Татьяна Воловельская - Последний день Рамадана
Он показал пальцем куда-то на юг.
Сахид задумался, затем сказал мне .
Пойдем.
Его застрелили?
Азиз покачал головой.
Нож?
Я не думаю, - промямлил наш парень
В чем дело, Азиз? - спросил заходя в комнату Али. Я заметил, что он чисто выбрит - как все неправоверные.
Рядом лежит мертвый, - сказал ему Сахид, - мальчишка наткнулся на тело и испугался.
Подумаешь, - Али пожал плечами.
Азиз сидел на полу, скрестив ноги, его широко открытые глаза иногда испугано мигали.
Тебя что-то испугало, Азиз? -подсаживаясь к нему, ласково спросил Сахид по-арабски.
Я не знаю, - вскрикнул мальчишка, - я не испугался, но он...этот мертвец выглядел как живой.
Так, может, он еще жив? - предположил я.
Он мертв, - упрямо повторил Азиз, -по его лицу ползает черный хашия. А они не садятся на живых.
Мы переглянулись.
Ты можешь объяснить, где ты его увидел?- попросил я его.
Он рассказал.
Я останусь с ним тут, - шепнул Али на ухо Сахиду, - попробую успокоить и выяснить в чем дело, а Вы с Джафаром, - тут он кивнул на меня, - а Вы сходите узнайте, что это за странные мертвецы валяются на нашей территории.
Мы взяли две винтовки, Сахид присовокупил к этому холодный арсенал и мы вышли. Дул горячий ветер.
В этих местах всегда дует хамсин и всегда видно ослепительное небо. Небо, которое прокляло нас.
Никого нет, - сказал я, когда мы дошли до указанного Азизом ориентира толстой палки, торчащей из каменистой земли.
Вижу, - щурясь, произнес он.
Мы побродили туда- сюда с полчаса и повернули домой.
А ты не думаешь, что Азизу это просто померещилось? - предположил я, чтобы хоть как-то развеять гнетущее молчание.
Не думаю, - мрачно хохотнул Сахид.
Этот малый мог просто отдыхать тут, - пожал я плечами, - а потом встать и уйти.
Может быть, - сухо ответил Сахид, погруженный в свои мысли,- а может и нет.
Мы дошли до дома, больше не сказав друг другу не слова.
Эй, - крикнул он, заходя в нашу хибару, но осекся. В следующую секунду, он посмотрел на меня и еле выговорил, - Джафар, там никого нет.
Не может быть, - я разглядывал комнату из-за его плеча. Там действительно никого не было.
Может, они на кухне или в подвале.
Мы кинулись во внутрь, обыскивая каждый уголок.
Нас долго не было, - рассуждал я, - они забеспокоились и пошли нас искать.
Мы бы встретились, - отверг предположение Сахид.
Возможно, мы просто разминулись, - я замолчал, - но ведь где-то они должны быть?! Непохоже чтобы здесь происходила какая-то борьба. Наш обычный беспо...
Проклятие! - хрипло пршептал Сахид, и мне сделалось страшно.
Ты думаешь, оно обернулось против нас?
Я не знаю, - он покачал головой, - но похоже, что так.
Надо искать какие-то следы, - решил я, - если они были похищены, а не просто вышли искать нас, должны были остаться какие-то материальные улики.
Он осмотрелся вокруг.
какие еще улики, Джафар?
Должны быть какие-то улики, - упрямо повторил я, - Надо проверить оружие.
Все наше оружие лежало на месте.
Вот видишь, - горько усмехнулся я, - Али и шагу не сделает без своего автомата. Это чья-то провокация.
У нас был уговор - куда-бы мы не выходили, мы всегда должны были носить с собой огнестрельное оружие. Даже у Азиза был свой маленький автоматический пистолетик.
Это проклятие, - стоял на своем Сахид.
- Не паникуй, Сахид, - без особого энтузиазма попросил я, - мы сейчас же выходим на их поиски. Кто-бы это ни был - похитители во плоти или таинственные силы, обращенные против нас, они не смогли бы далеко их унести.
Мы искали своих товарищей до вечера, но напрасно. Исходив полпустыни вдоль и поперек, мы без сил заснули прямо во дворе.
На следующее утро Сахид решил выехать в ближайший город и навести справки там. Я предложил нанять людей и он обещал подумать. Как только занялась утренняя заря последнего дня Рамадана, мы - недоспавшие и испуганные вышли во двор.
Странное зрелище открылось нам. Солнечные лучи открывали удивительный пейзаж. Розовый свет раннего солнца разливался на каждом камне, наполняя его внутренним содержанием. А ряд каменистых холмов на востоке соприкасались с самым ярким сиянием, исходившем от круглого диска солнца и диагональных протуберанцев.
И тут, в сиянии света, который накопился за целую ночь на этих холмах, показалась человеческая фигура. Сначала был виден только невнятный силуэт, но потом, когда он переместился за несколько метров от вершины холма, мы Сахидом могли его рассмотреть. Это был Старец, одетый в белые длинные одежды, а с головы его росли длинные белые волосы и точно такая же длинная белая борода.
Мы с Сахидом замерли, не в силах оторваться от земли, и смотрели, как он медленно, но уверенно движется к нам. Через минуту, я уже явно различал взгляд его острых, но выцветших от времени глаз, почти скрытых за густыми черными бровями.
"Он спуститься к нам с горы в последний день Рамадана - вспоминал я дрожащий голос Али, - белый старец с длинными белыми волосами... Он поднимет обе руки и нас поразит молния. ". Тогда я считал это полным бредом истощенного отчаянием разума.
Проклятие, - прошептал Сахид, - к нам спустилось возмездие Аллаха.
В следующую минуту, мне показалось, что я схожу с ума. Сахид с безумными глазами выхватил из-за пояса свой остро отточенный нож и размахивая им, бросился навстречу старику. Я кинулся за ним, пытаясь предотвратить неминуемое. Сахид - а я видел это по его фанатичному взгляду, был твердо настроен поквитаться с несчастным путником, принимая его за посланника Аллаха. Если честно, то в ту минуту я и сам был почти уверен в этом. Но мысль об убийстве без суда и следствия меня немного покоробила.
Когда я почти догнал бегущего Сахида, произошло еще нечто более странное. Старец, увидев, что дело принимает не слишком приятный оборот, не пустился в бегство, а остановился как вкопанный и продолжал стоять так, видимо, рассматривая нас. Было удивительно, что он до сих пор не поразил нас своими молниями - время для него было самое подходящее. Но вскоре мы поняли почему... Сахид уже приблизился к нему вплотную, как вдруг старец отвернул край белого покрывала, и мы явно увидели дуло автомата УЗИ - оружие, как уверяют торговцы в Бейруте, весьма коварное и очень смертоносное.
Теперь наступил наш черед остановиться. Краем глаза я увидел, как старик встряхивает автомат и кладет его на плечо, целясь прямо Сахиду в голову. Будто не чувствуя приближения смерти, он завороженно смотрел на Старца, как-будто в его голове где-то открылась важная истина, еще им до конца не понятая.
Весь этот миг длился не более пяти секунд, но для меня они растянулись на долгие года. Как только я подумал об этом, произошло еще нечто более странное, что заставило меня подумать о том, что наша жизнь - скорее всего, и есть игра нечеловеческого разума..
Раздался адский грохот и свист, и последнее, что увидел, прежде чем меня прибило к земле - это как из руки Сахида медленно выпадает нож и он сам неспеша оседает на каменистую землю. Последний день Рамадана начался.
Очнулся я, когда на небе уже светили звезды, и сладкий оранжевый месяц касался своим рогом небольшого окна.
И я снова закрыл глаза. Боль в груди и ногах не давала воздуху, входящему в легкие нормально струиться по телу. Ноги и ребра были туго перевязаны чистыми бинтами.
Было какое-то чудовищное несоответствие между реальной ситуацией и спокойствием ночной прохлады. Я боялся смотреть на комнату, освещенную неясным светом луны, будто бы еще какая-то тайна, кроме безмолвной пустоты скрывалась за этими тенями..
Из головы удивленнно вылез вопрос - а не заслуга ли это той таинственной силы, в которую я никогда не верил, но чье присутствие не раз ощущал на себе.
Не успел я подумать об этом, как дверь скрипнула и на пороге возникла темная фигура. Она нагибается надо мной и я чувствую легкий укол шприца в левую руку.
Легкая рябь переходит в тяжесть, наступает дремучий сон. И снится мне, что будто бы я разгадал упрямую загадку, все понял и разложил по полочком. И почему-то мне радостно в этой бесовско цветной, сладкой тишине. Мы снова вместе: я и они - семья, друзья, " Амадеус". Но не после моей смерти, а вне ее. Я снова увидел наш дом, схематично, как на карте. Стены вертятся. Пространство расширяется. Почему-то несколько раз мелькает перед взором забор и лестница, словно подсознание подсказывает мне, своему нерадивому хозяину, какой-то важный ответ.
Потом все начинает крутится назад, но с такой бешенной скоростью, что я не успеваю разглядеть в этом водовороте ни одного лица. Есть только одно ощущение - страшная, страшная тоска. Я слышу смех за спиной. Торжествующий смех врага, который наставил на меня сзади дуло пистолета. Даже сквозь забытие я услышал собственный крик. после этого - уже никаких светлых картин. Отовсюду из темноты на меня глядят гримасы призраков. Я пытаюсь их схватить - но каждый раз, скривившись в злобной ухмылке, они исчезают, оставляя после себя лужи свежей крови. В бессильной отупевшей ярости, я молочу руками воздух.
