Наталья Солнцева - К чему снится кровь
– Куда? Зачем?
– Он говорит, беда будет. Большая беда.
Старик безучастно смотрел себе под ноги. Собственная судьба его давно не интересовала, но он хотел во что бы то ни стало спасти сына.
– Моя жена умерла, – прошамкал старик невпопад. Он чувствовал, что разговор касается его. – А это – наш последний сын, цветок нашей старости. Я хочу, чтобы он жил, смотрел на мир, когда мои глаза закроются, – старик провел по лицу иссохшей рукой.
– Но что может угрожать твоему сыну? Для любовника он еще слишком молод, так что гнев ревнивого мужа ему пока не страшен.
Юноша при этих словах смутился, его нежные, как у девушки, щеки залились ярким румянцем. Он с завистью поглядывал на могучее тело Сервия, самого знаменитого гладиатора великой Римской империи. Ему невероятно повезло, что этот непобедимый боец приехал в их провинциальный городишко и он может видеть его вот так близко и даже говорить с ним. Это неслыханная удача! Юноша усиленно боролся с желанием прикоснуться к руке или хотя бы к оружию, овеянному славой этого отважного человека, равно обожаемого и мужчинами, и женщинами, и даже детьми.
– Уезжать надо. Мое старое сердце беду чует. Гибель стоит над городом. Уезжай и ты, пока еще есть лодки…
Старик снова впрягся в тележку и потащил ее в сторону гавани. Его сын подталкивал тележку сзади, неуклюже переступая ногами в истрепанных кожаных сандалиях.
Сервий с недоумением и тревогой смотрел им вслед. В глубоком раздумье он направился дальше, пересек рынок с бассейном для рыбы. Несколько служанок из богатых домов выбирали товар и нагружали им свои хозяйственные корзины. Половина лавок были закрыты. Гладиатор оглянулся вслед старику и юноше и тут только заметил, что за ним кто-то идет. Серая тень мелькнула и исчезла за колоннами портика небольшого храма Весты, утопающего в зелени деревьев.
– Великий Зевс! Кто это может быть, и что ему надо?
Сервий почитал богов Эллады и поклонялся им, не обходя своим вниманием и римских богов. Жители городка, полного цветущих садов, апельсиновых рощ и обильных виноградников, служили даже Изиде [10] , богине далекого Египта. В насыщенном благовониями полумраке храма Изиды он часто встречался с Терцией: их обоих необъяснимо влекло под сень таинственных заморских идолов. Там их жесткие римские сердца оттаивали, наполняясь неизъяснимой прелестью несвойственных им чувств – нежностью, печалью и очарованием друг другом…
Мысль о Терции, как всегда, растеклась по всему телу жаркой волной, пробуждая не столько желание обладать ею, сколько жажду быть с ней, видеть ее чувственную улыбку, слышать ее странные безумные речи, низкий грудной смех и горячий сбивчивый шепот. Сам Сервий никого и ничего не боялся, но опасность, грозящая этой женщине, сводила его с ума. Он готов был сокрушить все вокруг, не разбираясь в обстоятельствах и не рассуждая.
Слепая ярость наполняла его быстрее, чем он успевал сообразить, в чем ее причина. Так произошло и сейчас. Еще не зная, в чем состоит опасность и откуда ее ждать, он ощутил чудовищный прилив силы, способный расколоть надвое саму твердь земную.
Сервий ускорил шаги, миновал роскошное здание терм и пошел по улице, которая постепенно сужалась. Растительности здесь почти не было – одни светлые стены, глухие заборы и мостовая. Сгущался туман. Сервий торопился: он хотел успеть в казарму гладиаторов еще до сумерек. Сам он давно не жил там. В Риме у него был собственный дом, недалеко от дворца Флавиев [11] , с красивой мебелью и мозаичными полами, покрытыми изображениями битв с людьми и дикими зверями. В других городах он обычно снимал богатую виллу с внутренним двориком и фонтаном, окруженным цветущим кустарником. Он любил удобства, несмотря на то что прекрасно мог обходиться и без них. Зачем лишать себя удовольствия без существенной на то причины?
Сервий незаметно оглянулся. Сзади ему мерещилась неясная тень то ли женщины, то ли старика в длинном плаще. Гладиатор чуть не наткнулся на выступ дома, таким плотным стал туман, насыщенный запахом земли и откуда-то взявшейся гари. Как кстати! Он бесшумно скользнул в каменную нишу и притаился. Они с тенью поменялись ролями – теперь серый плащ зыбко маячил впереди, то и дело пропадая из виду.
Улица вела к старым заброшенным катакомбам. Жители городка считали бывшие каменоломни проклятым местом и тщательно его избегали. Однако тень направлялась именно туда… Сервий крался за ней, отдавая себе отчет в том, что его просто-напросто заманивают в ловушку. «Ну, погодите у меня! – мысленно пригрозил он. – Вы еще не знаете, какой зверь попадется в вашу клетку. Как бы не пришлось горько пожалеть!»
Туманные сумерки низко опустились на землю, покрытую серебристой порослью маслин. Громко трещали цикады, с гор раздавался едва уловимый гул…
Пронзительная трель телефонного звонка заставила Тину вскочить. Она посмотрела на часы. Господи! Семь утра! Не лень же кому-то названивать в такую рань. Проснулась и Людмилочка.
– Это Влад, – она чувствовала его на расстоянии. – Наверное, что-то стряслось.
Тина подумала о Сиуре, и ее сердце опустилось вниз тяжелым камнем, в висках застучало.
– Девочки, я вас не разбудил? – у Влада было хорошее настроение. – Хотите узнать потрясающие новости?
– Конечно, разбудил. – Людмилочка пыталась говорить сердито, но это у нее плохо получалось. – А раз так, то рассказывай, что тебя заставило трезвонить ни свет ни заря.
– По телефону не могу, так что помучайтесь немного, пока я приеду. Костик меня не спустит с лестницы?
– Тебя? – Людмилочка хихикнула. – Во-первых, у моего супруга сил на это не было и в лучшие-то годы, а теперь, когда его основательно потрепали жизненные бури, и подавно. Во-вторых, еще вчера ему позвонила мамочка и потребовала немедленно привезти лекарства и ее теплый пояс, который она забыла взять. У нее разыгрался радикулит. Так что Костик укатил за город и вряд ли скоро вернется.
– Так я могу не вооружаться до зубов?
– Иди смело, мы с Тиной сварим кофе и будем тебя ждать.
Через сорок минут Влад, свежий и бодрый, как после пробежки, ввалился в тесную прихожую. Он принес огромный букет ромашек, торт «Птичье молоко» и бутылку десертного вина.
– Обожаю сладкое! – обрадовалась Людмилочка. – Проходи на кухню.
Торт был свежайший и таял во рту. Вино янтарно желтело в пузатых рюмках, распространяя терпкий аромат.
– Я вчера видел… еще одного Будду.
Учитывая важность сообщения, Влад не стал говорить с набитым ртом, как он это обычно делал. Людмилочка глотнула слишком много вина и поперхнулась. Тина так и застыла с чашкой кофе в руке.
– Такого же, как наш? – она, наконец, поставила чашку на стол и уставилась на Влада.
– Один к одному. Только символ, который расположен в тайнике, другой. Мужик какой-то, то ли маг, то ли Осирис, стоит с волшебной палочкой и сотворяет миры. Красота, скажу я вам…
– Где ты видел фигурку?
– О! Это еще интереснее. Звонит мне одна истерическая дамочка. Ну, я сначала подумал, что она слишком нервная, чувствительная… А потом…
– Ты давай по порядку.
Людмилочка, непонятно почему, расстроилась. Мелькнула мысль: что это? неужели ревность?
Влад рассказал о Валерии, о ее страхах, о том, как приехал к ней и увидел Будду. Девушки слушали затаив дыхание.
– Кстати, Тина, помнишь ювелира, к которому вы с Сиуром ходили консультироваться насчет божка?
– Евгений? Конечно, помню! У него такой чудный дог, огромный и ласковый, как теленок.
– Так вот. Этот ювелир – любовник дамочки, которая владеет Буддой.
– Не может быть! – Тина вспомнила, как Евгений удивлялся, рассматривая фигурку, как не сразу заметил дорогой сапфир… У нее тогда сложилось впечатление, что он видит Будду в первый раз.
Влад понял причину ее недоумения.
– Они недавно познакомились, начали встречаться… Потом Валерия пригласила его к себе, там он и увидел божка. Уже после того, как вы с шефом побывали у него.
– Влад… – Тине хотелось спросить, все ли в порядке с ювелиром и Валерией, но она боялась.
– Да, Тина. Ты на верном пути, – он допил кофе и отодвинул чашку. – Евгений Ковалевский, мой бывший знакомый, убит в своей квартире неизвестными.
Воцарилась напряженная тишина. Людмилочка первая пришла в себя, громко шмыгнула носом и спросила:
– А почему он? Хозяйка Будды, насколько я понимаю, Валерия? Она жива и здорова?
Влад провел ладонью по короткому ежику на затылке.
– Это и меня удивило. Но Валерия, к счастью, жива. Вот насчет здоровья… После смерти любовника она очень напугана, расстроена, боится, что и ее могут убить. Депрессия, бессонница. К тому же она больна, кашляет сильно. То ли бронхит, то ли астма… Я в этом не знаток.
