежащих деревнях так много красивых барышень! Сейчас же такой аристократ, как я, является заложником водопроводчика, электрика и садовника. А замок съедает огромные суммы, так что неудивительно, почему представители древних родов разоряются и продают семейные гнезда выскочкам, сделавшим деньги на бирже или продаже замороженных продуктов в супермаркетах...
Автомобиль сбавил скорость – они оказались около высоченных витых ворот, по обе стороны от которых возвышались каменные колонны, увенчанные медвежьими головами с длинными высунутыми языками.
– Герб нашего семейства, пожалованный маркизу Солсбери, моему достопочтенному предку, Майкрофту Фальмингтону королевой Елизаветой, разумеется, не нынешней, а под номером один, в 1569 году за ратные подвиги, – провозгласил Эндрю.
Ворота медленно открылись, автомобиль проехал на территорию замка, и экскурс в историю продолжился.
– Только прапрадедушка Майкрофт был порядочной сволочью и настоящим психопатом, говорят, что он задушил двух своих первых жен, третью самолично подвесил на крюке над очагом и вживую закоптил, четвертую затравил собаками, а вот пятой повезло: старик умер еще до того, как успел придумать ей изощренную казнь. Говорят, прапрабабушка Генриетта отравила его, но туда Майкрофту и дорога. Как вы видите, Линда, мы – милое британское семейство со своими скелетами в шкафу!
Автомобиль остановился около величественной каменной лестницы, устремлявшейся ввысь. Там уже стояли, дожидаясь хозяина, двое слуг – пожилой мужчина и седая дама с огромным черным зонтиком.
Едва Эндрю вышел из автомобиля, как старик бросился к нему, закрывая зонтом от дождя:
– Сэр, добрый вечер, какая ужасная погода, а вы снова ездите с такой большой скоростью...
– Уилли, Дженни, приготовьте Лавандовую комнату, у нас гостья, – распорядился молодой аристократ. Он забрал у дворецкого зонт, распахнул дверцу и галантно подал Вере руку.
– Прошу вас, Линда, – сказал он, – добро пожаловать в Солсбери-холл!
Вера поднялась по мокрым гранитным ступеням и вступила в огромный коридор, больше похожий на зал в музее, – рыцарские доспехи, потемневшие картины, охотничьи трофеи создавали непередаваемую атмосферу. Женщине показалось, что она перенеслась во времени на пару столетий назад.
– Дженни, Уилли, позаботьтесь об ужине, мы страшно проголодались, – заявил Эндрю. – Подавайте через четверть часа. Багажа у леди Линды нет.
Он обернулся к Вере и сказал:
– Пока они разогревают ужин и накрывают на стол, разрешите изобразить из себя гостеприимного хозяина и показать вам замок. Не весь, конечно: западное крыло разваливается, в северной башне прохудилась крыша, но, как я уже говорил, для поддержания порядка в замке требуется быть мультимиллионером. Наше же семейство, увы, в долгах как в шелках. Прошу!
Из холла они проследовали в широкую галерею, стены которой были украшены портретами. Будущий тринадцатый маркиз Солсбери указал на изображение мужчины лет сорока в красном камзоле – лицом он удивительно походил на Эндрю.
– Вот и Синяя Борода нашего семейства, – сказал он, – необузданный сэр Майкрофт, я о нем вам уже рассказывал. Рядом – отравительница-мужеубийца Генриетта. Не находите, что она чем-то похожа на вас? Думаю, волоокими карими глазами и волевой линией подбородка.
Вера задержала взгляд на изображении дамы в черном платье с чопорным выражением лица. И с чего он взял, что она похожа на эту треску!
Эндрю продемонстрировал ей портреты еще нескольких высокородных предков, которые верой и правдой служили английской короне. Под конец он ткнул в портрет седого господина с холеными усами:
– А вот этот тип, одиннадцатый маркиз Солсбери, мой родной дядя Кассиус, был оголтелым нацистом, он даже покончил с собой, узнав о самоубийстве фюрера, – так титул и замок перешел к моему отцу. А теперь, думаю, пора перекусить, – сказал он. – Наверняка ужин уже подан. Прошу вас проследовать в трапезную!
Трапезная оказалась огромным помещением с высоким сводчатым потолком, украшенным изображениями разнообразных гербов. На истертом каменном полу возвышался длинный стол, застеленный белоснежной скатертью, на которой стояли два серебряных прибора.
Вера опустилась на большой стул с резной спинкой; возникла жена дворецкого с подносом. Женщина, почувствовав дразнящий аромат, поняла, что проголодалась.
Разговор за столом протекал вяло. Когда трапеза была завершена, будущий тринадцатый маркиз Солсбери сказал:
– Лавандовая комната готова, я провожу вас!
И они отправились по нескончаемым мрачным коридорам замка.
– Здесь сто двадцать восемь комнат, – сказал молодой человек, – но наша семья живет только в шести или семи. Отцу несколько раз предлагали продать замок, однако он не представляет для себя возможным расстаться с фамильным гнездом.
В другом конце коридора мелькнуло что-то белое, и в лицо Вере ударил порыв ледяного воздуха.
– Вот вы и удостоились большой чести – в первый же вечер смогли лицезреть леди Минерву, – сказал невозмутимо Эндрю.
– Кто это, ваша родственница? – полюбопытствовала Вера.
– Да, – ответил тот, – одна из нашего рода, скончалась в самом начале краткого царствования Вильгельма Четвертого. Говорят, была убита собственным старшим сыном, страдавшим тяжелым психическим заболеванием. И вот уже больше ста тридцати лет леди Минерва бродит по замку в обличье призрака. Ее появление не к добру...
Вера так и не поняла, шутит ли Эндрю или нет. В привидения она не верила – белое пятно в конце коридора могло оказаться платьем одной из служанок (хотя, насколько она помнила, верная Дженни была облачена в черную униформу) или вообще игрой воображения. А порыв холодного воздуха… Замок давно нуждается в капитальном ремонте, так что неудивительно, что из всех щелей дует.
Они оказались около потемневшей деревянной двери, обитой железом. Эндрю толкнул ее за кольцо, выполненное в виде солнца, и дверь со скрипом распахнулась. Вера оказалась в большой комнате с огромной кроватью.
– Ваше прибежище, – сказал аристократ, – надеюсь, оно вам понравится. Леди Минерва любит блуждать по замку и часто заглядывает в комнаты, однако сюда она практически не заходит. Ванная располагается рядом...
Он распахнул дверь в смежное помещение.
– Вы можете оставаться в замке столь долго, как того захотите, – произнес молодой маркиз. – Мне остается пожелать вам доброй ночи!
* * *Вера осталась одна. Женщина подошла к большому стрельчатому окну, за которым завывал ветер. Ну что же, она может насладиться временной передышкой, однако в самое ближайшее время ей нужно придумать, как покинуть Великобританию.
Она напустила в большую чугунную ванну горячей воды и улеглась в нее. Когда женщина оказалась в спальне, то обнаружила на столе бутылку воды и корзину с фруктами – наверное, это принес дворецкий.
Ночью женщина то и дело просыпалась – ей все чудилось, что кто-то ходит по коридору. Однажды ей показалось, что скрипнула дверь, но, щелкнув выключателем, Вера убедилась, что в спальне никого нет. Хорошо, что оружие было под подушкой, однако женщина не знала, подействуют ли пули в случае необходимости на семейное привидение.
Утро настало неожиданно: раскрыв глаза, Вера увидела, что тусклый солнечный свет заливает комнату. Она поднялась, оделась и, проблуждав по коридору не меньше двадцати минут, наконец вышла в трапезную.
Стол был накрыт, однако ни слуг, ни хозяина не было видно. Женщина отправилась в путешествие по замку. При свете дня он не был таким мрачным и пугающим, как накануне ночью. Эндрю прав – на реставрационные работы срочно требуются деньги: она видела разбитые окна, колонию плесени на стенах, обвалившуюся штукатурку, дырявые гобелены.
Вера услышала голос и узнала тембр молодого наследника. Она заглянула через приоткрытую дверь в комнату, оказавшуюся кабинетом – в большом камине весело потрескивал огонь, тянуло теплом. Эндрю, одетый в клетчатый твидовый костюм, стоял к двери спиной и разговаривал с кем-то по телефону.
