Екатерина Лесина - Плеть темной богини
Да, еще объясним тот факт, что он отправился за Магдой. И тот, что поговорил с ее мужем. Но вот после разговора все же следовало навестить Юленьку. Или хотя бы позвонить.
– Дурак ты, – беззлобно сказала Дашка, расставляя тарелки в шкафу. – И трус.
– Я?
– Ты, ты, и нечего такие глаза удивленные делать. Трусишь. На самом деле она тебе понравилась, вот только связываться боишься, после того что с Аленкой было. Ну да, ты с ней роман, а она возьмет и сбежит… Илья, ну это же глупо, всех по одному человеку мерить! Это… это я даже не знаю как! Иди звони!
– Не пойду.
Дашка только фыркнула и, стегнув ему по спине мокрым полотенцем, повторила:
– Иди. А то без ужина оставлю.
Юленька устала. Юленька сидела на ковре, подогнув колени, подперев рукой подбородок, и думала о том, что устала. И о том, что нужно бы вспомнить, где лежит бабушкин блокнот – в нем уж точно должен быть адрес Зои Павловны, а потом отправиться к ней на квартиру и…
И что-нибудь произойдет.
Звякнул телефон.
– Кто говорит? Слон? – Юленька подмигнула шеренге кукол, устроенных ею на диване. Пускай, завтра, а может, послезавтра она выстирает их наряды, а после оденет, причешет и вернет на самую-самую верхнюю полку, чтобы как раньше.
Или не вернет? Ей ведь совсем не хочется, чтобы как раньше, ей хочется иного, а чего – она сама не знала. Но поймет, обязательно поймет.
А телефон продолжал дребезжать и позвякивать. Телефон требовал немедленного Юленькиного внимания, и она, сняв трубку, привычно прижала ее к уху плечом.
– Алло?
– Юля? – мягкий голос, знакомый голос. Человек-рыба-который-брат-Дашки. За которого Дашка хотела выдать Юленьку замуж или просто познакомить. Интересно, а где она, Дашка? Наверное, рядом стоит, заглядывая через плечо, пытаясь расслышать, подсказывая шепотом нужные фразы.
Ну уж нет! Нельзя думать о людях вот так… это бабушка могла просто взять и обидеть, словами или мыслями, а Юленька другая.
– С тобой все в порядке? – вежливо спросил человек-рыба.
– Да, – ответила Юленька, нащупывая в кармане ключи. – В полном.
Какой забавный, вежливый разговор. Почти как на уроке английского: «Hello! How are you? – I’m fine…» – и дальше о погоде.
– Говорят, что завтра будет жарко, жарче, чем сегодня, – пропела Юленька, подражая светскому разговору.
– Что? Юля, с тобой точно все в порядке? Ты извини, я не зашел, я к Дашке и…
В трубке вдруг засипело, защелкало, и Юленька испугалась, что телефон, старый, дряхлый и склочный, склонный к брюзжанию и жеванию разговоров, украдет слова.
– Да! В порядке! – теперь она кричала. – В полном!
– Мне приехать?
– Не надо.
– Ты уверена?
Как она может быть уверена хоть в чем бы то ни было? Все меняется так быстро, что само понятие уверенности не применимо к этой жизни.
– Уверена. Илья… Магда тоже про Плеть говорила, что она имеет на нее право, и даже большее, чем я. Что она старше, а потому я должна отдать Плеть.
– А она старше?
– Да. На пять лет почти. Она где-то в другом месте училась, а потом сюда приехала. Мы в университете встретились.
В длинном темном коридоре, в ожидании и тоске, в Юленькиной постоянной неуверенности, которая складывалась из желания уйти и страха перед тем, что бабушка не одобрит побег.
– Ты не говорила, что она старше, – с упреком произнес Илья. – И что еще она сказала?
– Что… что я украла ее жизнь. Я у нее ничего не крала! Я вообще не знала ее до университета! Я… я не понимаю, чего она хочет и где эта Плеть, – тут Юленька осеклась, потрогала ключи сквозь плотную ткань штанишек – они лежали в кармане, неудобно, впиваясь в кожу, и намекали, что она, Юленька, врет. Она уже знает, где Плеть спрятана.
– А еще… еще я ключи нашла. Два. Старые, – сунув руку в карман, Юленька вытащила ключи и положила их на столик рядом с телефоном. – Я, кажется, знаю, какую дверь они открывают, только не помню, где она находится. Но адрес найду, это не сложно. Я завтра туда загляну и…
Молчание. Шелест и пощелкивание, точно за сказанными ею словами закрываются невидимые двери. И Юленька торопливо, опасаясь, что дверей станет слишком много, заговорила:
– Это от квартиры Зои Павловны. Она у нас работала! И бабушка могла воспользоваться… уже потом, когда Зоя Павловна заболела. Или нет, она раньше запретила кукол трогать. Значит, раньше и спрятала, да? Она еще раньше решила, что там спрячет? И украла ключи? Она могла… только не побоялась, что Зоя Павловна найдет? Или они обе знали? Сговорились? Или она просто подстраховалась? Наверное, да, наверное, просто спрятала, на всякий случай, а потом воспользовалась…
– Юля, стоп! Я ничего не понимаю.
– Я тоже, – она с трудом сдержала вздох облегчения. – Просто я сегодня нашла ключи. Два. И они точно… ну почти точно от квартиры, которая принадлежала Зое Павловне. И я подумала, что если ключи там спрятаны, то это что-то значит. Правильно?
– Правильно. Только, Юля, ты сама ничего не делай, хорошо? Завтра я приеду и…
И все будет хорошо. Солнце как положено встанет на востоке, в полдень зависнет, полыхнет жаром и покатится к западу. Будет ветер, или дождь, или раскаленная городская пыль на губах и в легких, будут машины и автобусы, суетливые, спешащие, и будут люди…
Будет жизнь.
Наверное, это хорошо.
– Юленька, завтра мы вместе найдем эту квартиру, ладно? И лучше, если не только ты и я. В таких случаях лучше, если запертую дверь откроет человек в погонах.
Он это про кого? Про Баньшина, который так приглянулся Дашке? Что ж, Юленьке не жалко, Юленька готова – как это правильно будет? – сотрудничать. Да, Юленька готова сотрудничать с правоохранительными органами, если только эти органы не собираются причинять вред самой Юленьке.
Органы в лице Баньшина вредить не собирались, во всяком случае, виду не показывали. Сегодня Сергей Миронович был даже приветлив, но с ходу заявил:
– Давайте ваши ключи сюда.
– Нет, – Юленька прижала сумочку к груди. Ключи она не отдаст, это для нее прятали, это она нашла, а значит, ей и открывать запертую дверь. Конечно, сейчас отговаривать станут, убеждать, но ключи она не отдаст. Ни за что не отдаст!
– Ну как хотите, – сказал Баньшин, засовывая руки в карманы. – Дело ваше.
Вот именно, что ее, Юленькино. И Дашка, что стояла у машины, обмахиваясь журналом, и Илья, державшийся в стороне, с видом непричастным, и Сергей Миронович отношение к этому делу имеют косвенное.
– Юлька, садись давай, рассказывай! И он пусть рассказывает! Нет, вчера приперся, представляешь, и говорит, что он с тобой даже не поговорил! – Дашка, нырнув в салон автомобиля, активнее замахала журналом. – Нет, ну я понимаю, что не всем дано, но чтобы такой остолоп!
Илья занял место рядом с водителем, Юленька устроилась сзади.
– И они еще говорят, что мне ехать не надо! Нет, конечно, не надо, они же умные, сами все знают, только вот ума не хватает знанием поделиться, так что, пока едем, делитесь.
Дашка, скрутив журнал в трубку, стукнула по сиденью.
– Давай, рассказывай, чего там вчера накопал! Прикинь, он за нею проследил! И еще выяснил, что она замужем была!
– Кто? – Юленька чувствовала себя преглупо.
– Магда! И до сих пор замужем, понимаешь?
– Не очень.
– Ну смотри, она ведь за этого, ну, за твоего который, выйти собиралась, а он – бизнесмен. И еще тот фрукт, судя по всему. Не подходишь ты ему, недостаточно хороша… выбрал хорошую… и в общем, смотри, получается, он перед свадьбой вдруг узнает, что его будущая супруга уже замужем! А еще…
– Дашка! – Илья повысил голос. – Не время сейчас…
– А когда время? Так и будешь в тайны играть? Это и ее касается! И тебя! И всех вообще. Правда?
Ей не ответили, но Дашке, похоже, ответ и не требовался, более того, пауза вполне устроила ее, позволив перевести дух и снова заговорить, на этот раз торопливо, точно в опасении, что помешают, перебьют.
– Мало того, что она замужем, то есть формально не может снова вступить в брак, так и супруг ее и алкоголик, и наркоман…
– Так не бывает, – заметил Баньшин, не оборачиваясь. – Тут либо – либо.
– Либо – либо? – переспросил вдруг Илья. – А ты прав. Либо одно, либо другое, но не вместе. Врет. А где один раз, там и второй.
– Да погодите вы! – Дашка снова стукнула журналом по сиденью. – Короче, кроме мужа в активах еще и любовник, которому этот муж ее в карты проиграл. А любовник – криминальный тип… Прикинь, биография какая?
Страшная. Бедная Магда.
– Что? Юлька, очнись, сколько жалеть-то можно? Она бедная? Да ты на себя посмотри!
– Так со мной все в порядке, – Юленька, отобрав у Дашки журнал, передала его вперед. – Окно приоткрой – и легче станет. А Магда…
– Магда не пропадет, мотив у нее был, – буркнула Дашка. – Хороший такой мотив. Если тебе твой дружок по морде настучал из-за одного звонка лишнего, то ее вообще прибил бы. Значит, она успела раньше. Испугалась, что выяснит.
