Светлана Борминская - Клубника в горьком шоколаде
— Может, не надо? — вытащив соломинку из бокала, задумчиво обронила Ирина. На душе, при воспоминании о Москве, скребли кошки.
— Отвлечешься.
— От чего отвлекусь? От Парижа?!
— Тогда развлечешься, Ир! Улыбнись, а то у тебя лицо разведёнки, — Байкалова, вздохнув, подозвала официанта. — Ни завтра, ни послезавтра я не смогу уделить тебе даже минутки. Переговоры насчет фильма — дело долгое.
— И что это за человек высокого искусства, я могу узнать? Кто он такой?
— Некто Круглик, — и Байкалова, улыбнувшись, добавила: — Эмигрант первой волны. Профессор древностей.
— И сколько же ему лет?
— Восемьдесят девять. Ну, я звоню? — Байкалова выжидательно глядела на Ирину.
Ирина допила вино и, подумав, кивнула.
— Звоните… Подходящий возраст, как раз для меня!
ЗАМОК ГРАФА КАЛЮЧерез полчаса на древней пыльной «ямахе» к ресторану подкатил мотоциклист, одетый в серебристую куртку и джинсы. Он снял шлем, и Ирина увидела ярко-рыжий мальчишеский загривок. Мотоциклист обернулся и взглянул на неё.
— Мсье Круглик? — Ирина сморгнула, не веря глазам.
Пожилой «мальчик» с золотым хаером кивнул и показал глазами на сиденье сзади.
Ирина подняла глаза и увидела, как пыльные часы на соседнем доме дёрнули стрелками и… пошли! А ведь ещё час назад они выглядели сломанной бутафорией.
— Держитесь крепче, Ира! — Круглик схватил руку Ирины и прижал к своему тощему животу. — Я люблю скорость, а вы?.. — обернулся он на светофоре.
Езда на мотоцикле не подразумевает вербального общения, но похоже, мсье Круглик об этом не догадывался — он трепал языком, не переставая, рассказывая о домах, улицах, знакомых собаках, кошках и себе любимом всю дорогу, пока они ехали.
— Ира! Представьте, я — молодой любовник старой актрисы! Мне было двадцать, ей — шестьдесят. Когда я поехал в Лилль увидеть её через пятнадцать лет, она была слепая бабушка!..
— А кто была ваша вторая любовь? — помолчав, крикнула Ира. — Она-то была молода и красива?
— Второй не было долго, больше трёх лет… Зато потом меня полюбила одна слониха! — фыркнул Круглик. — В три раза больше, чем вы!!!
— Кто-кто?!
— «Я хочу от вас ребенка!» — кричала она, едва увидев меня… Я её пугался и убегал, — захохотал старичок. — Я тогда хорошо бегал, Ира!
— Тем она вам и запомнилась? — рассмеялась Ирина.
— Ну да, это страшно, согласитесь, когда дама в три обхвата чего-то хочет от хрупкого зайца вроде меня! — Мсье Круглик подмигнул. — Я колыхался от её вздохов — она дышала, как корова-холмогорка… Ира, вот скажите как на духу, что вам мешает быть счастливой?..
Ирина не ответила. «Если бы всё было так просто! — подумала она. — Все мы знаем, чего нам не хватает, чтобы быть счастливыми. У каждого из нас чего-то нет, и не будет никогда, независимо от желания обладать этим. Но, видимо, так и должно быть?.. Ведь больше всего мы обычно хотим любви человека, которому мы безразличны».
— А кто ваша «корова» была по национальности, мсье Круглик? — поинтересовалась Ирина.
— Француженка, — обернулся Круглик.
— Разве бывают большие и толстые француженки? Они же все изящные?
— Ага, как же, — Круглик притормозил. — Бывают такие коровы, что вам даже трудно представить, Ирина!.. Француженки бывают всякие, даже размером с дом!
Они ехали уже больше часа… Париж с его зелёным пригородом остался далеко позади. Травяные поля с расфранченными маленькими деревеньками проносились мимо со скоростью мотоциклетной езды… Ирина ахала, когда Круглик, набирая скорость, съезжал с холмов вниз, а старик продолжал рассказывать о своих сердечных привязанностях — второй, третьей и самой-самой последней, которая случилась пять лет назад — к его кошке Мадлен… Ира ловила обрывки долетающих сквозь ветер, треск мотора и собственные мысли слов, которыми её спутник щедро с ней делился.
— Ира, вам не скучно со мной? — оглянувшись на Ирину, прокричал Круглик.
— Нет, мне интересно! — крикнула в ответ Ирина.
— Я рад… Скажите, Ира, а чем бы вы никогда не смогли заниматься, если бы костлявая рука нужды взяла вас за горло?.. — снова обернулся старик.
— Проституцией! — не задумываясь, ответила Ирина.
— Вы так быстро ответили, — хмыкнул Круглик. — А чем вам так не нравится самое древнее ремесло на Земле, позвольте узнать?..
— Противно всё это, мсье Круглик! — крикнула Ирина, поперхнувшись воздухом. — Могу я всё-таки узнать, куда вы меня везете?..
— А разве я вам не сказал? — обернулся старик. — Я везу вас в замок Тьерри Калю… Его закрыли для посещений пару лет назад, но я знаю, Ирочка, где лежит ключ от замка!
— А это не противозаконно? — на всякий случай уточнила Ирина.
— Да будет вам известно, что я специалист по древностям, — неожиданно весело огрызнулся старичок. — Нет, не так… Я очень дорогой эксперт, просто бесценный, Ирочка… Я, да простит меня Вседержитель, уникум и ходячий мозг! Вот такой я хвастун, — дождавшись от Ирины восхищённого взгляда, Круглик захохотал и добавил: — А дальше мы с вами пойдем пешком…
Пруд с лилиями и деревянные мостки, у которых они спрятали в кустах мотоцикл, были началом огромного леса. Они долго продирались по заросшей кустами тропе и у Ирины промокли ноги, когда она несколько раз зачерпнула туфлей зелёной воды из прогалины.
— Осторожней, — Круглик подал Ирине руку, когда они взбирались в гору. — Мы почти пришли, поэтому, Ира, я попрошу вас закрыть глаза.
— Но зачем?
— Закройте, я вам говорю, — зашипел старик. — Почему молодые дамы так любят спорить, хотел бы я знать?..
— Ну, ладно-ладно, — Ирина поморщилась, поражаясь выносливости старика, который проделал весь долгий путь без признаков одышки. — Закрою, вредный вы старикашка.
— Я не старикашка! — сердито оборвал её Круглик. — Я — гедонист, получатель удовольствия от жизни, — наставительно проговорил Круглик, беря её под руку. — А вы пружинка!
— Кто?!
— Напружиненная пружинка, — вздохнул Круглик и повторил, протягивая ей чёрную шёлковую ленту: — Закройте глаза вот этой повязкой.
Завязав ленту на затылке, Ирина почувствовала, что её ведут сперва по влажному песку, потом по камням, она несколько раз оступилась, споткнувшись, но рука Круглика крепко держала её.
— Посмотрите вверх, — едва слышно шепнул профессор, сдёрнув ленту с её головы.
Ирина открыла правый глаз и застонала от восхищения, потому что перед ней возвышался самый настоящий сказочный замок, каким его представляют маленькие девочки, никогда не видевшие замков «вживую». Розы из мрамора над парадным входом выглядели, как живой венок на челе ангела, да простит меня Господь за это сравнение. «Похоже, здесь водятся призраки», — внутренне похолодела Ирина, потому что в чёрных камнях стены, заросшей ядовитым плющом, вдруг разглядела чьи-то глаза. Безусловно, это был оптический обман, тем не менее, страха это не убавляло…
— Ну, как? — заглянул ей в глаза Круглик, потом, кряхтя, опустился на колени и начал шарить под корнями ближайшего дерева. — Я всё-таки нашёл его! — воскликнул он через несколько минут, выкопав большой ржавый ключ, испачканный землёй.
— Но почему такая красота заброшена?.. — Ирина вытащила телефон и сделала несколько снимков.
Хлопая крыльями, с дерева поднялся одинокий ворон и закружил в небе, наблюдая за ними, а профессор попробовал открыть найденным ключом дверь…
— А если вот так, дьявольское отродье?.. — Круглик изо всех сил стукнул по большому куску мха на двери сморщенным кулачком в веснушках и отскочил, потому что тяжёлая дверь больно ударила его по плечу и со скрипом открылась. — Как ты меня! — профессор погрозил кому-то пальцем и оглянулся на Ирину. — Ирочка, идите за мной и ничего не спрашивайте, хорошо?.. Просто смотрите и слушайте, а на все вопросы я вам отвечу на обратном пути.
И вопрос «Почему?» застыл на губах Ирины с первых же секунд входа в заброшенный замок. Забыв про время, она жадно рассматривала зал за залом и вдыхала затхлую атмосферу очень старого помещения. Старинные распятья на стенах, тусклые корешки фолиантов на полках библиотеки, фрагменты золотых икон в середине центральной залы и серый пух сухой плесени везде, где только хватало глаз — абсолютно всё завораживало её.
— Каждая вещь здесь имеет свою историю, — изредка бурчал профессор Круглик, тыкая руками в какую-то зряшную по мнению Ирины рухлядь среди нагромождения бесценных артефактов.
Из вежливости Ирина кивала, но бронзовые ручки дверей с декоративными эмалевыми цветочками и прогнившие насквозь окна с разбитыми стёклами, конечно же, привлечь её внимания не могли.
На огромной гулкой кухне, до которой они добрели, пройдя весь замок, профессор Круглик, усевшись на плиту, потёр руки и довольно изрёк:
